Патриция Маллен - Повелители камней

— Тем более, ибо истинный вождь служит своим последователям. Мой отец так же предан своей общине, как когда-нибудь буду предан я. В чем дело, ваше величество?

Великан вдруг замер около спуска.

— Что-то случилось, — сказал он, раздувая ноздри.

Вслед за великаном и гномом Фейдрин стала спускаться по длинному склону. Их тревога росла, и шаги все ускорялись. Ур Логга закричал, увидев Слипфита и Сину, которые лежали на окровавленной земле возле шатра.

Фейдрин обняла Слипфита, прижала к груди, пробежала пальцами по всему его телу в поисках признаков жизни. Ее золотые глаза потемнели от горя. Она прошептала:

— Он умер.

Она баюкала его нежно, словно желая утешить, зная, что не осталось утешения. Ища поддержки, Фейдрин схватила за руку великана.

— Он умер, — повторяла она снова и снова. — Мой отец умер.

— Госпожа? — Руф Наб упал на колени рядом с Синой, счистил корку из песка с кровавой раны над ее левым виском. Сина пошевелилась.

— Нед, — прошептала она. Руф наклонился, чтобы лучше слышать. — Предатель…

Зычным ревом Ур Логга позвал великанов.

Первыми пришли эльфы. При виде Фейдрин, склонившейся над телом Слипфита, они задрожали.

— Не прикасайся к нему! — завизжала мейга. Она упала на колени, запах эльфийского бренди повис коконом вокруг нее. — О нет! Единственный, кого я любила!

Испуганные и встревоженные мужья жались сзади. Мейга повернулась к ним, и они тут же пали ниц.

— Никчемные дураки! Заберите меня домой! Я хочу домой! — бушевала мейга, колотя их кулаками. Мужья отползли от нее, прикрывая лица. Мейга набросилась на ближайшего. — Вставай, ты, эльфийский трутень! Помоги мне, ты, бессильный носильщик!

Мужья, пошатываясь, встали.

Не обращая на них внимания, Фейдрин укладывала тело Слипфита, приглаживая складки его рваной куртки, расправляя шляпу. Из складки рукава выкатилось золотое кольцо Неда. Фейдрин наклонилась и подняла его.

— Не прикасайся к этому подонку, Фейдрин! Уходи! — Мейга топнула крошечной ножкой.

Сжав кольцо в руке, Фейдрин встала и холодными глазами посмотрела на мать.

— Он был моим отцом. Я почту его память.

Мейга задохнулась.

— Неблагодарное эльфийское отродье! Как смеешь ты говорить так со своей матерью!

— Мама, успокойся! — Фейдрин повернулась к мужьям. — Оплачьте лучшего из вас, эльфы! Его преданность общине была больше его преданности жене. Отверженный собственным родом, мой отец обрел семью рядом с человеком-чародейкой Синой. Он отдал свою жизнь за нее. Это высшая традиция мужей и отцов — жертвовать собой ради семьи. Кто из вас так же храбр, так же достоин титула «Муж»?

Мужья склонили головы.

— Поднимите его нежно, отцы. Отнесем его к погребальному костру, еще не успевшему остыть после кончины чародея. Мы поможем ему в смерти, как никогда не помогали в жизни. Там он отправится в свой последний путь.

Фейдрин запела Траурную Песнь, ее голос прерывался от горя. Молча и бережно мужья подняли Слипфита и понесли его вверх по каменной тропе. Даже мейга пошла за ними, задыхаясь от слез.

Ур Логга помог Руфу осторожно перенести Сину в шатер.

Пока эльфы обряжали Слипфита, вожди Других собрались у реки перед шатром Сины.

— Бенаре и Адлер верны Пяти Племенам. Они преследуют предателей, — сообщил Руф. — Они собираются ехать прямо в Элию, поскольку Бенаре уверен, что Нед бросится в Моер. Но ряды лордов сильно поредели из-за предателей. Фаррил, Холбейн, Бомбалер — больше половины из них едут с Недом. Кто бы мог подумать, что среди нас столько гнили? Простите, лорд Ландес, но по-другому сказать не могу.

— Гниль они и есть, Руф. И мой собственный сын — худший из них.

— Я пойду на юг, — сказал Ур Логга. — Остатки племени моего брата живут там. Я должен попытаться найти их.

— Ваше величество, это безумие! — воскликнул Ландес. — Перевалы кишат троллями! Мати — «Красный Плащ» держит там свои отряды.

— Я не в ссоре с мятежными троллями.

— Но, возможно, они в ссоре с вами, — заметил снефид. — Ваша милейшая Почетная Стража не соперник отряду злобных троллей. Пока вы будете расчесывать друг другу волосы, они утыкают вас стрелами. Я думаю, вам нужна защита гномов. Много лет прошло с тех пор, как я видел Фенсдоунскую равнину.

Бледная и изнуренная, Сина вышла из палатки. Ур Логга подвел ее к костру.

— Я поеду с вами, — сказала она.

— Нет, госпожа, — покачал головой снефид. — Вы ранены. А поход будет опасным. Вы должны остаться здесь и присматривать за Святилищем, пока Нед не будет схвачен и все успокоится. Оставайтесь в безопасности.

— В безопасности? — мрачно переспросила Сина. — Наш мир рушится, снефид. О какой безопасности можно говорить? Ньял едет на Фенсдоунскую равнину. В видении мне было дано узреть там великую битву. Я должна найти его и предупредить.

— Было видение? — переспросил Руф, внимательно глядя на нее.

— Не говори глупостей, Сина, — сказал Ландес повелительным тоном. — Ты останешься здесь со мной, пока не поправишься и не сможешь тронуться в путь. — Он поднял палец к виску — тому самому месту, куда была ранена дочь, — и многозначительно посмотрел на Других.

— Он прав, Сина, — заметил Финн. — Вам нельзя сейчас напрягаться.

— Конечно, — сказала она мгновение спустя. — Вы правы.

Никому не показалось странным, что она так легко согласилась.

Ур Логга протянул руку, чтобы по обычаю великанов коснуться волос своих единоверцев.

— Гибель Магии, — сказал он тихо. — Раскол Пяти Племен. Кто бы мог подумать, что они причинят столько боли.

— Умирать всегда трудно, наверное, — вздохнул Ландес.

— Нет, — возразила Сина, устремив глаза на далекие пики Троллевых гор. — Думаю, умирать легко. Вот жить по Закону трудно.

Когда небо потемнело, Сина почувствовала себя лучше и поднялась по тропе, чтобы проститься со Слипфитом. Она держалась за руку отца, в ушах у нее глухо стучало. Когда подошла ее очередь, Сина зажгла тонкий факел и бросила его в пламя костра.

— Прощай, маленький друг.

Поднимался ветер. День выдался пасмурно-серый, и редкие снежинки, падая, шипели на углях. Сина обошла погребальный костер и подошла ко входу в башню, где стоял Руф Наб с сумасшедшей девочкой.

— Вы не должны оставаться здесь со мной, Руф Наб. Воссоединитесь с вашим племенем и помогите снефиду.

Сумасшедшая девочка подняла глаза на Сину.

— Я, конечно, тоже не останусь с тобой, — сказала она. — И я предпочла бы не возвращаться к своему дяде. Я никогда не любила его. Я найду Ньяла из Кррвелла, который просил моей руки.

— Ты умеешь говорить! — ахнула Сина.

— Но я не буду разговаривать с тобой, — ответила Меллорит. — Ты и правда злая колдунья. Ты сделала так, чтобы этого хорошего старика убили и сожгли только потому, что он освободил меня от твоего заклинания.