Джон Марко - Нарский Шакал

– Кто-то из кронинских, – заметил Ричиус. Ему уже случалось видеть таких воинов. – Гонец?

– Глашатай, – ответил Люсилер. – Нас заметили.

Всадник гнал своего коня во весь опор вниз по извилистой дороге. За спиной у него сверкал неизменный жиктар. Поравнявшись с путниками, он натянул поводья, резко осадив взмыленного коня, и тот возмущенно захрапел. Взгляд дикаря упал на Ричиуса, и его раскрашенное лицо расплылось в широкой улыбке. Ричиус непонимающе уставился на него.

– Джоала акка, Лусилр, – сказал воин, уважительно кивая трийцу.

Люсилер ответил на его приветствие таким же кивком.

– Джоала акка, Хакан.

Затем воин обратился к Ричиусу, и на этот раз его поклон был низким и медленным. Он не поднял глаз, а устремил взгляд на темную землю и произнес длинное непонятное приветствие. Когда он наконец умолк, голова его по-прежнему оставалась опущенной. Ричиус вопросительно посмотрел на Люсилера.

– Это Хакан, – молвил Люсилер. – Один из воинов Кронина. Он приветствует тебя в Фалиндаре и говорит, что рад познакомиться с тобой… великий король.

Ричиус сразу почувствовал симпатию к глашатаю.

– Как мне ему ответить?

– Можешь просто его поблагодарить. Скажи «шэй cap».

– Шэй cap, Хакан. – Ричиус старался как можно правильнее выговорить незнакомые слова.

Хакан поднял голову. На его лице читалось пугающее благоговение, словно он ожидал чего-то еще. Ричиус невольно отвел глаза.

– Почему он на меня так смотрит? Я произнес все, что надо?

– Я предупреждал тебя, друг мой, – негромко засмеялся Люсилер. – Ты здесь вызываешь у всех любопытство. И – да, ты произнес все правильно. Хакану просто интересно на тебя смотреть.

Люсилер обратился к воину еще с несколькими словами. Хакан в ответ кивнул и засмеялся.

– Я сказал ему, что ты рад оказаться здесь, – объяснил Люсилер, – и что его дом произвел на тебя сильное впечатление.

– Его дом? А мне казалось, теперь это дом Тарна. Разве все воины Кронина живут здесь?

– Ты сможешь убедиться, что цитадель служит домом очень многим людям. Кронин теперь защитник Тарна, и все его воины тоже. Когда в конце войны замок Кронина на горе Годон был разрушен, его перевезли сюда жить и продолжать управление Таттераком.

Хакан решительно закивал, словно понимая, о чем идет речь.

– Куайоа акей эйнюб, Кэлак.

У Ричиуса оборвалось сердце. Кэлак? Он обернулся к Люсилеру и увидел, что тот побледнел еще больше.

– Он назвал меня «Кэлак»?

– Он не понимает. – Люсилер поспешил разразиться длинной фразой, адресованной изумленному воину.

Хакан снова наклонил голову, тихо и виновато бормоча что-то непонятное.

– Он просит у тебя прощения, – перевел Люсилер. – Ему непонятно, почему ты обиделся. Он не хотел тебя оскорбить.

– Видимо, так, – ответил Ричиус, смущенный извинениями воина. – Хакан, – громко сказал он, – перестань. Люсилер, как мне сказать ему, чтобы он прекратил?

Триец отдал какой-то приказ, и Хакан в конце концов выпрямился, адресуясь на этот раз исключительно к Люсилеру. Потом воин снова поклонился обоим по очереди и умчался обратно по длинной темной дороге.

– Он сообщит другим, что мы едем, – сказал Люсилер.

– Кэлак! – с отвращением вымолвил Ричиус. – Неужели мне никогда не избавиться от этого гнусного прозвища?

– Тебя здесь все знают под этим именем, Ричиус, но это не оскорбление. Не забудь: Кронин и его люди ненавидят Фориса так же сильно, как и ты. Может, даже сильнее. Вот почему о тебе здесь так много говорят. Они не дролы. Когда они называют тебя Шакалом, для них это гордое имя. Ты – враг их врага.

– Ты, кажется, говорил мне, что Кронин и Форис теперь не воюют друг с другом.

– И это правда. Но это вовсе не означает, что они друг другу нравятся. Они соблюдают мир ради Тарна, и только.

– Твой Тарн должен быть поистине каким-то необыкновенным, раз за ним следует столько людей, – ехидно заметил Ричиус. – Возможно, он более могущественный чародей, чем ты подозреваешь.

Люсилер не ответил на этот выпад.

– Ты очень скоро сможешь судить об этом сам.

– Безусловно. Но я отказываюсь встречаться с ним в подобном наряде. – Ричиус стал освобождаться от вонючих одежд, под которыми прятался с тех пор, как уехал из Экл-Ная.

Пуговицы на плаще одна за другой расстегивались, пока наконец в лунном свете не засверкала кожа мундира. Он снял с головы капюшон, а потом сбросил плащ с рук и спины, словно змея кожу при линьке. Ему приятно было вновь оказаться в своих доспехах из темной кожи с гордым ярко-синим драконом на левой стороне груди. Тарну будет на что посмотреть, решил он. Пусть это напомнит ему об убитом боевом герцоге.

– Ну вот, – выдохнул он, швырнув маскарадный костюм на землю. – Так гораздо лучше.

Люсилер снял со спины жиктар, поддел плащ изогнутым клинком и поднял с земли.

– Что ты делаешь? – возмутился Ричиус. – Я его больше не надену, Люсилер!

– Это не тебе, – холодно ответил триец. – Найдется немало желающих получить такую одежду. Ни к чему ей пропадать.

– Пропадать? Да это же лохмотья!

Люсилер молча спрятал грязный плащ в седельную сумку. Это натолкнуло Ричиуса на мысль заглянуть в одну из своих сумок. Из-под его собственной одежды высунулся край алого шелкового платья. С детской улыбкой он потрогал нежную ткань. Почему-то он был уверен, что Дьяна придет от этого платья в восторг.

– Ты готов? – нетерпеливо спросил он.

Триец подтвердил это кивком, и они направились по мощеной дороге к крепости. По мере подъема воздух становился все холоднее, наполняя ноздри солоноватым запахом моря. Было слышно, как далеко внизу волны бьются о скалы, доносились до них и слабые крики чаек, летавших в темноте. Им потребовалось довольно много времени, чтобы подняться на вершину горы, и там, рядом с величественным сооружением, Ричиус ощутил себя карликом. Две громадные створки ворот занимали чуть ли не весь фасад. По обеим сторонам от них высились два серебряных шпиля, исчезавшие в темной вышине. Все стены и террасы были увиты цветущими лозами. На крепостной стене отсутствовали зубцы – выступали только превращенные в сады балконы, где в лунном свете мерцали тонкие силуэты, напоминавшие влюбленных. Бледный свет факелов заливал крепость оранжевым сиянием и отбрасывал длинные тени на серебристый камень. Даже камни цитадели казались полными жизни и новыми, словно их отполировали до блеска.

– Ты не преувеличивал, – ахнул Ричиус, запрокинув голову и пытаясь найти конец бесконечных шпилей. – У меня нет слов.

Ворота крепости широко распахнулись перед ними. Ричиус направил Огня вперед, не дожидаясь товарища. Из огромного внутреннего двора под крышей до него доносились голоса – и все они говорили на таинственном языке Люсел-Лора. Где-то за этими стенами находилась Дьяна. Ждет ли она его? Он осматривал двор, и в фокусе его внимания оказывались лица, возникавшие одно за другим. Когда Ричиус въехал на середину двора, воцарилось молчание.