Джон Марко - Нарский Шакал

– По-моему, так хочет Лоррис. Дьяна, я не такой уж злодей. У меня есть причины вершить эти кровавые дела – причины, которых тебе не понять. А некоторые недоступны даже моему понимаю. Я горячо молился, чтобы мне были дарованы ответы, и я поручаю себя руководству Лорриса. Такова воля Небес. Со временем ты увидишь в этом истину.

– Никогда! – заявила Дьяна. – Потому что меня здесь не будет. Я ухожу в те края, куда за мной не сможешь последовать даже ты!

Тарн покачал головой.

– Я пришел, чтобы предостеречь тебя, Дьяна. Я почти победил в этой несчастной войне. Когда все будет закончено, я приду за тобой. И ты не будешь мне противиться.

– Противиться? – Дьяна захохотала. – Я плюю на тебя! Я не стану рабыней мужчины!

– Ты – моя нареченная. Слово твоего отца связывает нас. И я заявляю на тебя свои права.

– Твои законы ничего не значат для меня, дрол. И договор наших родителей – тоже. Когда мы были детьми, ты не назывался дролом. Мой отец никогда не обещал бы меня тебе, знай он, каким дьяволом ты становишься. Я – свободная женщина.

– И ты направляешься в Нар, чтобы быть свободной? Тогда ты глупа, девушка. Как был глуп твой отец. Там для тебя ничего нет. Нар полон зла.

– Лжец! – закричала она. – Я попаду в Нар и выйду замуж за кого-нибудь другого. Я рожу детей, которые никогда не станут дролами, и мы будем смеяться над твоей извращенной революцией!

Тарн вздохнул, но призрачная фигура не имела дыхания.

– Тогда беги, Дьяна. Спеши. То, что ты сейчас видишь, – только начало. Я набираюсь сил; когда их будет достаточно, я протяну руку и схвачу тебя, где бы ты ни находилась.

– И будешь продолжать убийства? И дети будут голодать из-за того, что ты выжигаешь посевы? Это и есть любовь Лорриса и Прис?

– Это в традициях нашего уродливого мира. Нам грозят опасности, о которых ты не подозреваешь, чего никогда не смогла бы осознать. Когда мы будем вместе, ты поймешь всю правду.

– Я никогда не буду твоей, Тарн.

– Будешь. И внимательно слушай то, что я тебе скажу. Когда ты станешь моей, я не покажусь тебе таким чудовищем. Я буду добр к тебе, и ты будешь счастлива.

Дьяна насмешливо спросила:

– Это что – пророчество дрола?

– Нет, это не пророчество. Это обещание. Я не причиню тебе зла, Дьяна. Не надо меня бояться. Я всегда любил тебя.

– Новое безумие! – бросила Дьяна.

Неожиданно Тарн снова показался ей влюбленным мальчишкой, который карабкался на дерево, чтобы произвести на нее впечатление.

– Ты меня не знаешь. Ты влюблен в сон. Я не такая, какой ты меня себе представляешь. Отпусти меня!

– Не могу. Я искусник дролов, а ты – моя нареченная. Я не допущу такого позора. Повторяю снова: я тебя люблю. Когда я одержу победу, ты получишь в подарок весь наш народ, и ты поймешь, как ты мне дорога.

Дьяна покачала головой.

– Мне не нужен народ, и мне не нужен ты. Я буду сопротивляться тебе.

Тарн грустно улыбнулся.

– Тогда беги быстрее ветра!

Он исчез так же стремительно, как появился. Исчез во тьме, осталось только мерцание лунных бликов на воде. Дьяна застыла, глядя в пустоту – туда, где его невидимые ноги не оставили следов на земле. Тарн стал невероятно сильным. Вскоре у него может появиться возможность захватить ее. Надо торопиться, надо добраться до Экл-Ная, пока он занимается своей грязной войной. А это значит, что она должна оставить своих друзей. Дьяна бесшумно вернулась в лагерь, где спали беженцы. Стараясь никого не разбудить, собрала свои скудные пожитки: мешок с одеждой, мехи для воды и немного хлеба, оставшегося от ужина. Была у нее еще одна вещь: серебряный стилет, который когда-то подарил ей отец. Оружие она заправила в высокий мокасин. Она уже приблизилась к границе лагеря, когда проснулся Фалгер.

– Дьяна?

– Тш-ш! – прошипела она, подходя к нему.

– Куда вы уходите? Что случилось?

– Я иду в Экл-Най, Фалгер. Мне надо спешить. Мне нельзя терять время, я не могу двигаться медленно.

– Но мы придем туда через несколько дней! – растерянно сказал Фалгер.

– Нет, – мягко возразила Дьяна, – я не могу ждать.

Ей хотелось объяснить ему все, но она не решилась. Теперь она опасна для своих спутников, и этого ей не вынести.

– Пожалуйста, – попросила она, – дайте мне уйти.

– Дьяна, это безумие! Вы не справитесь одна. Путь слишком далек и слишком опасен!

– Я справлюсь. Я просто буду идти вдоль реки.

– А как же еда? Чем вы будете питаться?

– У меня в сумке есть немного хлеба. Я смогу добраться до Экл-Ная примерно за день. Там для меня найдется еда.

– Но вам нельзя идти сейчас! – продолжал уговаривать ее Фалгер. – Сейчас слишком темно!

– Луна светит. Я разберу дорогу. Пожалуйста, не тревожьтесь обо мне. – Внезапно она поцеловала его в щеку. – Спасибо. Спасибо вам за все.

– Но как вы попадете в Нар? – волновался Фалгер. – Что вы будете делать?

– Все, что понадобится, – ответила Дьяна и ушла в темноту.

Когда Ричиус сообщил Динадину о поездке в Экл-Най, тот принял это известие с радостью ребенка, которому объявили о наступлении каникул. В отличие от большинства нарских солдат Динадин еще до прибытия в Экл-Най знал, куда их отправляют, и потому не смог насладиться множеством удовольствий, предлагаемых городом мужчинам, отправляющимся воевать. Он все время сожалел об упущенных возможностях и при каждом удобном случае припоминал это Ричиусу. Последнему, укоры юноши, лишенного такого ритуала посвящения, порядком надоели, и Ричиус сообщил Динадину о скором отъезде с той же радостью, с какой он известие принял. Да и сам Ричиус желал этой поездки. Хоть он сказал Люсилеру и Динадину, что оная преследует важные цели, его вдохновляла перспектива вырваться из траншей и лагеря – хотя бы ненадолго. Он появился в долине Дринг почти год назад, а дома не был уже два года. Если в Экл-Нае ему встретятся какие-нибудь арамурцы, он будет счастлив повидаться с ними.

Вопреки возражениям Люсилера Ричиус решил, что в поездку отправятся только он и Динадин. Сам Люсилер ехать не захотел, потому что был слишком правоверным трийцем, дабы посещать Экл-Най. Однако он настаивал, чтобы его товарищи отправились с отрядом, тогда они будут в большей безопасности. Ричиус подумал и пришел к выводу, что безопасность тех, кого они оставляют в траншеях, важнее их собственной: пусть как можно больше людей встретят Фориса, если тот вновь нападет. Он изложил свои соображения Люсилеру, перед этим поручив ему командовать отрядом. Триец не стал оспаривать доводы командира. А накануне отъезда друзей он проверил, сколько они взяли с собой вяленого мяса и солдатских сухарей (это составляло основу их рациона уже много месяцев), чтобы их с запасом хватило на два дня. Ричиус позволил ему эту роскошь, так как понимал, что именно Люсилер, при всей его строгости, был для солдат, да и для самого Ричиуса, заботливым отцом.