Джон Марко - Очи бога

Лукьен пожал плечами.

— Полагаю, погиб в бою.

— Понятно, но кто его убил? Трагер?

— Не знаю. Почему ты спрашиваешь?

— Потому что эта подлая змея самолично явилась с условиями перед началом битвы, — бросил Гласс. — Он бросил Кадару вызов. Я просто уверен, что именно он убил Кадара. Уверен, и все тут.

— Кадар к этому и стремился, — мягко проговорил Лукьен. — Он выполнил свой долг.

— Я должен был остаться там и сражаться вместе с остальными, — внезапная ярость забурлила в крови барона. — Будь оно все проклято, посмотри на меня! Я не лучше тех уродцев, которых мы защищаем! — ему неудержимо захотелось швырнуть кружку о стену. — Если бы я мог догнать Трагера…

— Он бы убил тебя, — сказал Лукьен.

Торин сердито поднял глаза. Лукьен ухмылялся. Выражение лица товарища мгновенно отрезвило Гласса.

— Действительно, — рассмеялся он. — И все-таки это была бы лучшая смерть, чем оставаться здесь, пока он не истребит нас.

— Ему нас не истребить, Торин. Мы победим.

— Ты так уверен? Что, эти люди настолько исключительны?

— Они жаждут сражаться, Торин, и умрут, если будет нужно.

— Ну что же, прекрасно, что они хотят умереть, потому что Акила еще больше хочет убить их.

Лукьен выпрямился.

— Здесь их дом, — строго сказал он. — И они хотят защищать его.

— Я восхищен, правда. Но умрут многие, Лукьен, и ты это знаешь.

Лукьен кивнул и продолжил:

— Знаю. Но мы можем выиграть. Разве это не стоит потерь?

— Любая жизнь имеет значение. Когда-то давно я учил тебя, что одержать победу — невеликая честь. Но даже если мы победим, сколько людей погибнет? — Торин представил себе ужасную картину. — Акила больше не добрый человек. В нем не осталось ни капли порядочности. И он не остановится, пока не получит тебя, Лукьен. Я надеюсь, что эти люди готовы к подобному исходу.

Бронзовый Рыцарь не отвечал. Он застыл с кувшином эля в руках.

— Лукьен? Ты слушаешь меня?

— Угу.

Торин наклонился вперед.

— И о чем ты думаешь?

Губы Лукьена изогнулись, как будто он спорил с невидимым собеседником.

— Торин, внизу, в подвале множество старого оружия, которое Акари изготовили много лет назад. И там я встретил кое-что, до сих пор не идущее у меня из головы.

— Что же это?

— Доспехи, — ответил Лукьен. — Но не простые. Они волшебные, подобно амулетам. Они принадлежали одному из духов Акари, человеку, который был в прежние времена медиумом.

— Медиумом? — слово смутило Торина. — Что это означает?

— Я точно не уверен, — признался Лукьен. — Это кто-то вроде Миникин. Тот, кто может призывать духов на помощь. Как бы то ни было, доспехи совершенно замечательные. Ничего подобного я в своей жизни не видел. Они черные и блестят, как живые. И выглядят новехонькими, словно их ни разу не коснулся клинок. Непонятно даже, в каком месте на них опускался молот при ковке; там нет ни единой отметины!

— Интересно. Но я все еще не возьму в толк, куда ты клонишь.

Лукьен бросил взгляд через плечо и зашептал:

— Их называют Доспехами Дьявола, Торин. Минкин утверждает, что Акари дали им такое имя, потому что ими владел дух зла. Но послушай — она утверждает, что всякий, кто наденет эти доспехи, становится непобедимым.

— Непобедимым? Да быть такого не может!

— Не знаю, не знаю. Разве возможно то, что делают здесь Нечеловеки? Главное, сама Миникин полностью уверена в этом, и у меня нет повода сомневаться. А если бы ты увидел доспехи, ты бы понял, о чем я толкую.

Торин немедленно предложил:

— Если все это правда, значит, в доспехах наше спасение.

— Вот и я о том же, — кисло процедил Лукьен. — Но Миникин не разрешила мне даже прикоснуться к ним. Говорит, в них слишком большое зло, и его невозможно контролировать. Якобы любой, кто попытается, попадет под заклятье духа-хозяина доспехов, или что-то вроде этого, — он вздохнул, покачал головой. — Если бы мне удалось надеть доспехи. Тогда бы перевес был на нашей стороне.

— Да, — согласился Торин. В его мозгу засверкали новые возможности. Такое оружие может снова сделать его полноценным. — Так ты сказал, Миникин запретила тебе надевать доспехи?

Лукьен кивнул.

— Как ни печально, но да.

— Только тебе?

— Я знаю, о чем ты думаешь, Торин. Забудь. Миникин никому не позволит взять доспехи — ни нам, ни Нечеловекам. Она сказала, единственная причина, почему они еще здесь — то, что она не знает, как их уничтожить. Представляешь? Доспехи, которые нельзя уничтожить!

Торин еще как представлял. Культя задергалась с новой силой.

— Вероятно, мне удастся убедить Миникин, — пробормотал он. — Если она увидит, что другой надежды нет…

— Не поможет, — сказал Лукьен. — Я уже пробовал этот прием. Бесполезная трата времени, — к удивлению Торина, он поднялся из-за стола.

— Куда ты идешь? — спросил барон.

— Подумать, — ответил его товарищ и бесшумно вышел из комнаты.

В ту ночь Лукьен не спал. Он не пошел в комнату, которую делил с Гилвином, не желая видеться с парнем, и барона Гласса он тоже не повидал. Как и Миникин, и всех остальных. Вместо этого он долгие часы бродил по землям Гримхольда, один со своими думами, размышляя о сумятице своей жизни. Он поднялся в обсерваторию, которую показала ему Миникин, и стал рассматривать селение вдали. Оно показалось надежным, красивым, отличным укрытием для Нечеловеков и их отпрысков. Здесь, под звездами, он принял решение.

Лукьен быстро все организовал.

Он немедленно отправился на конюшню, где содержались лошади, дровасы и крил Изумруд. Миникин показала ему стойла на четвертый день пребывания в Гримхольде, когда рассказала всю правду о крепости. Конюшни, как и сама крепость, была вырублена в скале, но вход был направлен в сторону селения, чтобы ее не было видно издалека. Лошадей там было немного: большинство содержалось в селении. И следил за ними единственный работник — горбун с жутким имечком Монстр. Лукьен был шокирован, когда Миникин назвала ему имя, но она тут же мягко напомнила ему, что основная задача Гримхольда — научить калек не стыдиться своих увечий. И, разумеется, Монстр ничем не напоминал свое имя. Это был тихий, мягкий человек, всегда носивший на руках кошку, с которой нежно разговаривал и подкармливал лучшими кусочками с кухни. Он обладал нечеловеческой силой — большей, нежели любой человек его роста, но без горба. Как и у всех обитателей Гримхольда, способности Монстра были сверхъестественной природы. Он легко мог поднять огромный булыжник и легко, словно танцуя, передвигаться с ним.

Было уже очень поздно, поэтому Монстр лег спать задолго до прихода на конюшню Лукьена. Конюшня стояла незапертой. Несколько животных в стойлах глядели на рыцаря: они не привыкли, чтобы кто-то приходил сюда так поздно. Лукьен принес с собой фонарь и осветил животных и седла, висящие на стене. Место замечательное, здесь можно разместить намного больше животных, чем живет у Нечеловеков. Лукьен осторожно осмотрел каждое стойло. Он знал, кого ищет. Кобылу по кличке Отважная — любимицу Миникин, смелое животное, оправдывавшее свое имя. Маленькая леди с гордостью показывала ее Лукьену, ибо кобылу подарил Кадар. Лукьен нашел ее стойло и остановился. Каурая кобыла бесстрастно смотрела на него.