Джон Марко - Очи бога

— Я злодей, Томз, — прохрипел Акила. Он опустил глаза, и на лице его читалось отвращение к самому себе. — Посмотри, каким меня сделал мир. Я горький пьяница. И потерял все. Все…

Он заплакал, сотрясаясь в рыданиях, захлебываясь пьяными слезами. В сердцах он сбросил графин с возвышения и закрыл лицо грязными руками.

— Для меня невыносимо слышать то, что говорят о вас другие, милорд, — сказал Гилвин. — Для меня вы всегда Акила Добрый. Человек, который спас меня.

Акила поднял руку.

— Пожалуйста… Я не могу этого слышать.

Гилвин встал на колени.

— Милорд! Лукьен любит вас.

— Перестань!

— Это правда, и неважно, нужна ли вам его любовь. Вот почему он пришел к вам. Не просто спасти Гримхольд, но увидеть вас снова. Я знаю, — Гилвин подождал, пока его слова дойдут до короля, а затем произнес: — Пожалуйста, милорд, простите его.

В глухих камерах под зданием дворца время тянулось бесконечно. Стояла невыносимая жара. Пол и стены покрывал густой слой пыли, накопившейся за десятилетия, ворота, ведущие в темницу, проржавели и издавали громкое скрипение. Света было немного — лишь от единственного факела. Он освещал бесстрастное лицо Трагера, откинувшегося назад в кресле, балансируя на двух ножках. Он, кажется, не замечал ни жары, ни пыли, ибо весь находился во власти злорадного удовольствия. Лукьен сидел на полу камеры, прижавшись к стене спиной. Стена была прохладной, и это хоть немного спасало. Руки рыцаря связаны за спиной и прикованы к железной стенке — совершенно излишняя мера, но Трагер настоял на ней. Генерал держал в руках кинжал, которым время от времени поигрывал, да еще и посвистывал при этом, бросая взгляды на пленника. Он обещал Лукьену, что пробудет с ним всю ночь. Это ему награда за годы терпения, пояснил Трагер. Лукьен изо всех сил старался защитить свое сознание от генерала. Вокруг сгустилась темнота. В иных обстоятельствах он бы чувствовал страх. Но сейчас — нет. Он сделал выбор и был удовлетворен этим. И, если Акила сдержит обещание, он умрет на рассвете.

— Вы знаете, — внезапно заговорил Трагер. — Я много думал, капитан. Все это не должно было произойти так, — он радостно вертел кинжал в руках. — Представьте, какой могла быть ваша жизнь, если бы вы не трахнули Кассандру. Так и ходили бы в любимчиках у Акилы, и тогда я не был бы сейчас здесь и не получал бы такого удовольствия.

Лукьен не обратил на его слова никакого внимания.

— Так что я не виню вас за то, что вы переспали с королевой, капитан. Ох, и хороша была телка. Волосы как смоль, темные глаза. А эти сиськи! — Трагер плотоядно облизнул губы. — Должно быть, лакомый кусочек, а? — он ловко подбросил кинжал в воздух и поймал за рукоятку у самой земли. — И вам пришлось столько времени потерять зря. Все эти годы в бегах, продавая свое ремесло этой суке из Норвора за несколько монет, унижаясь. Кто знает, чего бы вы достигли в Лиирии? Могли бы сейчас уже стать бароном или герцогом!

— Как бы это могло произойти, когда Акила объявил всю знать вне закона? Ты что, забыл? — прохрипел Лукьен.

— Ммм, да, вот жалость-то! — с ухмылкой отреагировал Трагер. — Нехорошо получилось с богатством барона Гласса. Я сам посочувствую ему, когда мы увидимся, — он явно издевался над Лукьеном. — Когда это случится, капитан, как вы считаете, скоро?

Но Лукьен снова замолчал. Неважно, что будет с ним, он все равно не выдаст местоположения Гримхольда.

— Мы найдем его, вы же знаете, — сказал Трагер. — Вам не понадобится что-либо нам говорить. Я буду наслаждаться охотой. А когда окажемся в горах, я раздавлю всех этих насекомых, которых вы зовете друзьями, включая барона Гласса.

Лукьен вздохнул.

— О боги, заткнешься ты когда-нибудь?

Трагер вскочил с кресла и просунул лицо между прутьями камеры.

— У меня есть что сказать вам, капитан. И всего одна ночь осталась.

— Так скажи, — бросил Лукьен. — И избавь меня от своего мерзкого бормотанья!

— Хорошо, — оживился Трагер. — Так вот — я лучше вас!

Лукьен, наконец, поднял глаза. Трагер ухмылялся.

— Да, это правда, — скрипучим голосом прокаркал он. — Я лучше вас, и всегда был лучше. И сегодня мы имеем доказательство, потому что вы гниете в клетке, а я — снаружи, свободный, как птица. Я более уважаемый, более почитаемый. Я превратил королевских гвардейцев в лучшую кавалерию мира. Вам бы это никогда не удалось. И знаете, почему?

— Я уверен, ты скажешь мне, — простонал Лукьен.

— Потому что вы были слишком заняты своей ролью! Бронзовый Рыцарь, любимое детище короля. Вы не пропускали ни одной женской юбки, включая королевскую жену! — Трагер с вызовом скрестил руки на груди и откинулся на решетку. — Вот так, капитан. В этом и есть причина вашего падения. Вы просто слишком любили пялиться в зеркало.

Лукьен прежде не думал об этих обвинениях, но они больно ударили по его самолюбию. Ему было нечего возразить.

— Вы знаете, что я прав, не так ли? Вот почему я генерал, а вы так и остались ничтожным капитанишкой!

Внезапный звук шагов заставил генерала замолчать. Двое его солдат подошли, салютуя.

— Что еще такое? — раздраженно спросил Трагер.

— Король просит привести пленника к нему, — ответил один из них.

Лицо Трагера просияло.

— Ага! Слышите, Лукьен? Акила решил не дожидаться утра и расправиться с вами сейчас!

— Нет, сэр. Я так не думаю. Там пришел парнишка Гилвин Томз. Он сейчас с королем.

— Что? — Трагер так и подскочил. — Мальчишка из библиотеки?

Лукьен тоже вскочил.

— Где он? С ним все в порядке?

Солдат взглянул на него, не отвечая. Трагер взревел:

— Смотри на меня, ты, идиот! Что там делает парень?

— Простите, сэр. Мальчик сказал, что у него послание из Гримхольда. И он сейчас с Акилой.

— Какое послание? — вмешался Лукьен.

Солдат не ответил, и тогда вступил Трагер:

— Ну?! Что за послание?

— Не знаю, сэр. Король встретился с ним наедине. Его величество послали нас за пленником.

Лицо Трагера побагровело. Он обернулся к Лукьену и прошипел:

— Это что еще за трюки?

— Никаких трюков, Трагер. Я не знаю, что здесь делает мальчик.

— А должны знать, — настаивал Трагер. — Не стоит мне лгать. Я могу сделать ваши последние часы не самыми приятными.

— Клянусь, я не в курсе. А теперь открывай проклятые ворота и веди меня к Акиле.

Понимая, что выбора не остается, Трагер неохотно согласился. Бормоча угрозы, он достал ключ из углубления в стене и отпер замок. Один из солдат растворил ржавые ворота, которые жалобно заскрипели. Другой вывел Лукьена.

— Держите его покрепче, вы оба, — велел Трагер. — Идите за мной.

Он пошел прочь из темницы, ругаясь. Лукьен шел следом. Солдаты крепко держали его, пытаясь тащить, в то время как он старался идти сам. Передвигаться быстро при этом оказалось нелегко. Солдаты втащили Лукьена по ступенькам и втолкнули в освещенный зал. Лунный свет чуть не ослепил рыцаря.