Джон Марко - Очи бога

— Ничего, просто король Акила придет сегодня вечером. Поэтому давайте убедимся, что все чисто. Мегал, ты можешь начать с комнат Кассандры.

Девушка Мегал кивнула и поднялась на ноги.

— Да, мэм.

— Не обязательно прямо сейчас, — заметила Джансиз. Она, по всей видимости, была старшей, и ей подчинялись. — Садись, доешь. У нас есть еще время до прихода короля. Главное — выполни работу хорошо, идет?

— Ладно, — ответила вторая девушка. Она загадочно улыбнулась. — Король снова придет почитать королеве, да?

— Да, и выбрось грязные мыслишки из головы, — резко осадила Джансиз. — Фрин, король может захотеть съесть или выпить что-нибудь, пока он здесь. Будь наготове, хорошо?

— Я буду на месте, — отозвался Фрин. Затем рассмеялся и добавил: — Где же мне еще быть?

Джансиз попрощалась, затем повернулась и вышла. Гилвин запаниковал. Он знал, что нужно догнать ее, ибо только она могла привести его к темноволосой девушке. Но скоро появится король Акила, так что медлить нельзя. Он, крадучись, догнал Джансиз на выходе из кухни, пытаясь идти за ней шаг в шаг, чтобы не поднимать шума. Остальные вернулись к прерванной трапезе и разговору. Покидая комнату, Гилвин услышал смешок:

— …конечно, он ей читает, — говорил Фрин. — Что же еще можно делать с такой старой каргой, как Кассандра?

Гилвин пропустил комментарий мимо ушей, следуя за Джансиз как можно ближе, лавируя между предметами обстановки. Чем дальше они углублялись в Лайонкип, тем прекраснее и просторнее становилось вокруг. Окон по-прежнему не было, но все заливал яркий свет: горели свечи в причудливых канделябрах и дымящиеся факелы в стальных подставках. Узорные гобелены украшали стены, а каменный пол теперь скрывался под толстым алым ковром, заглушавшим звук шагов. Впереди показалась широкая арка, а за ней — гигантская опочивальня. Гилвин понял, что покинул помещения для прислуги и попал в королевские покои. Джансиз продолжала путь — через арку в круглый зал с высоким куполом потолка, где стены украшали доспехи и гербы. Здесь, однако, она не остановилась, а проследовала в другую комнату, в которую вел более узкий коридор. Гилвин замер возле стен с оружием. Это крыло здания оказалось обширным. Если скоро появится король Акила, Гилвину не стоит медлить. Собьется с пути, и его тотчас же обнаружат. Он наблюдал за Джансиз из-за висящего на стене доспеха. Увидел, что она возвращается, и снова увязался за ней в надежде попасть к темноволосой девушке.

Но она не привела его к ней. Вместо этого прошла через арку в такое помещение, что у Гилвина дух захватило. Комната была залита светом, и юноше пришлось зажмуриться. Он вдруг понял: это не светильники, а настоящий солнечный свет, яркий и чистый, проникающий сквозь крышу опочивальни, вернее, через стеклянный потолок. Комнату наполняли живые растения и благоухающие цветы всех размеров и расцветок. Сильный запах сирени и жимолости вскружил голову. Гилвин помедлил и вошел вслед за Джансиз. Он слышал, что у королевы есть личная оранжерея, но никогда не мог представить такой красоты и великолепия. Сама стоимость таких покоев ошеломляла. Он бросил взгляд на Джансиз: та стояла возле розового куста и улыбалась, наслаждаясь ароматом. Ее пальцы ловко пробегали по бутонам, минуя острые шипы. Рядом стояла скамья, на ней лежали перчатки и садовые ножницы, а возле стояло ведро со свежесрезанными цветами. Джансиз выбрала розы для срезания, нащупала перчатки и ножницы и начала работу, радостно напевая что-то себе под нос.

Гилвин бесшумно заскользил по комнате. Вначале его глазам пришлось привыкнуть. Он поднял голову и заметил огромные куски полотна, защищавшие от солнца и нежеланных глаз. Легендарная застенчивость королевы Кассандры проявлялась и здесь; однако, раз полотнища были убраны в стороны — значит, королеву сейчас не ожидали. Он надеялся увидеть темноволосую девушку, но Джансиз оставалась одна, и Гилвин знал: время против него. Нужно действовать, пока не пришел король.

Он быстро отошел за дерево и вынул из кармана записку. Сложенный вчетверо маленький лист как раз уместился в ручке Теку.

— Вот, — прошептал Гилвин. — Держи.

Теку послушно сжала записку цепкой мохнатой ручкой.

— Отнеси ей, — сказал Гилвин. Он указал на Джансиз, все еще срезающую розы.

Теку сразу поняла, что нужно хозяину. Без единого звука она спрыгнула с плеча Гилвина и побежала к женщине. Гилвин сконцентрировался. Джансиз могла ведь и вскрикнуть, когда Теку прикоснется к ней, или убежать в страхе. Но Теку — создание деликатное. Добежав до Джансиз, она уселась и пару минут рассматривала ее, ища способ привлечь внимание. Наконец, мартышка тихонько вскрикнула.

— Что такое?… — Джансиз отреагировала на крик, повернув голову. Теку протянула женщине записку. Джансиз завизжала и выронила ножницы, едва не попав в Теку. В панике она стащила перчатки. Теку продолжала стрекотать, пытаясь сообщить Джансиз о своем присутствии.

— Что это? — кричала Джансиз. — Убирайся!

Гилвин застыл в ужасе. Ему хотелось крикнуть Джансиз, чтобы она не боялась.

Только возьми эту чертову записку!

Теку, видя, что женщина в панике, быстренько переменила тактику. Она взяла записку в рот, прыгнула на ногу Джансиз и вскарабкалась ей на плечо. Джансиз оказалась ловкой. Ее руки пытались отцепить и сбросить непрошеную гостью, но обезьяна держалась крепко. Словно цирковой акробат, она обернула хвост вокруг руки Джансиз и тянулась изо всех сил, пытаясь вручить ей записку. Когда Джансиз поняла, что происходит, она перестала сопротивляться. Она нащупала записку. Теку, меж тем, выскользнула и вернулась к Гилвину.

— Что это? — спросила Джансиз. Она медленно развернула записку. Женщина не могла ее прочесть, но как будто поняла, что у нее в руках и кто напал на нее. «Обезьяна».

Гилвин так и обомлел. Боясь быть обнаруженным, он попятился из комнаты.

— Есть здесь кто-нибудь? — вопрошала Джансиз. — Пожалуйста, выйдите. Не бойтесь.

Но Гилвин боялся — настолько, что пулей вылетел из оранжереи, даже не оглянувшись. Теку повисла у него на плече, а он мчался по коридору, утопая в коврах, сквозь зал с высокими сводами и, наконец, влетел на кухню, где Фрин и две горничные уже закончили трапезу. И остановился, переводя дух, подальше — чтобы его не услышали. Когда они отправились работать, юноша выскочил из кухни через старую дверь — в заброшенный сад, на свободу.

Сердце его тяжело стучало, он пытался справиться с дыханием. Теку верещала на плече, очумевшая от бешеной гонки. Солнечный лучик ласково коснулся щеки Гилвина, и он облегченно рассмеялся.

— Я сделал это! — воскликнул юноша.

Теку укоризненно подергала его за ухо.

— Ох, извини! Конечно, мы сделали это!