Джон Марко - Праведники Меча

– Пракстин-Тар намерен тебя убить, юноша, – объявил Грач. – Я же говорил вам, чтобы вы сюда не ходили! И тут в груди Алазариана что-то оборвалось.

– Но я же целитель! – заявил он. Он шагнул вперед, отбросив руку Джала, пытавшегося его задержать. Ткнув военачальника пальцем в грудь, он сказал: – Хочешь меня убить? Действуй. Мой собственный отец тоже хочет меня убить! Почему бы тебе не оказать ему услугу?

– Алазариан, – воскликнул Джал, – отойди от него!

– Но если ты убьешь меня, Пракстин-Тар, ты убьешь и собственного сына. Потому что, хочешь – верь, а хочешь – нет, но я действительно целитель. Я не хотел им гать, я не могу это объяснить, но так уж это получилось. Ну, так что ты решаешь?

С окровавленного лица на него смотрели пылающие глаза. Пракстин-Тар тяжело дышал, и на секунду Алазариану показалось, что он действительно сейчас умрет. Но тут снова раздался голос Нагры, успокаивавшего военачальника.

– Искусник просит Пракстин-Тара тебе поверить, – объяснил Грач. – Он говорит, что если у тебя есть сила, как ты утверждаешь, ты исцелишь Криниона. И тогда военачальник должен пропустить тебя к Шакалу.

– А если он не исцелит Криниона? – спросил Джал.

– Тогда он прикажет всех вас убить. Даже Harpy. Награ требовал от Пракстин-Тара решения.

– Он спрашивает, согласен ли военачальник на эти условия, – перевел Грач.

Пракстин– Тар продолжал изучающе смотреть на Алазариана. На его лице читалась искренняя боль и зажглась робкая искра надежды. Наконец военачальник дал свой ответ. Награ широко улыбнулся.

– Он согласен, – объявил Награ. А потом его лицо снова стало серьезным. – Надеюсь, ты не лгал, юный Алазариан.

Алазариан прошел за Пракстин-Таром и рабом в глубину лагеря, к шатру, который оказался больше других, – к желтой палатке, растянутой толстыми веревками и украшенной гербом Рийна – вороном. Джал и Награ шли следом. Тысячи любопытных глаз следили за Алазарианом, но никто не заговорил с ним и не пошевелился. Казалось, даже ветер стих. Алазариан сжал пальцы, пытаясь представить себе, что ждет его внутри. Он уже очень давно не пользовался своими странными способностями и не исключал возможность неудачи. Умирать ему не хотелось, и он не сомневался, что военачальник исполнит свою угрозу и убьет его. А он, Алазариан, даже не знает, насколько сильно болен Кринион.

Ответ на этот вопрос он получил почти сразу же. Как только Пракстин-Тар провел их в палатку, Алазариан ощутил запах болезни. Это была чудовищная, неопрятная вонь: от мочи, пота и сладковатой крови. На постели из подушек он увидел молодого человека, обернутого бинтами и компрессами. Даже Джал, которому, как сознавал Алазариан, нередко приходилось видеть смерть, ахнул от вони и ужасающего зрелища. Тонкая струйка дыма поднималась от благовоний, курившихся на маленьком алтаре. Запах их не помогал очистить воздух. Над Кринионом сидел какой-то триец. Изумленный неожиданным вторжением, он сразу же встал. Увидев Пракстин-Тара, триец поспешно бросился к своему господину и принялся хлопотать вокруг него.. Пракстин-Тар его бесцеремонно оттолкнул.

– Это Валтув, – объяснил Грач. – Лекарь Пракстин-Тара. А это… – он указал на неподвижную фигуру, обернутую бинтами, -… Кринион.

– Ему стало хуже, – встревожено заметил Награ. Искусник опустился на колени рядом с Кринионом и всмотрелся в его лицо. – Он очень плох. – С этими словами он положил руку на шею молодого воина, проверяя его пульс. – Жизнь в нем еле теплится.

– Он спит и не приходит в себя, – сказал Грач. – Зараза овладела его телом, он скоро умрет.

– Умрет? – повторил за ним Пракстин-Тар. – Уйша ка умрет!

Как это ни удивительно, но при этом он посмотрел на Алазариана, и его запавшие глаза отразили глубокую тревогу. Когда он заговорил, Алазариан не уловил ни одного слова, но смысл их был совершенно ясен.

– Пракстин-Тар просит, чтобы ты прибег к своей магии, – сказал Награ. – Он просит тебя исцелить его сына. Алазариан невесело улыбнулся.

– Я попробую, – пообещал он, а потом повернулся к Джалу: – Ты за меня не помолишься? Мне помощь пригодилась бы.

– Я? Ну, не знаю. Я хочу сказать – это же магия! Я…

– Джал, пожалуйста…

Джал Роб еще немного поколебался.

– Ну… ладно.

Священник опустился на колени рядом с Кринионом. Он закрыл глаза, сжал руки и начал молитву на древненарском языке, моля Бога спасти Криниона и даровать Алазариану его таинственную силу. Закончив, Джал протянул руку к Алазариану и пригласил его встать на колени рядом с ним. Когда Алазариан устроился рядом, Джал подался ближе и прошептал ему на ухо:

– Ты действительно сможешь это сделать?

На этот вопрос Алазариан сам не знал ответа. Он несколько раз глубоко вздохнул, стараясь очистить разум. На него упала тень Пракстин-Тара, заслонившая тусклый свет свечей. Юноша поднял дрожащие руки и остановил их над неподвижным Кринионом. Рядом с ним замер Джал. Тихое дыхание Нагры слышалось за спиной.

«Я могу это сделать, – сказал себе Алазариан. – У меня есть сила:…»

Укротив свой страх, он положил руки на тело Криниона, ощутив под повязками тепло и слабую искру жизни. Вонь от крови и гноя стала ощущаться сильнее, а от запаха травы и благовоний закружилась голова. Алазариан закрыл глаза, стараясь справиться с волной этих ощущений, пытаясь отыскать сущность человека, лежащего у его ног. В то же мгновение его окружил смертный холод, и он оказался во власти болезни Криниона. Наступила тьма и ощущение того, что он плывет – без разума и тела.

«Потерялся в море, – подумал Алазариан. – Кринион потерялся в море…»

Алазариан запустил свои пальцы глубже, прямо в больную плоть. Под ногтями он ощутил теплоту крови. Он позволил ей течь в себя, сливаться с собой, и вскоре он уже плыл вместе с Кринионом в том же море темноты. Перед его мысленным взором встал Кринион: он смеялся, потом плакал, потом кричал от боли. Все тело Алазариана сотрясалось от смертной муки. Не открывая глаз, он тихо застонал. Ему на плечо легла ладонь Джала – сильная и дружеская.

– Я здесь, мальчик, – сказал священник. Казалось, его голос относится откуда-то издалека. – Излечи его, Алазариан. Ты можешь.

«Я могу! – завопил Алазариан. – Кринион, я тебя вижу. Возвращайся!»

Всей силой своей воли Алазариан звал Криниона обратно в тело. Обломки целой жизни падали из черного неба, словно капли дождя, складываясь в образ молодого трийца…

– У меня получается! – ахнул Алазариан. – Я это чувствую!

– Боже! – прошептал Джал. – У тебя действительно получается!

Алазариан не осмеливался открыть глаза. Наполняющая его сила достигла пика. Странная смесь воли и магии текла по телу Криниона с кровью, очищая ее, сжигая заразу. Это было невыносимо, как океан огня, но это помогало!