Джон Марко - Праведники Меча

– Я говорю серьезно, – заявил Глинн. – Вы, нарцы, прячете голову в песок. Вы не представляете себе, что происходит в Талистане, да и в остальной империи тоже.

– А ты представляешь?

– Готов спорить, что знаю больше, чем император. Ему известно, что Тэссис Гэйл увеличивает свою армию? И что он объединился с герцогом Валлахом из Горкнея?

Бьяджио чуть не захлебнулся.

– С Валлахом? А что Баллах делает в Талистане? Глинн придвинулся к нему и прошептал:

– Корабли. Он поставил Гэйлу армаду, создал ее из своих торговых кораблей из Горкнея. Я слышал, что они планируют выступить против Черного Города.

– Откуда ты это знаешь? Мои собственные люди… – Бьяджио едва успел остановиться. – Э-э… Рошанны, люди императора… по-моему, они ничего об этом не слышали.

– Вот видишь? – обрадовался Глинн. – Может, императору стоило бы почаще бывать в Высокогорье, вместо того чтобы нежиться в банях с молодыми рабами.

Бьяджио ощетинился:

– Что еще ты слышал? Скажи мне, чтобы я мог передать все это императору.

– Да, пожалуй, больше ничего. Я слышу разные вещи, потому что много путешествую. Вернее, путешествовал раньше, пока не закрыли границу. Редберн не лучше императора: спрятался тут, в Замке Сохатого. Но мой клан все еще понемногу торгует с Талистаном, когда получается.

– Но что это за корабли? Ты можешь рассказать мне о них подробнее?

Улыбка Глинна явно выдала его удовлетворение.

– В Арамуре происходит что-то серьезное. Судя по тому, что я слышал, Элрад Лет обращает арамурцев в рабство, заставляет их работать на какой-то крупной стройке. Весь Арамур закрыт, и границу охраняют талистанские солдаты. Моим людям туда пробраться не удается. Да и любым другим торговцам тоже. Я слышал, что это как-то связано с теми кораблями.

– Корабельные верфи? – подумал вслух Бьяджио. Это казалось нелепым. Зачем отправлять корабли из Горкнея в Арамур? Оттуда в Черный Город попасть нельзя, не вернувшись обратно в Горкней и не обогнув всю империю. А на такое плавание уйдут месяцы. – Я не понимаю. Что еще ты слышал?

– Больше ничего, – признался Глинн. – Баллах направляет свои корабли в Арамур. – Он пожал плечами. – Я ж говори», императору следовало бы самому это выяснить.

– Да, – согласился Бьяджио. – Наверное, следовало бы. А что же Редберн? Неужели он не понимает, что тут поставлено на карту? Видит Бог, это же его страна!

Глинн заметно опечалился.

– О, Редберн! Он хороший человек, но очень молод и чересчур осторожен. Он видит, что происходит. Он не дурак. – Горец опустил взгляд в кружку. – Ему просто страшно.

Это слово застряло в голове у Бьяджио. Всем было страшно. Страх в империи стал эпидемией.

Бьяджио поднес стакан к губам и сделал большой глоток, размышляя над новостями Глинна. О Валлахе очень давно ничего не было слышно, и он почти забыл о мстительном герцоге. Однако теперь оказалось, что Баллах о нем не забыл. Как мог он забыть о человеке, обезглавившем его дочь?

«Тэссис Гэйл дергает за веревочки, – подумал Бьяджио. – С кем еще он смог объединиться против меня?»

– Больше ты ничего не знаешь? – спросил он. – О Валлахе тебе больше ничего не известно?

– Больше ничего. Но я хотя бы смог тебя заинтересовать. Ты стал белый как снег, Кориджио. Мне приятно видеть, что я тебя напугал. Теперь тебе только осталось напугать императора, и, может, мы добьемся каких-то действий.

– Я все ему передам, – пообещал Бьяджио.

– Ха! Ничего ты ему не скажешь! – презрительно заявил Глинн. – Талистан слишком важен для вас, нарцев. – Я непременно все ему скажу, – повторил Бьяджио. – Почему ты во мне сомневаешься?

– Я в тебе не сомневаюсь, Кориджио. Я даже с тобой не знаком. Это в твоего императора я не верю. Даже если он услышит эту новость, он ничего не предпримет. Он – надутый себялюбец, и я уверен, что ему нет дела ни до Арамура, ни до Высокогорья.

– Ты ошибаешься. Ты не знаешь императора так, как его знаю я.

– Но я знаю нарскую породу. Я уже давно живу на этом свете, приятель, – гораздо дольше, чем ты.

«Сомневаюсь», – подумал Бьяджио, но вслух сказал:

– Ты не знаком с императором. Когда я расскажу ему, что творится в Высокогорье, он поможет. Но ему нужна ваша преданность. В столице дела обстоят не слишком хорошо. Вам придется самим воевать с Талистаном. Вы готовы на это?

Глинн расправил плечи.

– Я всегда готов воевать.

– А Редберн? Ты сможешь убедить его воевать? Этот вопрос заставил предводителя клана смутиться.

– А, ну это вопрос другой. Редберн не трус, но он не рвется воевать с Талистаном.

– Мне тоже так показалось. Тебе надо на него повлиять, Олли Глинн. Ты должен помочь ему осознать опасность.

– Конечно, – согласился Глинн, – но только не сегодня. Сегодня праздник. – На его лице засияла широчайшая улыбка. – Пей, Кориджио! Это же пирушка!

Он вскочил, схватил первую попавшуюся девицу и закружил ее в вальсе.

Бьяджио уткнулся в свое пиво и задумался о Валлахе. Тэссис Гэйл очень умно подбирал себе сторонников. Он выбрал человека, имеющего огромный зуб на нового императора, и это глубоко встревожило Бьяджио. Очень многие имели на него зуб – целое море родственников погибших. Гэйлу было очень легко найти союзников: достаточно было только не закрывать глаз.

– Боже правый! – прошептал Бьяджио. – Мое дело плохо.

Теперь ему придется беспокоиться не только об армии, но и о флоте. Арамурский «проект», существование которого заподозрили они с Дакелем, явно включал в себя Валлаха и его торговый флот – флот, который легко было вооружить на деньги герцога. Бьяджио закрыл глаза и заставил себя вспомнить дочь Валлаха: девушку, которую выдали замуж за Ричиуса Вэнтрана. Ее звали Сабриной. Она была очень хороша собой и очень молода, и Аркусу приятно было выдать ее за Шакала. А когда Вэнтран их предал, Бьяджио отдал его жену Блэквуду Гэйлу, чтобы тот с ней «позабавился», а потом отрубил ей голову. Он даже распорядился, чтобы ужасающий сувенир был отправлен Ричиусу Вэнтрану в сундуке.

Бьяджио содрогнулся, словно по залу пронесся порыв ледяного ветра.

– Времени не осталось, – пробормотал он. – Я должен заставить Редберна меня выслушать!

Оставив пиво на столе, Бьяджио встал и направился к Брине. Молодая женщина любовалась очередным подарком: дорогим нарядом. Бьяджио пробился к ней ближе. Первым его заметил Редберн – и сразу нахмурился. Но Брина приветливо помахала ему рукой, отложила подарок, извинилась перед соседями по столу и подошла к Бьяджио.

– Что-то случилось? – спросила она. – Вид у вас встревоженный.

– Пойдемте со мной, – пригласил ее Бьяджио. Бережно взяв ее за руку, он повел ее к выходу из зала.

– В чем дело?

Бьяджио не ответил. Ему хотелось остаться с ней вдвоем, найти место вдали от шума и любопытных глаз. Он увел ее из главного зала, пройдя мимо хохочущей толпы у пенящейся бочки, и они оказались в небольшом ответвлении коридора. Здесь почти никого не было, и проходившие по коридору не обращали на них внимания. Брина не отпустила руку Бьяджио – наоборот, она крепко ее сжала и заставила остановиться.