Джон Марко - Великий план

Полковник Кай словно одержимый отчаянно тащил своих людей прочь от опасности.

Высоко на трясущейся башне генерал Форто ковылял вниз по лестнице, продолжая удерживать девушку. Она кусалась и лягалась, но его душные объятия лишали ее сил. А он был твердо намерен не упускать своего единственного шанса на спасение. Бесчисленные удары дредноутов Никабара уже снесли с башни крышу, лестница оказалась под открытым небом и под раскаленным огнеметами ветром. Алая вспышка над головой заставила генерала резко пригнуться. Лестница затряслась так, что у него заболели колени. Сквозь пробитую стену он видел «Бесстрашного» и знал, что Никабар приплыл сюда его убить.

– Отпусти меня! – закричала девушка, хрипя от его хватки.

Она уперлась каблуками в его бронированные лодыжки, пытаясь высвободиться. Форто сжал руки, чтобы заставить ее успокоиться – и чуть было не сломал ей шею.

– Ах ты, сучка! – прорычал он. – Я заставлю твоего папочку за тебя заплатить!

У него кружилась голова, лицо горело от ударов огнеметов. Каменные ступени под ногами вспучивались, грозя рассыпаться. Не сделав и трех шагов, генерал увидел бегущего ему навстречу Энли.

– Форто! – крикнул герцог. – Отпусти ее!

– Больше ни шагу, Энли! – приказал Форто. – Или, Бог свидетель, я сломаю ее, как прутик.

– Сейчас на это нет времени, идиот! Отпусти ее, и мы оба спасемся. Дредноуты…

– Это ты позвал сюда дредноуты, предатель! Я пришел сюда тебе на помощь, а ты вот что сделал! Ты нас погубил!

– Мы можем остаться живы, – возразил Энли. – Только отпусти мою дочь.

Форто покачал головой, однако ничего сказать не успел: девушка, которую он продолжал держать, ударила его локтем в челюсть, и он взмахнул руками, чтобы удержать равновесие. Она выпала из его рук и покатилась по ступеням к Энли. Очередной выстрел огнемета сотряс башню, охватив Форто ослепительным жаром. Когда зрение вернулось, генерал увидел, что доспехи на нем дымятся. Его охватила страшная боль, обжегшая кожу и глаза. Энли и девушка потрясение смотрели на него. Форто закричал в муке – и все его тело вспыхнуло, облитое горящим топливом огнемета. Выкрикивая проклятия, он заковылял по ступенькам к Энли.

– Будь ты проклят! – взревел он.

Очередной выстрел оборвал его крик. Удар пришелся ему в голову, выбив мозги.

– Дочка! – крикнул Энли. Он ослеп от выстрела, ничего не видел в оранжевой дымке. – Где ты?

– Отец? – раздался тихий ответ. Голос Нины, слабый и дрожащий, вывел его из оцепенения. – Отец, где ты? Я тебя не вижу!

Энли на ощупь двинулся по трясущейся лестнице, моргая глазами, полными слез и дыма. Кожа у него была страшно обожжена, даже сквозь ледяное онемение чувствовалось, как ее разъедает, будто кислотой. Каждый шаг был мукой, но герцог спешил, страшась того, что увидит, когда рассеется дым.

– Я здесь, дочка! – выдохнул он. – Я иду за тобой!

Лестница пылала. Обезглавленное тело Форто сползло по ступеням. Когда огонь и дым рассеялись, Энли увидел дочь. Облегченно вздохнув, он подхватил ее на руки.

– Ты со мной! – сказал он. – Не бойся. Светлая головка Нины дрогнула. На секунду она открыла глаза. В его руках она была легкой как перышко.

– Отец, – простонала она, – я ранена?

Энли посмотрел на Нину и с ужасом обнаружил, что у нее нет ног – их оторвало у колен, и оттуда хлестала кровь. У Энли подогнулись колени. Он упал на ступени, продолжая держать дочь на руках.

– Ты – моя дочь! – воскликнул он. – Моя дочь! Моя! Нина содрогнулась.

– Это правда?

Герцог Энли посмотрел на девушку, которую называл дочерью, – прекрасное юное существо, так похожее на его любимую женщину. Она была очень на нее похожа. И на его брата.

– Да, – солгал он ей. – Ты моя дочь. Только моя, Нина.

– Отец? – прошептала Нина. – Я еще жива. Я… Умерла.

Энли закричал. И его крик услышал бы весь Драконий Клюв – но в этот момент в башню ударила оранжевая молния, заставившая его замолчать навеки.

Полковник Кай успел вывести почти всех солдат, когда потолок обвалился.

Гранитная плита придавила его, размозжив ноги. В глазах туманилось. Сквозь злые слезы он видел, как содрогаются и шипят емкости со смесью Б, готовые лопнуть. Вибрирующие емкости наполняли помещение пронзительным гудением и росисто блестели – содержавшийся в них яд нагревался и кипел, теряя стабильность. За стенами его люди поспешно уходили из-под обстрела. Он слышал вопли тех, кто заживо поджаривался в доспехах, пытаясь ползти по горящему двору.

Полковник Кай знал, что погиб. Он не мог дотянуться до емкостей, а даже если бы мог, начавшуюся реакцию было не остановить. Он выругался, испытывая глубокое отвращение к жизни и ко всему тому, что сделал для Нара и его капризных правителей. Его жизнь прошла напрасно.

– Боже милосердный! – взмолился он. – Я грешник. Если Ты вообще существуешь, прости меня!

И тут емкости стали лопаться, извергая ядовитый пар.

Полковник Кай закрыл глаза, приветствуя смерть.

После почти получасового обстрела Никабар отдал приказ о прекращении огня. Его сигнальщики передали приказ на остальные дредноуты, и в мире установилась неправдоподобная тишина. Никабар извлек из ушей комочки ткани. Дым рассеялся. Снегопад прекратился, но ветер не стихал. Долгий его порыв унес остатки дыма, и Никабар увидел результаты своей работы.

Серая башня превратилась в дымящийся скелет. Ничего живого не осталось рядом с ней, даже воронов. Первым чувством Никабара была гордость. Но вскоре она уступила место недоумению. Не мог же он уничтожить все? И всех? Он быстро раздвинул подзорную трубу и навел ее на башню. Она действительно превратилась в руины. Ее основание прорезали огромные трещины, стены были разбиты и обожжены. Но во дворе лежало удивительно много трупов. Среди мертвых стояли вороны, неподвижные, углями на белом снегу. И люди, которые должны были бы благополучно добраться до безопасного места, застыли на земле, окоченев в смерти. Двор был усеян трупами лошадей, но они не были разнесены в клочья выстрелами или расклеваны птицами. Никабару они показались неестественно целыми. Он все понял, когда заметил клок зеленого тумана.

– Матерь Божья! – прошептал он, а потом вдруг стремительно рванулся вперед и закричал: – Поднять якоря! Уходим! Немедленно уходим!

Обстрел выпустил на свободу смесь. Форто был настолько глуп, что взял ее с собой! Никабар побежал по палубе, приказывая своим людям торопиться и надеясь, что ветер не принесет к ним ядовитый газ. По всему кораблю забегали матросы, готовясь к отплытию. Никабар понимал, что надо спешить, пока газ не распространился над поверхностью моря.

Но он вернется. Он подождет, пока пары рассеются – примерно неделю, – а потом вернется к разрушенной Серой башне. Он вынужден будет это сделать. Он обещал Бьяджио, что отвезет Эрриту особое послание.