Джон Марко - Великий план

В дверь постучали, и Ричиус вышел из раздумья. Он посмотрел на спящую Шани и встал со стула.

– Я же просил меня не беспокоить! – сердито проговорил он, открывая дверь.

Он не ожидал увидеть перед собой Симона. С ним был Пракна, крепко державший его за локоть.

– В чем дело? – спросил Ричиус.

– Он не желал заткнуться, пока я не приведу его сюда, Шакал, – ответил капитан. – Он говорит, что ему нужно говорить с тобой о важных вещах.

– И это не может ждать до завтра?

– Да, Ричиус, не может, – подтвердил Симон. Он растерял прежнюю робость, к нему вернулась самоуверенность. – Важно, чтобы ты меня выслушал. Я уже говорил тебе один раз: я отказываюсь быть твоим пленником. Ричиус хмуро посмотрел на Симона:

– Тебе некуда деваться, Симон. Я мог бы отпустить тебя прямо сейчас – и ты уже через день погиб бы от холода. Ты все равно мой пленник, Рошанн. Нравится тебе это или нет.

– Не будь ослом, Ричиус, – посоветовал ему Симон. – Я могу тебе помочь. И ты это знаешь.

– Чего я не знаю, так это захочешь ли ты мне помочь, – уточнил Ричиус. – Ты лжец. Ты уже это доказал. Лицо Симона застыло.

– Я не лгу. Даю тебе слово.

При этих словах Ричиус с Пракной расхохотались. Симон вырвался из рук лиссца и глянул на Ричиуса в упор.

– Не отталкивай меня! – предупредил он. – Потом сам будешь жалеть. Я ведь знаю, что ты задумал, помнишь? А еще я знаю Кроут лучше, чем вы все. Правильно?

– Свинья ты нарекая! – насмешливо бросил Пракна.

– Правильно, Ричиус? – не сдавался Симон.

Ричиусу хотелось захлопнуть перед ним дверь, но он не мог этого сделать. Они просто смотрели друг на друга: Симон – требовательно, Ричиус – стараясь не растерять своей ненависти. Но в конце концов его лицо немного смягчилось, и Симон мгновенно этим воспользовался.

– Я могу тебе помочь! – горячо повторил он. – Пожалуйста, ради Эрис.

– Я даже не знаю твоей Эрис!

Симон улыбнулся:

– Но если бы знал, она бы тебе понравилась. Ричиус с досадой покачал головой:

– Пракна, сделай милость, оставь нас одних, пожалуйста. Я пока за ним присмотрю.

Командующий флотом раздраженно возвел очи горе:

– Ричиус…

– Нет, все в порядке. Правда. Я просто хочу выслушать его предложение. Пожалуйста, Пракна. Поверь мне.

– Как скажешь, – буркнул адмирал и удалился в темноту, оставив Симона наедине с Ричиусом.

Между ними воцарилось неловкое молчание. Ричи-ус закрыл дверь, чтобы не потревожить сна дочери.

Симон опустил глаза: ему было стыдно. Наконец он пожал плечами.

– Ты снова сломал мне нос, – сказал он.

– Мне кажется, ты это заслужил. Разве нет?

– Наверное.

Ричиус посмотрел на Симона. Кровотечение остановилось, но нос у него действительно побагровел и распух. Похоже было, что ему очень больно. Ричиуса это обрадовало. А вот Симона, похоже, не радовало ничто. Казалось, что он устал от жизни, от самого себя. Он даже не мог заставить себя поднять голову.

– Посмотри на меня, Симон, – приказал Ричиус. Ему хотелось заглянуть в глаза этого человека, постараться прочесть в них правду. Симон неохотно поднял взгляд.

– Мне очень жаль, – проговорил он. – Хочешь верь, хочешь нет, но мне и правда очень жаль.

– Не знаю, чему верить, – ответил Ричиус. – Я считал тебя другом, Симон. Представляешь себе, как я сейчас себя по-идиотски чувствую?

Симон не отвел взгляда, хотя было заметно, насколько трудно ему это далось.

– Я не виню тебя за то, что ты меня ненавидишь. Ты имеешь на это право. И ты имеешь право отказаться от того, что я предлагаю. Но если ты это сделаешь, то повредишь в первую очередь своим планам. Я знаю, чего ты хочешь, Ричиус.

– Да неужели? И чего же я хочу?

– Бьяджио.

Ричиус поморщился:

– Верная догадка.

– Я могу помочь тебе его заполучить, – продолжил Симон. – Я все про него знаю, все его привычки и сильные стороны. Я могу подать его тебе на блюде.

– И чего ради ты вдруг это сделаешь? – осведомился Ричиус. – Разве он тебе не господин?

Это слово он выплюнул с отвращением.

– Ради Эрис, – твердо ответил Симон. – Это единственная причина.

– Чушь. Ты – Рошанн. Мне известно, что это значит. Ты должен до самой смерти служить Бьяджио. Ведь договор заключается именно так, правда? Смерть лучше бесчестья? То, что ты говоришь, – это предательствo!! – Ричиус ткнул Симону в грудь пальцем. – Зачем тебе это?

Симон со вздохом прислонился к деревянной стене и поднял глаза к звездам.

– Моя жизнь запуталась, Ричиус. Я не такой, каким был раньше. И Бьяджио тоже изменился. Он безумен. Он использует снадобье, которое должно сделать его бессмертным.

– Я знаю про снадобье, – сказал Ричиус. – Продолжай.

– По-моему, он от этого зелья обезумел. Если он узнает о моем предательстве, то убьет Эрис. А он узнает. Если я не отниму ее у него, она погибнет.

– И почему меня это должно волновать? Женщина, полюбившая тебя, должна быть такой же безумной, как Бьяджио. Симон одарил Ричиуса печальной улыбкой.

– Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить этим словам, Ричиус Вэнтран. Эрис невинна. А ты не терпишь, чтобы умирали невинные люди.

– И что же?

– А если ты не позволишь мне тебе помочь, Эрис погибнет. И погибнут все эти дети, которых ты собираешься бросить против Кроута.

– Они – солдаты, – ледяным голосом уточнил Ричиус. – Они убивают не потому, что им за это платят, Рошанн. У них есть честь.

– Ладно, – уступил Симон. – Но, быть может, у меня тоже есть честь. Пусть совсем немного, но годы так ее и не похоронили. – Он снова перевел взгляд на звезды. – Наверное, в этом я и пытаюсь тебя убедить.

В голосе Симона слышалась искренность, и Ричиусу отчаянно хотелось ему поверить.

– Можно мне задать тебе один вопрос, Ричиус? – тихо спросил Симон.

– Задавай.

– Чего ты пытаешься здесь добиться? Я хочу сказать – не считая убийства Бьяджио.

Этот странный вопрос заставил Ричиуса ощетиниться.

– Симон, я тебя не понимаю.

– Я посмотрел, что здесь делается. Я видел этих твоих так называемых солдат. Это просто дети. Ричиус негромко засмеялся.

– Ты совершенно не знаешь этих людей, Симон. Когда-то мне тоже так казалось, но теперь не кажется. На этом маленьком островке больше мужества, чем во всех народах Нара, вместе взятых. – Он посмотрел на темный лагерь, гордясь собой. – Я не просто возглавил армию. У меня есть цель.

– Да неужели? – вопросил Симон с иронией. – И что же это за цель?

– Ее можно выразить одним словом, – ответил Ричиус. – Справедливость.

– Справедливость! – насмешливо фыркнул Симон. – А мне кажется, это больше похоже на месть.

– Называй это как хочешь. Но у этих людей есть нечто такое, чего у тебя не было и не будет. У них есть сердце. Ты говорить, что хочешь вернуться за женщиной. Думаешь, это значит, будто у тебя есть сердце? А ты не подумал, что это может быть просто вожделение?