Джон Марко - Великий план

– Конечно, – ответил Эррит. – Мне надо посмотреть, что за дом он построил. – Он радостно потер руки. – Не сомневаюсь, что это настоящее чудо. Лорла будет в восторге.

– Мне ее найти? – предложил Тодос.

– Нет, пока не надо. Я хочу сначала сам посмотреть на дом. И Редрик Бобе будет ждать всяческих похвал. Ему, конечно, надо будет заплатить, но я хочу посмотреть на лицо Лорлы. Эта награда будет принадлежать одному мне. – Он посмотрел на свое мятое одеяние и нахмурился. – Мне надо вымыться и переодеться. Пойди и прикажи игрушечных дел мастеру меня дожидаться. И пусть установит кукольный дом в большом зале. Только сначала убедись, что Дараго там нет. Если он там, заставь его уйти.

Этот приказ заставил Тодоса поморщиться.

– Боюсь, Ваше Святейшество, что Дараго это не понравится.

– Мне нет дела до того, что понравится этому гордецу художнику, – ответил Эррит. – Он уже закончил работу. И нечего ему так долго торчать в зале.

Тодос рассмеялся:

– Он очень гордится своей работой.

– И по праву, тут сомнений нет. Но кукольный дом Дудочника – тоже произведение искусства. Я хочу показать его одновременно с росписью потолка в день Истрейи. День рождения Лорлы должен стать особым днем. А теперь иди, Тодос. Пожалуйста. Сделай все, как я сказал. Я скоро встречусь с тобой в зале.

Неохотно поклонившись, Тодос вышел из комнаты, чтобы Эррит мог переодеться. Епископ поспешно подошел к умывальному тазику и плеснул себе холодной водой в лицо. Из зеркала над умывальником смотрели усталые и немолодые глаза, по-прежнему синие, но далеко не такие яркие. Эррит недовольно посмотрел на себя. Похож на призрака или вампира из сказок Дории. Он поднял руку, заслоняя свое отражение, а потом повернулся и прошел в гардеробную, где выбрал себе рясу и мантию, и быстро оделся. Ему не терпелось увидеть творение Дудочника. Четверо мужчин! Какой он, должно быть, сложный и красивый! Лорла будет в восторге. Она так хорошо себя ведет, стала такой хорошей дочерью. Чтобы доставить ей удовольствие, он готов на все.

Одевшись, Эррит выпил воды, чтобы немного взбодриться, и направился вниз. Он прошел мимо исповедален, наполненных тишиной, и вскоре оказался в большом зале, столь долго пустовавшем. Пока Дараго со своими помощниками расписывали своды, паломников сюда не пускали. Эррит увидел Редрика Бобса в центре огромного помещения: он смотрел вверх. Все панно были закрыты холстом, скрывавшим шедевры мастера от любопытных взглядов. Тем не менее Дудочник продолжал запрокидывать голову.

Рядом с ним стоял огромный ящик со снятой стенкой, и видно было сверкающее содержимое. Эррит облизнулся, предвкушая удовольствие. Редрик Бобе был в зале один. К счастью, Дараго нигде не было видно. Шаги епископа гулко разнеслись по залу, заставив Бобса опустить голову. На секунду епископу показалось, что в глазах игрушечных дел мастера мелькнула ненависть.

– Ты его принес, Редрик Бобе! – воскликнул Эррит. – Как хорошо!

– Как обещал, Ваше Святейшество, – ответил мастер. Он чуть наклонил голову в знак почтения. – До дня рождения девочки остались считанные дни, кажется?

– Два дня, – подтвердил Эррит. – В день Истрейи. Ты успел вовремя, Редрик Бобе. Я тебя благодарю.

– А не желает ли Ваше Святейшество посмотреть, что именно вами куплено? – осведомился Бобе.

В его голосе прозвучала нескрываемая гордость.

– Я любопытен, как ребенок, – признался Эррит. – Покажи мне свою драгоценность!

Дудочник отошел в сторону, чтобы Эррит смог заглянуть в ящик. Увиденное заставило епископа затаить дыхание. Редрик Бобе создал настоящий шедевр – идеальное подобие огромного собора, в котором были тщательно и любовно переданы все детали – крошечные ангелы и химеры. Венчал собор огромный шпиль из стали и меди. Над миниатюрными воротами собора парил архангел – крылатая фигура с прижатой к губам трубой. Это была безупречная копия настоящей скульптуры. Дом оказался потрясающей моделью, точной во всех деталях, и Эррит пришел в полный восторг. Он любовался собором – и не мог себе представить ничего более прекрасного.

– Это бесценно! – прошептал он. – Этому нет цены.

– Вообще-то есть, – пошутил Редрик Бобе. – И весьма немалая.

– Ах, Дудочник Бобе, – вздохнул Эррит, – по сравнению с этим чудом деньги ничего не значат! Ты даже себе не представляешь, какую радость ты мне доставил. И Лорле.

– Рад служить, – проворчал мастер.

Эррит повернулся и вопросительно посмотрел на него:

– Что с тобой, Дудочник Бобе? Ты создал шедевр. Тебе следовало бы радоваться. Если тебя беспокоит оплата…

– Нет, Ваше Святейшество, я не беспокоюсь о деньгах. Ваш отец Тодос уже отправился, чтобы принести мне часть платы. Он обещал, что остальную мне скоро доставят.

– Так в чем дело? Почему ты так недоволен? Дудочник пожал плечами.

– Да ничего особенного, – уклончиво ответил он. – Я рад, что вам понравилось, вот и все.

– Понравилось, – с улыбкой подтвердил Эррит.

Он не знал, в чем дело: в снадобье или просто в появлении этой великолепной модели, но он почувствовал себя сильным и бодрым, каким не был уже много дней. Он подошел ближе к кукольному дому. Чтобы рассмотреть самые тонкие детали, нужно было иметь хорошее зрение, которого у него не было, но он не мог не увидеть, сколько труда и времени вложено в творение мастера. Крошечные кусочки драгоценных металлов и дерева были тщательно склеены, по сторонам шла резьба, идеально передававшая руны на стенах большого собора. Но самым удивительным был над-вратный ангел. Эррит протянул к нему руку.

– Нет! – неожиданно крикнул Бобе. – Не трогайте его!

– Что? Почему?

– Он очень хрупкий. Вы можете его сломать. Пожалуйста – он не рассчитан на то, чтобы его трогали. Лицо Эррита стало кислым.

– Это же кукольный дом, Дудочник Бобе, – для маленькой девочки!

– Но при этом – произведение искусства, – упрямо заявил мастер. – Если она будет обращаться с ним слишком грубо, он сломается. Особенно архангел. Я еще раз повторяю: пожалуйста, не надо его трогать.

– Хорошо, – вздохнул Эррит, отходя от модели. Несмотря на хрупкость, она оставалась настоящим чудом. – Спасибо, что принес дом, – сказал он. – И за то, что закончил его вовремя.

Игрушечных дел мастер кивнул:

– Рад служить вам, Ваше Святейшество. Надеюсь, он доставит вам и ребенку много удовольствия.

– Можешь не сомневаться: он доставит много удовольствия всему Нару. Мы поставим его здесь, где им смогут любоваться все верующие, когда придут восхищаться гениальной росписью Дараго.

– Да, роспись! – заметил Бобе. – Когда ее откроют? В день Истрейи?

– Именно. Тебе следовало бы прийти на открытие, игрушечных дел мастер. Это будет памятный день. Видишь ли, это мой дар Нару. Я хочу, чтобы все верующие могли ею любоваться.