Джон Марко - Великий план

– Где ребенок? – раздался рядом знакомый голос. Капитан Н'Дек, командир «Устрашающего». На его лице играла нелепая улыбка. – Что ты с ней сделал, шпион? За борт, что ли, выбросил?

– Она у меня в каюте, – ответил Симон. – Долгая езда ее утомила.

– У нас найдется для нее молоко и кое-какая еда, – объявил Н'Дек. – Немного, но должно хватить до безопасного порта. А там найдем все, что тебе может для нее понадобиться.

– Мне? Я не женщина, Н'Дек. Пусть о ней заботится кто-нибудь другой!

– У меня за последнее время сиськи тоже не выросли. Тебе следовало бы выкрасть няньку, шпион.

«Я бы так и сделал, но ее пришлось убить», – сердито подумал Симон.

– Ладно, девочка останется при мне, – согласился Симон. – Я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось.

– Правильно мыслишь! – расхохотался Н'Дек. – Бьяджио не обрадуется мертвому младенцу. – Он замолчал и стал смотреть на воду. – Теперь он будет охотиться за Вэнтраном. Ты видел новых агентов?

Симон кивнул.

– Твой господин – интриган, Даркис. Меня это восхищает. Но он слишком много времени тратит на месть и слишком мало на то, чтобы отвоевать Железный Трон. Я отвезу тебя и девчонку обратно на Кроут, но после этого мне хотелось бы увидеть хоть какое-то продвижение. Я не мальчик на посылках.

– Бьяджио знает, что делает, – сказал Симон. – Он выступит против Эррита тогда, когда будет готов. И не раньше.

– Думаю, что он уже сделал первый ход, – сообщил капитан. – Я слышал, что адмирал Никабар с небольшой флотилией отплыл с Кроута к Драконьему Клюву на помощь герцогу Энли.

– Зачем? Что там есть такого, на Драконьем Клюве?

– Загадка, – ответил Н'Дек. – Понимаешь? Твой господин держит нас в неведении. И нам это не нравится. Симон невесело улыбнулся.

– И мне тоже, капитан Н'Дек. – Он повернулся, собираясь уйти к себе в каюту. – Когда мы отплываем?

– Прямо сейчас, – ответил Н'Дек. – Уже поднимаем якорь.

Симон поспешил уйти: ему больше не хотелось видеть Люсел-Лор.

Дьяне, впавшей в странное полузабытье, показалось, что она проехала чуть ли не сотню миль.

Огонь, привыкший у Ричиуса к быстрой езде, несся при свете луны ровным галопом, и время тоже неслось галопом рядом с ним по долине, по лесу, вдоль скалистого берега моря. Огонь был взмылен и предельно устал, но доблестный конь ни разу не сбился с ноги. Дьяна, сама почти лишившаяся сил, с трудом различала узкие дороги и лесные тропы. Фалиндар остался далеко позади, и мелькала жутковатая мысль, не заблудилась ли она, но почему-то Дьяна была уверена, что знает дорогу к башне. У нее перед глазами все плыло, руки немели от холода. Горячее тело Огня согревало ей ноги, и она старалась пригибаться ниже, чтобы защитить лицо от резкого ветра.

И наконец, когда ей уже стало казаться, что она вот-вот упадет с седла, вдали показался неясный силуэт башни. Рассвет был уже совсем близко. Солнце начало подниматься, пытаясь прогнать ночь. Впереди вырастала башня – темная и грозная. За башней, в море, был едва различим стоящий на якоре корабль. У Дьяны вспыхнула надежда. Симон еще здесь! Он наверняка в башне, дожидается рассвета.

– Времени осталось мало, – сказала она коню.

Она направила Огня к башне, стараясь держаться в тени. Пристальным взглядом она обшаривала прогалину, пытаясь различить хоть какое-то движение, но видела только опадающие листья. Утро принесет свет, а свет выдаст ее присутствие. Мысль об этом заставила ее торопиться. Казалось, Огонь разделяет ее тревогу. Он ступал бесшумно, неся всадницу с легкостью вышедшего на охоту ягуара. У редких деревьев на краю прогалины Дьяна заставила коня остановиться.

– Здесь, – прошептала она. – Дальше не надо.

Ей придется идти одной, оставив измученного коня отдыхать. Она различила вход в башню, темный и пустой. Внутри мерцал крошечный огонек. Дьяна закусила губу: она не сомневалась в том, что огонь зажег Симон. Соскользнув с седла, она благодарно потрепала Огня по холке. Он будет ее дожидаться, как всегда дожидался Ричиуса. Если она вернется. Если Симон ее не убьет. Если Шани еще жива.

«Хватит!»

Дьяна сжала руку в кулак. Ей не пришло в голову захватить с собой оружие – и теперь она об этом пожалела. Ей нужен был кинжал или топор – что угодно, что можно было бы всадить Симону в спину. Если с Шани что-то случилось, она ногтями выцарапает Симону сердце. Он ей заплатит.

Она двинулась по поляне к входу в башню и очень быстро до него добралась. В проеме она остановилась у осыпающейся стены и заглянула внутрь. Замеченный раньше огонек был виден совершенно ясно: он горел в глубине круглого помещения. Симона внутри не оказалось. Там вообще никого не было – по крайней мере так казалось на первый взгляд. Огонек выхватывал из темноты лишь очень небольшой кусок огромной комнаты. Дьяна прислушалась, и до нее донесся внезапный звук: шорох шагов. Ее взгляд метнулся к винтовой лестнице, уходящей в темноту. Кто-то спускался вниз. Дьяна собралась с духом и решительно вошла внутрь.

– Симон! – громко позвала она. – Спускайся сюда!

Рядом с ней что-то стремительно мелькнуло. Из черноты вынырнул человек, вспугнутый ее криком. Вниз по ступенькам бежал еще один и застыл в изумлении, увидев Дьяну. Тот, кто был позади, обхватил ее железной хваткой, прижав ей руки к туловищу. Дьяна сыпала проклятиями и извивалась, пытаясь высвободиться, но у нее не хватало сил. Она ощутила на шее горячее дыхание и почувствовала кислый запах перегара. Темноволосый мужчина на лестнице подошел ближе и уставился на нее.

– А ты еще кто такая? – прорычал он, вытаскивая из-за пояса кинжал. Дьяна отчаянно попыталась его лягнуть. Он увернулся, снова приблизился к ней, на этот раз осторожнее, и приставил ей к шее кинжал. – Отвечай, девчонка! Кто ты такая?

– Где Симон? – прошипела Дьяна. – Где моя малышка?

Державший Дьяну мужчина усилил хватку, у Дьяны прервалось дыхание. Она яростно взвыла, ухитрившись плюнуть на незнакомца с кинжалом. Тот отпрянул и разразился безумным хохотом.

– Твоя малышка? – повторил он. – Ты – мать этой сучки? Жена Шакала?

– Где она? Чудовище! Где моя дочь?

Темноволосый воззрился на нее, не веря своей удаче.

– Донхедрис, кажется, нам с тобой повезло! Эта красоточка – жена Вэнтрана!

Донхедрис оторвал ее от пола.

– Ого! – громогласно воскликнул он у нее над ухом. – Так ты та бабенка, ради которой Вэнтран предал императора! Ты и в самом деле милашка!

Он быстро лизнул ей шею. Чудовищное ощущение заставило Дьяну пронзительно вскрикнуть.

– Подонки! – Она была в отчаянии, ужас захлестывал ее. – Боже, где она? Где…

– Здесь ее нет, – объявил темный, играя кинжалом. – Как и Черного Сердца, того, которого ты зовешь Симоном. Он увез ее.