Джеффри Лорд - Погибший Мир

— Это я знаю, — прервал вождя Блейд. — Рильгон говорил со мной. Он приплыл с верховий Орилы, чтобы завербовать меня на службу. Обещал богатство и женщин — за полтора десятка ваших голов!

Казалось, эти слова удивили Хильгара. Он недоверчиво поднял брови и переспросил:

— Ты видел самого Рильгона!?

— Столь же ясно, как тебя сейчас. И я думаю, пусть он идет на город со своим сбродом — женщины отлично поохотятся в своих степях! Разве не так?

— Нет, клянусь Духом Единства! Бреггани его не одолеют!

Блейд удивленно приподнял бровь.

— Почему же?

И вождь бленаров начал рассказ о великой Брегге, степной стране, оплоте древних знаний. Рильгон хорошо выбрал время для удара, ибо в городе шла междуусобная борьба между двумя фракциями, претендовавшими на пост Верховной Хранительницы. Насколько понял Блейд, она владела тайнами Храма Жизни, занимая ключевое положение среди владычиц страны. Обе противоборствующие группировки тратили все силы на яростные споры и слежку друг за другом; боеспособность армии упала, воительницы не подчинялись приказам командиров, относившимся к фракции соперников, охрана потеряла бдительность. Патрули все реже появлялись в дебрях Хасрата, а если такое и случалось, их целью скорее было развлечение, а не разведка.

— Но моя девушка не говорила мне об этом!

Покачав головой, Хильгар с сухим смешком произнес:

— Твоя девушка очень молода, Блейд, и очень неопытна. Я думаю, отряды Рильгона пройдут через Хасрат незамеченными и внезапно обрушатся на город. А там… Если не предупредить бреггани, катастрофа неизбежна: город падет, наши надежды развеются прахом…

— Но почему это тебя беспокоит? — спросил странник. — Мне кажется, вы не питаете теплых чувств к дочерям Великой Матери.

— Ты прав, — угрюмо согласился бленар, — я не дал бы и сломанного ножа за жизнь большинства из них. Но в городе сохранились древние знания и искусства — то, чего нет ни у нас, ни у людей Рильгона. Мы имеем друзей за городскими стенами, и они кое-что нам передали… но не все, далеко не все… — он нахмурил брови. — Придет Рильгон, и наши друзья погибнут… умрет город, а вместе с ним — и знания. Много веков пролетит, пока нашим потомкам удастся обрести потерянное… А может, этого никогда не случится… может, люди вымрут, оставив землю дикому зверью… или сами превратятся в зверье, как сенары!

Блейд не сомневался в его искренности; боль и страсть звучали в голосе Хильгара.

— Что же вы собираетесь делать? — тихо спросил он. — Может ли ваш народ одолеть Рильгона?

— Нет, — пожал плечами вождь. — Мы пойдем к городу, дождемся женщин, которые нам помогают, и двинемся к северному океану, подальше от Рильгона. Там, на побережье, есть хорошие земли, не затронутые саммаром… Наши разведчики знают туда дорогу.

Странник кивнул. Что ж, возможно… Однако ему показалось, что сам Хильгар не уверен в успехе этого плана. Если Рильгон захватят лес и степь, кто помешает ему добраться до северного побережья?

— Чем же я могу вам помочь? — спросил он вождя бленаров, понимая, что настало время выбора. Он больше не ведал сомнений; в этом мире он пойдет с Хильгаром. Да, с Хильгаром и его народом, а не с кровожадными горцами и не с бреггани, которые вот-вот перегрызутся друг с другом.

— Мы собираемся послать к городу разведчиков с вестью для тех, кто нам помогает. Они должны вовремя присоединиться к нашим переселенцам… — вождь озабоченно нахмурился. — Пойдут лучшие бойцы… но они будут еще сильнее, если научатся воевать так, как умеешь ты. НугУн рассказывал мне про вашу схватку… Ты можешь обучить нескольких воинов своему искусству?

— Сколько ты дашь на это времени? — спросил Блейд, уже готовый согласиться.

— Не больше одной луны, к сожалению… События торопят нас. Когда следующая луна вырастет наполовину, отрад должен выйти к городу.

Дней сорок, прикинул Блейд; что ж, можно попытаться.

Он протянул руку и положил ее на колено Хильгара.

— Я согласен. И я сделаю все, что сумею…

Суровое лицо бленара оставалось неподвижным, но странник заметил, как сверкнули его глаза. Или в них просто отразился свет нарождавшегося месяца?

Прошло два дня, прежде чем отряд добрался до Хартры, главного поселения бленаров-па. Этот городок лежал на высоком берегу речки, впадавшей в Восточный океан; до устья ее, где находилась небольшая рыбачья деревушка, было миль пятнадцать. Пропуская длинную цепочку людей, странник остановился на косогоре, обняв за плечи Вайалу. Они с любопытством разглядывали бревенчатый тын с башенками, над которым висело склонявшееся к закату солнце, окованные железными полосами ворота, длинную пристань, где теснились баркасы и корабли покрупнее, похожие на одномачтовые шхуны, заросли высоких папоротников, подступавшие к самой воде. Блейд решил, что в Хартре обитает не меньше пяти тысяч человек. Городок, окруженный полями и рощами, выглядел процветающим; у стен его располагались предместья ремесленников, откуда тянуло дымом гончарных печей и кузниц.

— Брегга больше, — сказала девушка, подняв к Блейду оживленное личико, — гораздо больше. Здесь даже нет каменных домов… — она помолчала, потом прижалась щекой к его груди. — Но нам с тобой хватит и деревянного, да?

— Конечно, малышка. Там будет очаг и стол, а что еще надо оголодавшим в скитаниях путникам?

— Я думаю, кровать, — она лукаво усмехнулась.

Блейд склонил голову к ее ушку, готовый развить эту тему, как вдруг сзади раздался громоподобный рев — точь-в-точь рычанье льва, завидевшего упитанную антилопу. Вздрогнув, странник выхватил меч и обернулся. Ему хватило одного взгляда, чтобы все понять; клинок полетел в траву, а сам он радостно вскинул руки — вылетев из городских ворот, к нему огромными прыжками мчался Нуг-Ун.

Плечо сенара было забинтовано, но когда он налетел на Блейда, чуть не свалив его наземь, тот едва не задохнулся в могучих объятиях. Наконец сенар выпустил друга, но от избытка чувств несколько раз высоко подпрыгнул, прежде чем смог произнести хотя бы слово.

— Жить! Блейд здесь, Блейд жить! Блейд убить всех плохих голокожих, -твердил он, растянув толстые губы до ушей. Вероятно, это означало радостную улыбку. Затем Нуг повернулся к Вайале и деловито констатировал: — Самка Блейда тоже жить. Хорошая самка, однако худая. Много есть, стать толстой.

Вайала негодующе фыркнула; дорога была утомительной, и она в самом деле спала с лица. Странник расхохотался и хлопнул своего волосатого приятеля по плечу, этот удар мог свалить быка, но Нуг только весело оскалил зубы.

Наконец сенар немного успокоился.

— Ты здорово нас выручил, старина! — Блейд стиснул огромную лапу дикаря. — Пожалуй, мы оба обязаны тебе жизнью. И я думаю, — он бросил взгляд на девушку, — моя женщина больше не станет на тебя фыркать.