Андрей Легостаев - Любовь опаснее меча

Последние слова были традиционны — герольды, как младших рангов, так и высших, жили не за счет королевской казны, а на подношения рыцарей, прибывающих на турниры или желающих утвердить свой герб. Так как все рыцари неоднократно встречались с герольдами (те, в случае признания герба несоответствующим довольно строгим правилам могли не допустить рыцаря к турниру и тогда забирали себе его коня и вооружение) и поскольку именно герольды вели летописи о славных подвигах на турнирах, то рыцари, как правило, не скупились.

Сэр Отлак, король Пенландрис и барон Ансеис щедро развязали свои кошельки и вручили подручному герольда, стоявшему у ворот немалые суммы денег.

— Подойдите сюда, милейший, — позвал король Пенландрис герольда.

Тот спустился с балкона и почтительно приветствовал знатных рыцарей. Был герольд уже не молод, много повидал, но не до многого дослужился. Однако как вести себя со знатными господами знал.

— Скажите, милейший, почему смертный бой сэра Насьена и моего сына состоится в первый день? Обычно такие поединки проводятся в последний день турнира. Нам так и было сообщено. Да и остальные смертные бои проводятся во второй день, как вы сказали…

— Изменение внесено сегодня по велению Верховного короля, — с поклоном сказал герольд. — Скончался отец сэра Ричарда Насьена и сэр Ричард спешит на похороны отца. В случае же поражения, он хочет быть похороненным вместе с отцом.

— Его желание исполнится, — мрачно сказал Пенландрис и тронул поводья коня. — Но, черт возьми, мы не рассчитывали на первый день! — Он явно был раздосадован.

На принца Селиванта же эта новость не произвела ровно никакого впечатления — он по-прежнему, как и весь путь в столицу, был погружен в глубокие размышления. Окружающее не интересовало его.

Сэр Отлак искренне радовался, что Селивант обдумывает свой жизненный путь и в преддверии свадьбы решил изменить образ жизни. Граф в целом неплохо относился к принцу Сегонтиумскому и одобрял его раздумья о прожитых днях и воздержанность в отношении крепких напитков на пути в столицу. «Пошли ему, Господь справедливый, удачу в завтрашнем бою!» — мысленно обратился граф к голубым небесам.

В трактире в Аше рыцари чересчур засиделись за столом — барон рассказывал о тонкостях разведения и обучения французских и восточных борзых и способах их использования на охоте. Король и граф слушали должным образом внимательно, ничего нового извлечь из его рассказа, кроме нескольких ранее неизвестных им пустяков, не смогли и в свою очередь поделились собственным богатым опытом. Подавались отличные вина, которые француз и граф решили испробовать все (король, как истинный бритт отдавал предпочтение доброму элю), сэр Катифен был в ударе и баллады одна чудеснее другой вызывали слезы у слушателей или громоподобные раскаты хохота. Как следствие — встали лишь к полудню и долго не могли придти в себя. К вечеру не успели в Холдэн, где их ждал заказанный ужин и пришлось проситься на ночлег в ближайший замок. В замке царило запустение, жила там престарелая и одинокая вдова давно погибшего рыцаря, замок был столь ветхий, что завоевывать его не находилось желающих, а на земли претендовало местное аббатство, потихоньку отбирая надел за наделом, и в замке было пусто, как после нашествия саранчи. Рыцари легли спать практически натощак. И сегодня, проскочив Холдэн не останавливаясь, они надеялись знатно пообедать в доме графа Маридунского. И французский барон и король Пенландрис любезно приняли его приглашение. Француз даже решил погостить во время турнира в доме графа (Пенландрис же всегда останавливался в столице в гостинице «Зеленая звезда»и звал обаятельного барона с собой).

У графа Маридунского в Камелоте был собственный дом, почти дворец, и у графа вполне хватало средств содержать доставшийся от благородных предков особняк в отличном состоянии. Хотя и жил он в нем мало, лишь когда приезжал по делам — граф предпочитал тихий надежный родовой замок блеску и суете столицы, хотя и любил Камелот всей душой.

Оруженосцы отправились к герольдам заносить в списки участников завтрашнего поединка своих господ — сэр Педивер, наследник графа решил вызвать самого сэра Гловера, старого друга и соперника своего отца. Барон Ансеис тоже пожелал продемонстрировать свое умение на турнире, ему было все равно с кем сражаться, он был уверен в своих силах. Граф Маридунский и король Пенландрис, уже лет пять не принимали участия в боевых потехах, довольствуясь ролью почетных и заслуженных зрителей — пусть молодые показывают свое умение.

Слуги провели высоких гостей в комнаты, где можно снять с себя дорожные запыленные одежды и ополоснуть руки и лицо перед приемом пищи. Стол для скромного обеда после трудной дороги был предусмотрительно накрыт, он ломился от всевозможных яств — свинина, говядина, оленина в печеном, тушеном, вареном виде; дичь местная и даже заморская, в пирогах и на тонких деревянных вертелах; рыба озерная и морская, жареная и заливная, под всевозможными маринадами и соусами, фрукты местные и диковинные; напитки на все вкусы — от превосходного эля и прекрасных вин до фруктовой воды… Разве опишешь все деликатесы, приготовленные умелыми поварами, если хозяин посещает свой столичный дом не чаще раза в год и имеет достаточно денег, чтобы не отказывать себе ни в чем?

Граф прошел в свои покои и с облегчением скинул длинный, до пят, дорожный плащ, подбитый лисьим мехом. Там его ожидал человек, проведенный слугами через черный ход. Граф выслушал посланца и кивнул, отпуская. В задумчивости подошел к окну, разглядывая привычный вид — за время отсутствия ничего не изменилось.

Все в такой же задумчивости граф спустился к столу. Король Пенландрис, барон Ансеис, и графские сыновья и воины находились рядом с двумя обеденными столами — короткий, находящийся на небольшом возвышении, застеленном богатым ковром, предназначался для хозяина и почетных гостей, длинный же стол, поставленный к хозяйскому торцом, так что два стола образовывали букву «Т», — для воинов и оруженосцев.

На высокие кресла из резного дуба за главным столом уселись хозяин дома, король Пенландрис и барон Ансеис, а также сыновья графа сэр Педивер и Морианс и принц Селивант. Остальные воины расселись за длинным столом. Слуги разлили вино по большим серебряным кубкам (по знаку Пенландриса слуга налил в его кубок пенистого густого эля).

Сэр Отлак встал:

— Почил в бозе благородный сэр Насьен, мой добрый сосед и отец жены моего старшего сына, сэра Педивера. Добрая память сэру Насьену и дай нам Господь долгих лет жизни.

Храбрые воины почтили память умершего рыцаря и, достав ножи и кинжалы, принялись разделываться с поданными блюдами — с дороги всегда хочется есть, особенно когда все предлагаемые кушанья выглядят столь соблазнительно и отнюдь не разочаровывают, когда пробуешь их.