Андрей Легостаев - Любовь опаснее меча

— Мне с ней хорошо и без этого! — Уррий кивнул на широко раздвинутые ноги служанки. — Я женюсь на ней… Но я действительно люблю тебя. Ты мне тоже нужна. Я не знаю, как мне быть… Но сейчас, прошу тебя, уходи! Оставь меня одного!

Сарлуза встала и как-то деловито оправила на себе одежду, внешне она была совершенно спокойна.

Она обернулась в дверях и послала ему воздушный поцелуй:

— Я буду ждать, когда ты позовешь меня. Ты ведь позовешь?

Уррий мрачно кивнул, думая о своем.

«Все! Ты — мой! — ликующе подумала Сарлуза. — Это — победа! А теперь пусть приходит дрянь болотная, убедишься, что кроме меня у тебя никого нет!». Сарлуза догадалась, что Уррий ждет Лореллу и пожалела, что ей не удастся самой увидеть как действует заклятие. Завтра, у нее не будет соперницы!

Теперь можно было расслабиться и, наконец, выспаться. Но пора заняться вплотную плененными в подземелье друзьями Уррия. В разговорах на кухне она узнала, что сенешаль замка отправляет завтра отряд во главе с Уррием к озеру Трех Дев на их поиски. Все считают, что Эмрис с Ламораком отправились именно туда. Что ж, это прекрасный выход: она вложит в троих пленников воспоминания, как они ездили к легендарному мечу.

Несмотря на поздний час, она сейчас отправиться в деревню, там, у родного дядюшки, она узнает подробности об этом озере и с утра пораньше пойдет в пещеру, выпускать пленников. Они вернутся как раз к отъезду Уррия и расскажут ему, как ездили смотреть на Экскалибурн — о ней, Сарлузе, и о ее пещере они даже не вспомнят. Сарлуза сотрет из их памяти каждую деталь их пребывания в подземелье. Теперь, когда она обладает Формулой Абсолютного Совершенства, это ей не составит особого труда.

А сегодня ночью погибнет ее соперница. И впереди — никаких проблем, одни радости жизни. Она, то есть жизнь, прекрасна!

Сарлуза притворила дверь в покои Уррия и Эмриса и пошла по пустому коридору, напевая радостный мотив простой деревенской песенки.

Какое-то время Уррий бездумно смотрел сквозь открытую дверь комнаты на прикрытую дверь в коридор. Затем встал, подошел к двери около постели Триана и закрыл на щеколду. Как он раньше не догадался этого сделать? Обычно дверь закрывал Триан, да и от кого в замке запирать дверь? Ведь о Сарлузе он совсем не думал…

Волосы на голове были мокрыми от пота, рубашка прилипла к телу.

Он посмотрел на дверь комнаты сводного брата и тревога за него вновь колыхнулась в Уррие, где-то в районе грудной клетки тоскливо заныло. Вообще-то, они должны были вчера вернуться. В крайнем случае — завтра к полудню точно. Он встретит их по дороге. А вдруг они не ездили к озеру Трех Дев, вдруг с ними что-то случилось? Уррий постарался отогнать от себя вспыхнувшие в мозгу картины пронзенных варлакскими мечами друзей.

Надо думать о чем-то хорошем. О Лорелле например. Черт побери, закрыл дверь, хотя ждет ее! Он откинул щеколду и вернулся в свою комнату.

Ему было стыдно перед самим собой за слабость, проявленную с Сарлузой, — ведь он не хотел же сегодня! Ведь он ждет Лореллу, свою невесту!

Рука сама схватила рукоять чудесного Гурондоля и огромный силы удар обрушился на стену — металл высек из камня несколько искр.

Уррий тут же испугался за чудесный клинок. Уже почти совсем стемнело. Он огнивом, лежавшим рядом с принесенным Сарлузой светильником, зажег фитилек. Внимательно осмотрел клинок Гурондоля — ни малейшей зазубрины на остром лезвии! Что удар о камень — такой меч подковы перерубает!

Уррий заботливо убрал свое оружие и чудесный шар в сундук. Отнес обратно в покои отца меч предка и аккуратно повесил на прежнее место.

Вернулся, в задумчивости разулся, разделся до пояса и уселся на кровати, скрестив ноги.

Совсем стемнело — в краешке неба, видном в окне, зажглись звезды. Уррий смотрел на пляшущий огонек светильника, как завороженный.

Лореллы не было.

Необъяснимая злость потихоньку закипала в нем — ведь обещала же придти! Перед глазами встало улыбающееся лицо озерной девушки. Он попытался вспомнить всю ее фигуру, но почему-то под лицом Лореллы всплыли полные груди Сарлузы. Уррий помотал головой, но груди служанки заполнили весь внутренний взор. Он закрыл глаза — образ груди Сарлузы стал еще более отчетливым, в голове зазвучал ее голос: «Не гони меня, Уррий! Я люблю тебя!»

Уррий встал, прошелся по комнате, вновь бросился на кровать. Почему Лорелла не идет? Она вновь издевается над ним.

С этими невеселыми мыслями он уснул — прямо в штанах, без одеяла, в неудобной позе. И видел во сне девушку, имеющую то черты Лореллы, то черты Сарлузы. Уррий не мог понять кто перед ним, мучился и стонал во сне.

Когда Лорелла разбудила Уррия нежным прикосновением пальцев к его щеке, уже светало.

— Лорелла! — прошептал Уррий. — Ты все-таки пришла!

— А почему я должна была не придти? — улыбнулась озерная девушка и поцеловала его в щеку.

Уррий сел на кровати, не отрывая от нее восхищенного, радостного, довольного взора. Лорелла села рядом, Уррий нежно провел рукой по ее золотистым волосам. Ему снова стало удивительно хорошо.

— Я люблю тебя, — сказал он Лорелле.

Сказал совсем другим тоном, чем говорил это несколько часов назад Сарлузе. И совсем другой смысл вкладывал в эти простые слова, которые тысячи влюбленных во всем мире произносят каждый день. И каждый вкладывает в эти слова смысл, понятный ему одному. И когда слышит эти слова от возлюбленной, то тоже понимает их по-своему, возможно совсем не так, как думает произнесшая их.

— Почему тебя так долго не было?

— Я не хотела, чтобы меня кто-нибудь здесь случайно увидел…

— Но почему? Скоро ты станешь моей женой, будешь жить здесь…

Лорелла приложила свой тонкий палец с длинным перламутровым ноготком к его губам.

— У тебя сегодня опять была другая? — спросила она, глядя ему в глаза. И выражение ее глаз абсолютно не соответствовало словам — в глазах отражались любовь и бесконечная нежность.

Уррий в сердцах стукнул себя по колену, тяжелая краснота залила щеки. Он опустил глаза, не зная что сказать на этот риторический вопрос и надо ли вообще говорить. Но решил быть честным перед невестой во всем, до конца, как должно рыцарю — ведь он рыцарь!

— Да, была, — сказал он. — Но я этого не хотел. И больше ее здесь не будет. Хотя, кажется, я ее тоже люблю. — Уррий понял, что зря это сказал и поспешил неуклюже исправить свою оплошность:

— Но тебя я люблю больше… честно… я хочу чтобы ты стала моей женой!!

Он робко положил руку ей на талию и прижал себе. Сердце на мгновенье замерло от восхитительного ощущения, что ее тело прижимается к нему, под рукой чувствовались под тонкой кожей ее косточки — такие хрупкие на ощупь, что, кажется, обними девушку посильнее и они хрустнут… Он нежно провел вверх по ее боку, кончики его пальцев уперлись в обжигающую плоть девичьей груди — мягкой и упругой, прохладной и теплой, маленькой, изящной и как мир обширной, непознаваемой одновременно.