Андрей Легостаев - Любовь сильнее меча

Гуул вопросительно смотрел на Радхаура.

— Чего стоите?! — закричал Таулас, вскакивая. — Смерть им! Они не заслуживают пощады!

Радхаур первым рванулся вперед, выхватывая из ножен Гурондоль. За ним не отставал Ламорак. Выскочив на солнечный свет из полумрака часовни, Радхаур зажмурился, но по звуку убегающих шагов побежал за разбойниками, иначе — прав Этвард — их и назвать нельзя.

— Стой! Падаль, стой!

— Догоним хуже будет!

— Стоять, проклятье на ваши головы! — кто из них что кричал разобрать было невозможно.

Рыжеволосый и его друг, спешили к лошадям. Огибая угол здания, рыжий упал; товарищ хотел было помочь ему подняться, но махнул рукой и со всех ног побежал к лошадям — своя жизнь дороже. Но поводья, в пылу, перерезал мечом всем трем лошадям; одну, видимо того, чье тело валялось у порога черного хода, он ударил мечом плашмя по крупу и она рванулась на преследователей.

Парновал вскочил на ноги почти мгновенно. Когда он подбежал к лошади, Крун уже сидел верхом на лошади, размахивая мечом. Но и Радхаур с Ламораком и сэром Тауласом подоспели.

Крун отбил сверху удар бывшего отшельника и сам попытался нанести удар, который был больше отвлекающим маневром — он поднял коня на дыбы, разворачивая, чтобы мчаться прочь отсюда, перемахнув невысокую ограду — одно слово, что ограда, лишь видимость.

Радхаур подбежал к Парновалу, пытавшему вскочить на лошадь, и схватил за ногу, рванув вниз. Тот упал, шлем свалился с головы. Но рыжеволосый, лежа, выставил вперед меч, обороняясь:

— Не подходи, убью!

— Ах ты еще и угрожаешь, мерзавец! — заорал Ламорак, замахиваясь для колющего удара мечом сверху вниз.

— Подожди, — остановил Радхаур, — живым возьмем, пусть Этвард решит, что с ним делать.

Он, воткнув в землю Гурондоль, быстро встал пред упавшим на колено, схватил рыжего за запястья и ловко вывернул ему руку, вырывая меч.

— Больно же, гады, — потеряв всю свою спесь, простонал Парновал.

Сэр Таулас, видя, что противник уходит, рванулся за ним, сыпля бесполезными угрозами. И Крун сумел бы умчаться прочь, но из дверей часовни, в которую стучался Таулас, выскочил Гуул. Неуловимое движение и беглец свалился с седла, катясь по земле — лошадь перемахнула ограду, даже не заметив потери седока, и умчалась вдаль по дороге.

Таулас подошел к упавшему и перевернул на спину. Тот был мертв.

— Чем это ты его? — спросил бывший отшельник у подоспевшего Гуула. — Кинжалом? Тогда где клинок?

Гуул перевернул Круна и раздвинул длинные волосы — в шее убитого, почти под затылком торчал ушедший на три четверти маленький блестящий кружок с необычайно острыми краями и какими-то прорезями. Гуул вынул кинжал и стал выковыривать свое метательное оружие.

— Мало осталось, — пояснил алголианин, хотя никто объяснений не требовал. — Самому такую не сделать…

Радхаур и Ламорак обезоружили рыжеволосого Парновала и поставили на ноги.

— Отдайте его мне, — попросил сэр Таулас. — Я отомщу за сэра Аселена.

— Пусть Этвард решает, что с ним делать. Ну, пошел обратно в дом! — Радхаур легонько ткнул острием Гурондоля меж лопаток пленника.

В темноте часовни Этвард склонился над чем-то на полу.

— Присмотрите за ним, — велел Радхаур оруженосцам, кивая на рыжеволосого. — При любой попытке бегства, при любом неверном движении — убейте без разговоров.

Пленника грубо посадили в угол, прямо на пол. Два клинка смотрели ему в грудь.

Радхаур подошел к Этварду. Тот осторожно распутывал узлы на веревках, которыми были перевязаны лапы маленького дракончика. Дракон был странного желтоватого цвета с коричневыми крапинами, не более ярда от пасти до хвоста. Перепончатые крылья были разорваны или разрезаны кинжалом, передние и задние лапы туго перемотаны веревками. Длинный хвост дракончика жалобно подрагивал — малыш даже не издавал никаких звуков, лишь тяжело дышал, высунув длинный розовый язык, глаза были закрыты.

— Пить, — раздался голос старика на постели.

Сэр Таулас подбежал к кровати.

— Сэр Аселен, вы живы! Это я, Таулас, ваш друг. Вы помните меня?!

Старик с трудом размежил веки.

— Таулас? Говорили, что на тебя наложили проклятье, и ты тоже стал отшельником. Я думал, что ты уже умер.

Таулас прижал голову старика к своей груди.

— С меня сняли заклятие, сэр Аселен! Я снова держу в руках меч и мне нет смысла торчать в часовне, отрешившись от мира… Там от меня не было толку. А вы… Вон твой обидчик, можешь собственной рукой заколоть злодея. Остальные двое уже заплатили за свое злодеяние.

— Он заблудший, достойный жалости. Как и многие другие. Они считают, что какие-то камушки могут принести им лучшую жизнь. Несчастный… Я умираю, Таулас. Я счастлив увидеть тебя перед смертью. Дай мне напиться из того кувшина. Там живая вода… Мне она уже не поможет, но знай — она лечит многие раны. Набери во фляги и береги, она из источника, что бьет в драконьем царстве. Благодаря ей я прожил так долго. И смог уберечь от верной смерти сотни рыцарей, рвущихся на подвиги. Таулас, скажи всем — в драконье царство нельзя ходить, не зная простой истины…

Старик замолчал и закрыл глаза. Гуул и трое друзей стояли за его спиной.

— Секрет… — сэр Аселен вновь открыл глаза, — секрет умрет вместе со мной. А если кто сам догадается — то и хорошо… Похорони меня у придорожного камня, Таулас.

— Вот, вода вот, — Таулас поднес к губам старика кружку, — напейся своей живой воды. Все будет хорошо, ты поправишься.

— Поздно… Дракоша… Они изувечили его… Ему надо до…

Глаза старика уставились безжизненно в никуда, рука безвольно упала на грудь.

Сэр Таулас встал с колен и молча снял шапку.

— Славный был рыцарь, — глухо произнес он. — Таких больше нет. Да будет ему земля пухом. Ваше величество, прикажите вырыть могилу у придорожного камня…

— А с этим что будем делать? — спросил Ламорак.

— Вздернуть на ближайшем дереве, — зло посмотрев на рыжеволосого, процедил Этвард. — Даже не на ближайшем, а у могилы сэра Аселена.

— Вы не посмеете! — вдруг сказал пленник. — Я — сэр Парновал, вассал герцога Линксангера на землях которого мы находимся. Он отомстит за меня, если хоть волос падет с моей головы! Он и его братья — могущественные колдуны. Ему не составит труда узнать, кто убил его вассала и он отомстит! О-о, как он отомстит вам. Так что лучше меня отпустить.

— Герцог Линксангер, говоришь? — почти с ласковой улыбкой переспросил Радхаур и присел перед рыжеволосом. — И как далеко отсюда его замок?

— Достаточно близко, чтобы он со своим отрядом нашел и настиг вас. — Голос его изменился:

— Но если вы меня отпустите, никто ничего не узнает. Можете забрать алмазы, если хотите. И я вам еще принесу, те что мы десять дней назад взяли и спрятали в лесу. Я один знаю место, я принесу, клянусь вам.