Миллер Лау - Певец Преданий

Смех не прекращался. Казалось, мое судорожное движение, мое намерение достать оружие еще больше развеселило насмешника. Я обвел взглядом комнату и увидел… впервые увидел это создание. Я застыл, ошеломленный, не в силах пошевелиться. Жаль… Ах как жаль! Надо было бы сразу разделаться с ним; возможно, это решило бы многие проблемы.

Моим глазам предстала… тварь. Да, именно так — никаким иным словом нельзя было описать это существо. Маленькое — не более двух футов ростом, — оно было покрыто сморщенной кожей странного зеленовато-коричневого оттенка. Две крошечные ручки, две ножки и голова. Только тем существо и напоминало человека. Морщинистое личико, искривленное ехидной усмешкой, являло собой самое отвратительное зрелище, когда-либо встречавшееся мне в жизни. Рот существа был полон крошечных острых как иглы зубов. Нос — вздернутый вверх и запавший, как у летучей мыши, но во сто крат более мерзкий. Глаза — черные бусины — горели ненавистью и злобой. Жуткое зловоние заполонило комнату в единый миг: тяжелый запах гниющей плоти, от которого слезились глаза и тошнота подступала к горлу…

— Что это? Кто ты, тварь?

Глупый вопрос. Так мог выглядеть только демон или какой-нибудь бес из Преисподней.

Существо не ответило. Опустив голову, оно принялось разглядывать собственное тело — так, словно видело его впервые. Вытянув вперед руку, тварь долго ее разглядывала, сжимая и расслабляя маленькие пальчики. И, кажется, увиденное ей не понравилось.

Минуло несколько долгих минут, прежде чем демон заговорил.

— Ну наконец-то, — проскрипел он. — Ладно. Ничего… Лучше уж так, чем никак вообще…

В тот момент я не понял его. Голос демона был не менее омерзителен, чем его вид, — хриплый, скрежещущий шепот… Тварь обратила свой взгляд на меня и проговорила:

— Ты не… — Она помедлила, словно бы силясь что-то припомнить. — Ты не похож на феина… да… Что это за мир?

— Сутра, — отвечал я. — А я шорет. Мы захватили большинство феинских городов.

— Захыв… За-ахватили ? — Демон вновь рассмеялся. Он говорил с трудом — с запинками и расстановками, — будто на малознакомом или давно забытом языке. Но мало-помалу его речь становилась все более связной. — Захватили… Значит, завоевали… Много убили?

— Да, много, — машинально подтвердил я. — В смысле — многих…

— А еще больше осталось?

— Да. Феины пока владеют двумя городами… — Не знаю, зачем я начал рассказывать об этом демону.

Запах делался все более резким. Он был уже почти невыносим. Бесенок молчал и пристально разглядывал меня своими маленькими глазками.

— Убийца, — вдруг промолвил он.

— Да, я убивал. И как же иначе? Я воин. Я убивал в бою…

— Не-ет. Не только в бою. У тебя кровь на руках. — Он указал подбородком на мои руки, и я опустил глаза. И впрямь: кровь! Кровь на пальцах, кровь на ладонях… Откуда она взялась? Бес все подстроил! Подстроил нарочно! Иного объяснения быть не могло.

— Эда, — сказал он. Это слово вылетело из его вонючего рта и повисло в воздухе. Тварь смотрела мне прямо в глаза, не отводя взгляда.

— Да. — Кажется, демон и впрямь знал обо мне все. Не было смысла отрицать очевидное. И тем не менее… У меня пересохло в горле, и рот словно наполнился пеплом. Неудержимо дрожали руки. — Эда? — проговорил я. — Ах, Эда… Да, разумеется. Ну и что с того?..

… Это был брак по расчету. Эда вышла за меня замуж, понадеявшись на открывающиеся перспективы. Она была столь же амбициозна, сколь и красива. Наш недолгий союз был бурным и отвратительным. Эда презирала меня за то, что я стремился сделать карьеру на поприще войны, презирая политику. Она-то думала, что я стану советником императора — или кем-нибудь в подобном роде. Она ошибалась… В тот самый миг, когда Эда поняла, что я не удовлетворяю ее требованиям, она прониклась ко мне ненавистью и презрением. А ведь я по-своему любил ее — но что толку теперь об этом говорить? Я пытался завоевать ее благосклонность. Тщетно…

Бес ухмылялся. Все мои мысли и воспоминания становились его достоянием. Он не гадал и не предполагал. Он знал…

Я осмелился посмотреть ему в лицо — и встретился со взором маленьких насмешливых темных глазок. Зубастый рот растянулся в усмешке.

— Да, я убил ее, — сказал я. — Что ж… Каждый сам в ответе за свою душу. Смерть может прийти к любому из нас — ив любой момент. Надо быть готовым.

— Иногда души… — демон помедлил, будто силясь подобрать нужное слово, — извращаются… Искажаются.

Прежде чем я успел придумать достойный ответ, бесенок вдруг принялся совершать странные манипуляции. Он вскинул руки перед собой и забормотал что-то на непонятном языке. От звуков его голоса волосы зашевелились у меня на голове, и по спине пробежал холодок. Всем своим существом я почуял угрозу, и во мне возобладали инстинкты воина. Похоже, время разговоров прошло. Да и по правде сказать, я не понимал, зачем мне вообще понадобилось дискутировать с этой тварью. Покрепче стиснув рукоятку меча, я сделал выпад и пронзил демона насквозь, метя в сердце.

Бес удивленно посмотрел на меня… а я — на него, не понимая, отчего мой удар не стал смертельным. Я поднял меч — и тварь вместе с ним, точно поросенка на вертеле. Он соскользнул вниз по лезвию, издавая странное невнятное бормотание. Не похоже было, чтобы демон собирался умирать. Держа меч перед собой, я приямком направился к камину, намереваясь швырнуть эту гадость в огонь.

— Стой, стой! Заррус, погоди. Не делай этого. Я могу дать тебе силу. И власть. Много власти.

Я остановился. Должен признаться, более всего смутило меня то, что демон знает мое имя. Понимаю: это может показаться странным и нелогичным. Такая мелочь, учитывая то, что бес был осведомлен об убийстве Эды. И все-таки звук моего имени, произнесенного демоном, неожиданно лишил меня присутствия духа. Вместо того чтобы кинуть тварь в огонь, я поставил ее на сундук возле стула.

— Говори!

Он недовольно посмотрел на меч, еще торчавший из его груди, и я отступил, выдернув клинок. На теле демона не было никаких признаков раны, ни капли крови…

— Нам нужно действовать заодно. У нас будет сила, могущество. Мы сможем убить еще многих, очень многих. Ты станешь правителем, императором… Богом.

— Что-о? Да понимаешь ли ты, что предлагаешь? Это же государственная измена! — воскликнул я в праведном гневе. И лишь потом до меня дошел весь смысл сказанного. — Богом ?.

— Хм… Ну да.

— Н-но как это возможно?

— Для начала нам понадобится армия. Особая армия, необычная. Только ты не волнуйся. Доверься мне. Помоги мне. — Последнее слово вышло у него каким-то длинным, плаксивым: «Мнеееее».