Робин Бейли - Братья Дракона

Диез прошелся к окну и выглянул.

— Они узнали, что чиморг убит, — это серьезный удар по силам Тьмы, и нанесли его двое молодых людей, известные как Братья Дракона. — Старый испанец обернулся и скрестил руки на груди, чуть улыбаясь. — Весь Расул празднует. Ты и су хермано [3] Твой брат (исп. ). — герои.

— Перестань употреблять испанские слова, — добродушно проговорил Эрик. — Я тебе не Роберт, это он знает кучу языков.

— Извини, Эрик. — Родриго всего второй раз называл его по имени и произносил второй слог так, словно только что увидел мышь.

— Да ладно. Впрочем, я полон любопытства. При первой встрече мне показалось, что мы тебе совсем не нравимся.

Диез вышел на середину комнаты. Он потер рукой подбородок и явно помрачнел.

— У меня была дочь. Младше, чем твой брат. Мы жили в Роте — это в Испании, — и она работала официанткой в кабаре. Туда часто приходили солдаты и матросы с американской военно-морской базы. Однажды, когда она после работы отправилась домой…

Диез остановился и сжал переносицу большим и указательным пальцами.

— Она всегда… — Старик помотал головой. — Несколько ваших матросов, американо…

— Понятно. Можешь не объяснять.

Диез сжал кулаки. Глаза его были открыты, но видели они явно не собеседника.

— Моя Палома… Она пыталась отбиваться, а потом вытащила из косметички пилку для ногтей.

Эрика ошеломило выражение лица врача и внезапно проступившая в его голосе ненависть. Впрочем, он и сам разделял этот гнев и чувствовал стыд за своих соотечественников.

— Они вырвали эту пилку из ее рук… она вонзилась вот сюда, — помолчав, сказал Родриго, показывая на горло. — Палома истекла кровью в грязном вонючем переулке, прежде чем кто-либо успел прийти на помощь.

— А матросы?

Родриго устало пожал плечами.

— Сидят где-то в тюрьме. Даже не знаю. Я попал в Пейлнок вскоре после суда. — Он поднял глаза на Эрика, гнев на его лице сменился усталостью. — Когда я увидел вас с Роберто, двух американцев, все это снова вспомнилось и… В общем, я был груб с вами и прошу прощения.

— Не стоит. Во всяком случае, я рад, что мы все прояснили.

— Я видел, как вы бились за жителей Калосы, и понял, что вы с братом хорошие люди.

Эрик перевел взгляд на штаны Роберта, лежащие на кровати, и закусил нижнюю губу. История Диеза до странности отчетливо перекликалась с газетной статьей. Внезапное нападение у кабаре или бара, оканчивающееся смертью. Его любопытство лишь возросло. Роберт был такой скрытный; Эрику хотелось расспросить брата, но он был не уверен, стоит ли.

— А как, собственно, ты попал в Пейлнок?

Родриго хлопнул себя по лбу.

— Долгая история. Не сейчас. Нас ждет Блор. Она невероятно толстая, но может многому тебя научить.

— Нечего сказать, повезло. Роберт дает уроки рукопашного боя прекрасной наезднице, а меня будет просвещать какая-то местная толстуха.

— Она тебе понравится, обещаю. Это помощница Флогиса. Вы поговорите, а потом мы поищем, чем бы тебя накормить.

Эрик вздрогнул.

— Что, опять привидение?

— Да нет, смертная. Ну, в том смысле, в каком ты это понимаешь.

Эрик задумался на секунду и вышел из комнаты вслед за Диезом. Они спустились на несколько этажей. В коридорах дул прохладный ветер. Башня Шерен-Чад более всего напоминала нагромождение больших комнат, поставленных друг на друга, дополненное несколькими помещениями поменьше и винтовыми лестницами. Архитектура была вполне функциональна, без каких-либо изысков. Стены были сложены из отлично подогнанных блоков, не скрепленных раствором. Тут и там виднелись деревянные перекрытия.

Эрик хлопнул по одной балке.

— Они тут не слишком озабочены дизайном, а?

Родриго не сбавил шаг и не оглянулся.

— Пейлнок охвачен войной, Эрик. Шерен-Чад — это нечто вроде генерального штаба.

— Война?

— Уже тысячу лет.

Они прошли под каменной аркой к очередному лестничному пролету.

— И кто враг? — Эрику вспомнились солдаты из Калосы.

— Тьма.

Он резко остановился перед простой деревянной дверью. Родриго распахнул ее и ввел своего спутника внутрь.

Вдоль стен круглой комнаты стояли стеллажи с книгами, с полдюжины больших столов в центре были завалены картами и открытыми томами. Еще несколько карт в деревянных рамах висели на гвоздях, вбитых в стены, а то и прямо в полки. Общий беспорядок дополняли свечные огарки. С потолка свисали на цепях несколько масляных ламп. В три распахнутых окна струились солнечный свет и чистый воздух, но в комнате все равно пахло чернилами и старой бумагой.

Невероятно толстая женщина в цветастой юбке неловко склонилась над самым большим столом посреди комнаты. Одно ее запястье украшала дюжина узких браслетов, в ухе была золотая серьга. Темные с сильной проседью волосы были собраны в пучок на затылке.

Она, похоже, не заметила, что к ней пришли.

— Блор, — тихо позвал Родриго.

Она оторвалась от работы и замерла с пером в руке, подслеповато глядя на Диеза, потом ее взгляд наконец сосредоточился, и полные губы разделила приятная улыбка. Она аккуратно отложила перо и подошла к гостям.

— А, Родриго. — Она тут же повернулась к Эрику и подняла обе ладони. — Добро пожаловать, Эрик Погловски, — холодновато-вежливо сказала она и вдруг, приглядевшись повнимательнее, воскликнула: — Клянусь Таэдрой, Матерью-драконицей, у него и правда зеленые глаза!

Эрик соприкоснулся с ней ладонями (он уже видел такое приветствие в Калосе) и улыбнулся, слегка смутившись от ее взгляда.

— Рад познакомиться, Блор.

— Подожди-ка, ты еще не видела его брата, — усмехнулся Родриго.

Блор просто не могла оторвать глаз от лица Эрика.

— Говоришь, у него светлые волосы? Каэша, разве это возможно? Неужели он тот самый?

Эрик слегка зарделся и отвел взгляд. Он озадаченно посмотрел на Диеза. О ком идет речь? Роберт — «тот самый» кто?

— Нет, каэша, — терпеливо объяснил старый врач. — Они с Парадейна. Довольно и того, что они герои.

Блор прикрыла ладонью рот и задумчиво покачала головой, продолжая смотреть на Эрика. Наконец она тихонько вздохнула и проводила мужчин к столу.

— Я писала историю утраты Терреборна. Печально потерять такое великое королевство.

— Куда хуже то, что враг — у наших северных границ, — мрачно добавил Родриго.

Блор энергично отодвинула стопку книг, чтобы показать Эрику и Родриго карту. Чернильница пошатнулась, но Блор с поражающей воображение быстротой протянула руку и удержала ее, со вздохом запечатала пробкой и поставила в безопасное место. Многочисленные браслеты тихонько зазвенели.

Эрик склонился над столом. Бумаги пахли свежими чернилами. Посреди всего этого хаоса лежала выполненная на холсте карта, вставленная в рамку; влажно блестело чернильное пятно.