Терри Брукс - Потомки Шаннары

Пар сделал глубокий вдох. Старые легенды гласили, что меч Шаннары погружен лезвием в глыбу красного мрамора и помещен в склеп под прикрытием моста Сендика.

Он должен быть где-то поблизости.

Пар помешкал. Меч вделан в глыбу красного мрамора, сможет ли он вытащить его оттуда? Сможет ли хотя бы войти в склеп?

Его глаза пристально вглядывались в туман. Что, если склеп погребен под обломками моста? Как тогда добраться до него?

Он почувствовал прилив отчаяния: так много вопросов — и ни одного ответа.

Вдали сквозь серую дымку виднелись скалы. Он мог рассмотреть западный угол бывшего дворца королей Каллахорна — темную тень в проеме между деревьями. Он почувствовал, как у него сжалось горло.

«Я не могу уйти отсюда без меча Шаннары! — мысленно поклялся Пар. — Не важно, чего это будет стоить, я не уйду».

Снова послышалось шипение, на этот раз гораздо ближе. Падишар замедлил шаг и остановился, настороженно оглядываясь. Вместе с Друттом и Стасасом он прошел несколько шагов вперед, прикрывая собой долинцев и горца, потом начал медленно продвигаться вдоль кромки развалин.

Шипение стало громче, отчетливее, это было уже не шипение, а чье-то дыхание.

Взгляд Пара в отчаянии обшаривал темноту. Что-то приближалось к ним, наверное то самое что-то, которое убило Синего Кибу, а до него всех тех, кто спускался в Преисподнюю. Он был уверен в этом. Но сейчас он пытался разглядеть не того, кто приближался к ним, — Пар искал склеп, в котором лежит меч Шаннары.

С ним творилось что-то непонятное.

Он почувствовал, как внутри него что-то боролось и рвалось из оков, которых он не мог ни видеть, ни осязать. Внутри него нарастало напряжение, какого он никогда раньше не испытывал.

Колл увидел его лицо и побледнел.

— Пар? — озабоченно прошептал он, дотронувшись до его плеча.

Вокруг них в тумане появились красные точки, словно во мраке и сырости загорелось множество огоньков. Они двигались, мигая и приближаясь. Из тумана появились лица, когда-то принадлежавшие людям, но сейчас плоть сползала с черепов и разлагалась, черты уродливо исказились. Из мрака вынырнули и тела, принадлежавшие головам, — одни огромные, другие угловатые и скрюченные, но все невероятно изуродованные, как будто их растягивали и скручивали, чтобы посмотреть, что можно сделать с когда-то живым человеческим телом. Большинство этих созданий ковыляло согнувшись, некоторые передвигались на четвереньках.

В течение нескольких секунд они окружили маленькую группу плотным кольцом, создания из какого-то дьявольского кошмара, осколки ночных ужасов, материализовавшиеся в реальном мире. Темные бестелесные создания влетали и вылетали из этих шаркающих тел, проникая сквозь рты, глаза, поры кожи и волосы.

Порождения Тьмы!

Напряжение, которое испытывал Пар Омсворд, стало невыносимо. Что-то рвалось наружу через солнечное сплетение. Он видел ожившие видения из его снов, темный мир людей, более похожих на диких зверей. Он видел сбывшееся предсказание Алланона.

Что-то с силой вырвалось из его тела. Пар закричал, и его спутники замерли от неожиданности. Вылетавшие из него звуки приняли очертания и превратились в слова. Он пел, и магия песни желаний пламенем вспыхнула в воздухе, осветив темноту. Порождения Тьмы отпрянули, неожиданная вспышка вызвала ужас на их лицах, язвы и раны на их телах заполыхали алым цветом. Пара захлестнул поток энергии, магия песни желаний повелевала им самим. Перед его мысленным взором возникло видение — меч Шаннары.

Свет магии, бывший сначала только иллюзией, внезапно стал реальностью. Он становился все ярче, пронзая тьму, сверкая так ярко, что тьма отступила перед ним. Этот свет метался из стороны в сторону, словно зверь, пытающийся вырваться из западни, он огибал каменные глыбы, оставшиеся от моста Сендика, перепрыгивал через стволы упавших деревьев, продирался ярким пламенем через заросли кустарника, туда, где в сотне футов от них среди зарослей высокой травы стоял одинокий склеп, обвитый плющом.

Пар почувствовал, как по его телу пробежала волна ликования.

«Там!»

Это слово прозвучало в абсолютном молчании в его сознании, затуманенном магией и царившим в нем хаосом. Он увидел выветрившийся черный камень, свет магии метался по его шероховатой поверхности, высвечивая все щели и трещины, выхватывая слова, вырубленные на фасаде:

Здесь лежит сердце и душа народов,

Их право быть свободными людьми,

Их желание жить в мире,

Их мужество…

Прежде чем он успел прочесть надпись до конца, силы внезапно оставили его, его магия ярко вспыхнула и погасла, исчезнув так же внезапно, как и появилась. Пар с криком отшатнулся назад, попав в руки Колла. Он не слышал, что говорил ему брат, — в ушах раздавался странный звон, появившийся после того, как его покинула магия, которую, как видно, он еще не понимал.

В его сознании, заслоняя все остальное, еще оставалось мерцающее видение: обветренные каменные стены. Знакомые слова, вырубленные на них.

Меч Шаннары.

Потом звон прекратился, видение померкло и исчезло, он снова был в Преисподней. Порождения Тьмы снова приближались со всех сторон, прижимая спутников к развалинам моста. Падишар шагнул вперед, высокий и грозный, и столкнулся с ближайшей тварью — громадным созданием, напоминающим медведя. Падишар нанес ему удар своим широким мечом, потом второй, третий — удары следовали один за другим так быстро, что Пар с трудом их замечал. Чудовище отшатнулось назад, лапы его повисли, но оно устояло. Казалось, даже и не заметило того, что с ним сделали, его взгляд был неподвижен, черты лица — если это можно назвать лицом — по-прежнему искажены внутренней мукой.

Пар смотрел на порождение Тьмы остановившимися глазами. Перерубленные лапы чудовища срослись, как у того гиганта, с которым они сражались в Анаре.

— Падишар, меч… — начал он, но предводитель повстанцев уже кричал, приказывая всем отступать туда, откуда они пришли.

— Нет! — в отчаянии закричал Пар. Он не мог выразить в словах то, что чувствовал. Они же пришли сюда за мечом. Он рванулся, пытаясь высвободиться из рук Колла, но брат крепко держал его, таща вслед за остальными.

Шаркая и раскачиваясь из стороны в сторону, порождения Тьмы бросались на них. Стасаса, чуть отставшего от товарищей, они тотчас повалили на землю. Ему порвали горло, и, пока он еще хрипел, задыхаясь, что-то черное и бестелесное скользнуло внутрь его тела. Оно поставило его на ноги, развернуло лицом к бывшим товарищам, и он стал еще одним чудовищем, атакующим их. Друзья бросились в контратаку, рубя порождения Тьмы мечами. Появился Синий Киба, вернее, то, во что он превратился. Киба, блокировав удар меча Друтта, схватил его за руки и обвился вокруг своего бывшего товарища, присосавшись к нему, словно пиявка. Падишар оказался, в сущности, один против чудовищ, окружавших его со всех сторон. Он бы сразу погиб, если бы не его сила и ловкость. Он колол и рубил, отсекая тянувшиеся к нему руки, крутясь на месте, не подпуская к себе нападающих. Но, окруженный многочисленными врагами, он начал быстро уставать.