Мэрион Брэдли - Два завоевателя

Дом Рафаэль писал сыну:

«Я никогда не преклоню колени перед Хастурами. Вот что я предлагаю — и считаю, это дельная идея, — Аларик, мой законный наследник, имеет право унаследовать земли Одрина после Валентина. Сын мой, пришла пора возвращаться и помочь мне вырвать Аларика из-под опеки Джереми. Твой брат должен взойти на престол, иначе страна погибнет в позоре и смуте».

Бард прочитал послание в караульном помещении Скаравела. Так и не успел снять латы — письмо ему вручили, как только снял шлем. Эти семь лет он провел в наемниках — сначала простым воином, потом капитаном. Так и кочевал со своим отрядом по крохотным королевствам. Слава о нем — о Киллгардском Волке — распространилась по всем горам, добралась и до равнин за рекой, даже до Валеронских равнин. Все эти годы были заполнены бесконечными стычками, боями, сражениями, он уже рассчитывал на скорый отдых, однако письмо перевернуло ему душу. Впереди его опять ждали битвы — будет ли им конец? Обязательно будет, и, когда наступит мир, он займет заслуженное почетное место при дворе короля Астуриаса.

Бард хмуро глянул на гонца и спросил:

— Отец больше ничего не просил передать? Может быть, на словах, с глазу на глаз.

— Нет, ваи дом.

Значит, от жены нет никаких новостей, решил Бард. Неужели Джереми набрался наглости и женился на Карлине? Все-таки непонятно, почему он так осмелел, что даже решился посягнуть на трон Астуриаса. Это могло случиться только в том случае, если бы он женился на дочери прежнего короля. Все, что было сказано о правах древних Хастуров, пустая брехня, об этом вам каждый конюх скажет. Джереми не так уж глуп, чтобы верить дедушкиным сказкам…

— Господин, леди Джерана просила передать вам весточку, — неожиданно подал голос посланец. Бард удивленно глянул на него. — Она приказала сообщить, что домна Мелисендра шлет вам привет и пожелание доброго пути домой. От себя и от вашего сына Эрленда.

Бард хмуро глянул на гонца, и тот вздрогнул.

Он совсем забыл Мелисендру, даже черты лица припомнил с трудом — осталось в памяти хныканье, пышная грудь. В общем, она была пухленькая — это точно. Первая в длинной череде женщин, прошедших через его руки за эти годы. И детишек у него, должно быть, теперь немало — разбросаны по многим королевствам… Он как-то не следил за этим. Правда, недавно он выделил небольшую сумму кочующей с отрядом женщине — сердце тогда дрогнуло, уж очень сильно ребенок напоминал его самого в детстве. Кроме того, она стирала ему, готовила пищу — куда вкуснее, чем из общего котла, — подстригала волосы. Одним словом, вела хозяйство. Услышав последнюю новость, Бард с неприязнью подумал о Мелисендре. Тихая, скромная плутовка! Как мышка… И плакала так же. В тот день он в последний раз воспользовался своим даром — может, потому и вспоминал о том приключении с нескрываемым отвращением. С той поры ему претила сама мысль о том, чтобы с помощью ларана уложить женщину в постель. Конечно, Мелисендра была невинна и, вероятно, так испереживалась, глупая девчонка, что не нашла ничего лучше, как открыться леди Джеране. Бард представил, как в тот миг рассвирепела леди Джерана, но, как всякая умная женщина, она решила не торопить события. Рассчитала верно… Бард с досады ударил кулаком по ладони — гонец из Астуриаса опять вздрогнул и заморгал, однако выйти из караулки не решился. Киллгардский Волк даже не глянул в его сторону.

Все-таки мачеха достала его! Недаром Бард с детства боялся Джерану; мрачнел, когда она вдруг ласково говорила с ним, с великой осторожностью принимал от нее подарки. И объяснить не мог, почему робел и злился. Особенное ее нерасположение к себе почувствовал, когда маленький Аларик потянулся к старшему брату, — вот тут леди Джерана дала волю своей антипатии к пасынку. По-видимому, она убедила Мелисендру сохранить плод и, когда родился мальчик, вероятно, долго потирала руки.

Уж с кем-кем, но с Мелисендрой Барду встречаться совсем не хотелось. Одной этой причины было вполне достаточно, чтобы не возвращаться в Астуриас. Нельзя сказать, что Бард и к ребенку ощущал неприязнь — совсем наоборот, это было не так уж плохо — иметь сына от матери из благородной семьи. Его, конечно, и воспитывали как родовитого недестро. Мальчику, должно быть, лет шесть. Достаточно большой, чтобы начать заниматься с преподавателями. Прежде всего фехтованием и борьбой. В этом деле очень важны навыки, полученные в детстве. Тогда и приемы лучше запоминаются, привыкаешь действовать инстинктивно. Интересно, как отнесся отец к появлению нежданного внука? Судя по сообщению, вполне официальному, — а гонец обязан передавать все слово в слово — вполне благосклонно. Бард мог себе представить, как мальчик относится к отцу. Наверное, впитал к нему ненависть с молоком матери. Нет, такой сын ему не нужен. Он сам должен воспитать ребенка и зачать его не от этой смазливой полногрудой сучки. Несомненно, к воспитанию этого… как его, Эрленда, приложила руку и мачеха.

Да, Джерана сейчас ликует. Этим сообщением она в первую очередь хотела показать, что о его шашнях с Мелисендрой известно всем. Не составляет тайны и имя отца ребенка — Бард издали разглядел, как довольно усмехается мачеха. Ну-ка, пасынок любезный, недестро чертов, разберись-ка со своим ублюдком. Откажешься от него? Как теперь откажешься, если он до шести лет в замке воспитывался. Значит, усыновляй? Но в этом случае встает вопрос о статусе Мелисендры. Ох, стерва!..

— Скажи отцу, — прервал Бард затянувшуюся паузу, — что через три дня я буду в Астуриасе. Ступай.

Прежде чем отбыть на родину, Бард отыскал в военном лагере женщину по имени Лила и передал ей большую часть денег, заработанных в Скаравеле.

— Этого должно хватить, — сказал Бард, — чтобы купить небольшую ферму где-нибудь поблизости. А может, останется, чтобы найти и мужа, который бы заботился о тебе и помог воспитать сына.

— Я так понимаю, — спросила Лила, — ты уже не вернешься сюда?

Бард пожал плечами:

— Думаю, что нет.

Он заметил, как судорожно глотнула женщина, и сразу напрягся, ожидая бурной сцены, однако Лила была слишком умна, чтобы испортить расставание. Она тихо приблизилась к любовнику, обняла и поцеловала.

— Счастливого пути, Волк. Пусть у тебя будет все хорошо. Пусть на холмах Киллгард тебя ждет удача.

В ответ он поцеловал ее, потом грустно усмехнулся:

— Вот настоящая солдатка! Я бы хотел попрощаться с мальчиком.

Лила кивнула и позвала сына. В палатку вбежал толстощекий мальчуган, замер, уставившись на блестящий шлем на голове Барда — тот уже был готов отправиться в дорогу. Отец взял мальчика на руки и потрепал по подбородку.

— Понимаешь, я не могу признать его, Лила, — сказал Бард. — Я даже не знаю, есть ли у меня дом. Куда я его возьму? У тебя было много мужчин до меня и после меня их тоже будет хватать. Так что…