Мэрион Брэдли - Два завоевателя

— Ну, Карлина! — Бард по-настоящему повеселел, в глазах затеплился огонек. — Карлина не похожа на других женщин. В ней ничего общего со шлюхами, живущими здесь. Когда я женюсь на ней, уверяю, ни разу не изменю ей. Ей не надо будет окружать себя толпой колдуний, чтобы удержать мужа. Она с первого же дня, как я оказался в замке, отнеслась ко мне по-доброму.

— Мы все отнеслись к тебе по-доброму, — возразил Белтран, — но ты первое время ни с кем не желал разговаривать и только грозился, что поколотишь нас…

— Что было, то было. Карлина дала мне почувствовать, что на белом свете все-таки есть кто-то, кому небезразлично, жив я или умер. Ее я никогда не колотил. Теперь вот как вышло — твой отец отдает ее мне в жены. Никогда бы не подумал, что сумею выиграть такой приз. Это я-то, бастард!.. Леди Джерана сумела лишить меня дома, отца и брата, но теперь, хвала богам, я нашел свой дом здесь.

— И в придачу Карлину, — пошутил Белтран. — Я бы такую никогда не взял в жены: тощая, кожа да кости, к тому же еще лицом смугла. Настоящее пугало, какое выставляют в поле, чтобы отпугивать ворон.

Бард мягко заметил:

— Я и не думал, что брат сумеет оценить красоту сестры. Впрочем, меня менее всего волнует, насколько она хороша.

Рыжеволосый Джереми на мгновение замер — как и все Хастуры, он обладал сильным лараном и умел читать чужие мысли. Для этого Джереми не нуждался в матриксе, которым пользуются чародеи. Юноше стоило лишь прислушаться, сосредоточиться на Барде — собственно, и этого не надо было делать. Молодой воин неожиданно разволновался, мощный поток страсти буквально хлестал из его сознания. Вот почему Джереми опешил.

«Сколько их, баб, на белом свете, и все годятся для постели. Карлина же совсем другая. Мало того, что и характером она добра, к тому же дочь короля, а это ой как много значит в этом мире. Когда я женюсь на ней, никто не сможет бросить мне упрек в низком происхождении. Будьте любезны — перед вами знаменосец короля, его верный рыцарь, не знающий поражений. У меня все будет — дом, семья, братья, со временем дети… И конечно, женщина, которая родит их мне. Да ради такой женщины!.. Я ей буду благодарен до гробовой доски… Клянусь, что не дам ей ни малейшего повода упрекнуть отца, что дал ей в мужья бастарда».

Это точно. Джереми незаметно перевел дух — слишком обильно и страстно хлынули на него мысли друга. Конечно, более веской причины для женитьбы трудно выдумать. Возможно, он не так уж вожделеет Карлину, она ему куда дороже как символ желанного будущего, которое может стать явью только после женитьбы.

В окружающих Астуриас Ста царствах каждый день совершаются бракосочетания, и по большей части по менее веским причинам. Чаще всего это голая выгода или желание добиться более высокого положения в обществе. В любом случае личности невест, да и женихов здесь не играют большой роли. С Бардом все по-другому: для него эта женитьба — единственный шанс, редчайшая возможность выбиться в люди, иначе — Джереми мог быть откровенен с самим собой — одна дорога. В наемники… Пусть даже у дяди. К отцу ему, понятно, хода вообще нет. Прекрасно, что другу так повезло. Если он будет добр с Карлиной, той тоже будет хорошо. Они составят прекрасную пару. Тогда, что очень важно, Астуриас будет представлять серьезную силу. Собственно, Джереми — и Каркосе — это только на руку… Юноша вздохнул. Уж кому-кому, а ему было прекрасно известно, что Карлина боится Барда. Тут никакого ларана не нужно — он лично присутствовал в тронном зале, когда король Одрин объявил о своем решении. Карлина вскрикнула, потом ударилась в слезы. А о причинах ее лучше не спрашивать!..

Кто ей мог помочь? И зачем? С точки зрения Джереми, король поступил совершенно правильно. Очень даже разумно… Это говорит о том, что он способен заглядывать в будущее. К тому же и обычай требовал достойно наградить воина, спасшего жизнь королю. Право нести знамя, красный шнурок — это все замечательно. Но Одрин оказался еще мудрее. На гребне момента сделал ход конем. Связав Барда узами брака, он пристегивал его к своему семейству, надевал ему на шею крепкий хомут.

Очень мудро!..

Можно, конечно, посочувствовать Карлине, однако рано или поздно любой девице придется выйти замуж. Это она сейчас хнычет, истерики закатывает — потом поймет, какая выпала удача. Ее, не спрашивая согласия, могли выдать за какого-нибудь стареющего развратника или за бесцветного грубого солдафона. Или, что еще хуже, за отъявленного бандита, которых во множестве расплодилось за Кадарином. Какого-нибудь правителя микроскопического королевства… Что тогда? Пришла бы ее отцу в голову мысль поискать союзников в том варварском краю, и участь Карлины была бы решена. Вместо этого он вручил дочь близкому родственнику, человеку, которого она знала с детства, пригрела когда-то. Тот уже за одно это всегда будет благодарен жене, а уж за все остальное и подавно… Глупая, скоро поймет, как ей повезло.

Между тем молодые люди поднялись в парадный зал, куда уже привели невесту. Джереми бросил на принцессу жалостливый, сочувствующий взгляд. Если бы он мог открыть ей мысли Барда, возможно, она бы сразу повеселела. Однако чего нельзя, того нельзя!

Джереми невольно задумался о собственной судьбе. Тоже не все ладно складывалось. Взять хотя бы эти густые мохнатые рыжие брови. Ничто их не берет — ни пудра, ни легкое подкрашивание!.. Горят как огненные!.. Даже неприлично. Но это все шуточки. Были обстоятельства в его жизни, которые навевали куда более глубокую печаль. Не по собственной воле явился он ко двору Одрина, короля Астуриаса. Он прибыл в замок наполовину в качестве заложника, наполовину с дипломатической миссией. Иштван, король Каркосы, отец его, долго учил младшего из сыновей, как вести себя на новом и — он честно сказал об этом Джереми — опасном месте. Конечно, его усыновят, предупреждал Иштван, в знак добрых отношений между дворами Астуриаса и Каркосы, где правили Хастуры. На мальчика возлагалась многотрудная миссия быть глазами и ушами Каркосы при дворе Одрина. «Ты не солдат, — убеждал его отец, — ты — полноценный ларанцу». Вот она, судьба, взгрустнул Джереми, у моего отца не было дочерей, вот и пришлось пожертвовать мною. Хвала богам, что в замке живут добрые люди, с ними можно, в общем-то, иметь дело. Так что Карлина должна в ножки поклониться Аварре — она остается дома… Непонятно только, почему Одрин поддался уговорам и не назначил сразу же свадьбу? Что-то в этом есть тревожное… За год чего только не произойдет…

В зале стоял многоголосый шум. Герольды возвестили о приближении его величества короля Одрина, и все встали. Бард, стоявший рядом с Белтраном, не обратил внимания на выкрики герольдов — он жадно разглядывал гостей. Кто знает, вдруг в последнее мгновение отец одумался и появится здесь? Может, пока король не прибыл, дом Рафаэль войдет в тронный зал? Ну, что ему стоит! Впрочем, ну его к черту!.. Стоит ли печалиться? Одрин заботится о нем куда больше, чем родной отец. Он наградил его за подвиги в сражении, подарил богатое поместье и много других земель, преподнес красный шнурок, отдал в жены собственную дочь. Чего еще желать от дяди? Какое ему дело до отца — пусть тот сидит дома и впитывает яд, который льет ему в уши леди Джерана.