Мэрион Брэдли - Два завоевателя

Всю жизнь он считал, что подавляющее большинство имеют, конечно, мозги, но нет у них какого-то стерженька, запала, готового в любую минуту подвигнуть их на безрассудство, вызывающее действие, или, по другой терминологии, на героический поступок. С другой стороны, множество людей обладали запалом, но умишком были скудны — этих так и называли «баламуты». Конечно, это были самые страшные люди. От дурака, которому постоянно неймется, можно было ждать чего угодно. Более узкая категория людей — это те, у кого есть и мозги, и запал, но не было воображения. Они и тянулись к тем, у кого всего хватало — и разума, и смелости, и фантазии. Именно к последним относил себя Пол. Один из психиатров, к которому он в раннем возрасте попал в руки, — в ту пору истэблишмент еще пытался приручить его, — объяснил, что он относится к первопроходцам, что в примитивном обществе он занял бы выдающееся положение. Эта оценка ни капельки не помогла Харелу. Психиатр честно признался, что в современном обществе его преимущество не доведет до добра. Если, конечно, он не смирится…

Теперь обстоятельства изменились. Теперь он должен использовать все свои способности, чтобы выжить в этом мире. И не только выжить, но и доказать кое-что, прежде всего себе.

Но для начала важно крепко уяснить, куда он попал. Уже четыре разноцветные луны в небе открыли ему глаза на то, что этот мир и местная община не принадлежат к Конфедерации. Не могло такого быть, чтобы аборигены оказались людьми — то есть не могли они быть так схожи. Значит, логично считать, что этот самый Дарковер оказался забытой колонией Терры — такие случаи были. Когда рухнула Империя, чего только не случалось в космосе… Это положение можно считать доказанным. Само слово, обозначающее их язык, — «каста» — явно испаноязычное. Чтобы уловить сходство, не надо быть лингвистом. Вероятно, местные жители — потомки экипажа или колонистов с корабля, разбившегося на Дарковере, однако это сути дела не меняет. Никакой охоты выходить на связь с Конфедерацией Харел не испытывал — не сумасшедший же он! Неужели вновь захотел в камеру забвения? Значит, надо выживать здесь.

Но как?

Ему постоянно твердили о королевском замке, и Пол рассчитывал увидеть некое укрепленное селение, однако замок действительно оказался замком, каких понастроили на Терре столетия назад. Сходства было мало, однако с первого взгляда было ясно, что это фортификационное сооружение. Да и на Терре все эти крепости различались — деревянные, каменные, с земляными валами… И архитектура была весьма разнообразна… В былые дни он увлекся фортификацией и вопросами стратегии, теперь он с возрастающим интересом рассматривал крепость. Смог бы он ее взять штурмом? Это было нелегко, но возможно. Если очень постараться…

Однако, добавил про себя Пол, это было бы намного легче, знай он ее внутреннее устройство.

Дом Рафаэль заранее послал гонца, чтобы тот предупредил короля и членов государственного совета о возвращении регента. Бард приставил к Полу двух слуг, выделил пару комнат и для начала избавил от участия в дворцовых церемониях. Оставшись в одиночестве, Харел прежде всего изучил выделенное ему помещение. Прежде всего он обнаружил еще одну дверь, за ней располагалась лестница, ведущая в маленький внутренний дворик, усаженный цветами. Это было удивительно по мнению Пола, никакие цветы не могли произрастать в таком холодном климате. Садик был расчерчен дорожками — там были уложены плиты, — в центре он отыскал обложенный каменными плитами бассейн с родниковой водой. Пол присел на скамейку и с тоской задумался о положении, в котором он очутился.

Неожиданно позади него послышался шум. Пол напрягся, потом резко обернулся. Сразу облегченно вздохнул — и выругал себя за излишнюю поспешность, — увидев, как по дорожке идет маленький мальчик и играет с мячом. Бьет по нему ладошкой и считает.

— Папочка! — Малец на мгновение замер, потом бросился к Харелу. — Мне даже не сказали, что ты вернулся!

Не добежав, он вдруг застыл, похлопал длинными ресницами и сказал с удивительно взрослой серьезностью:

— Примите мои извинения, ваи дом. Я уже догадался, что вы не папа. Но вы так похожи… Прошу простить, если побеспокоил вас, ваи дом — ой, мне, наверное, следует говорить «родственник»?

— Правильно, — одобрительно кивнул Пол. — Так, кто же ты, добрый молодец? Подожди, подожди, я сам догадаюсь — ну, конечно, сын Барда.

Потеха, подумал он про себя, ему как-то в голову не приходило, что у Барда могут быть дети, жена. С чего бы это он решил взвалить себе на плечи подобную обузу? Припоминая прежние разговоры, Пол сообразил, что у них здесь какие-то странные браки. Разновидностей женитьбы столько, что сразу не разберешься. Может, его женили помимо воли, хотя очень трудно представить, что можно уломать Киллгардского Волка. Ладно, в конце концов он разберется во всей этой чехарде.

— Значит, говоришь, я похож на твоего отца?..

Мальчик осуждающе заметил:

— Когда вы говорите о моем отце, господин, вам следует называть его «лорд-главнокомандующий» или «лорд-генерал». Даже если он вам и родственник. Я, например, предпочитаю называть его «лорд-генерал», а отцом, только когда никого нет рядом. Няня сказала, что меня скоро отошлют на воспитание, поэтому я должен научиться правильно вести себя и быть вежливым. А это, господин, не так просто. Няня говорит, что это ох как тяжело быть куртуазным и доброжелательным. Я даже не знаю почему. Добрым быть очень легко. Не знаю, может, куртуазным трудно, но я справлюсь. Я сообразительный — так все говорят. Тут много сложностей — например, король Аларик обращается к, регенту «отец» при любых обстоятельствах. Король и моего отца никогда не зовет «лорд-главнокомандующий», даже в тронном зале. Я думаю, это неправильно. Как вы считаете, господин?..

Пол спрятал улыбку — сказал, что у короля есть свои привилегии. Он давно разыскивал общество, в котором все обращаются друг к другу как должно, где нет этого надоедливого равенства. Теперь он нашел такую землю. И может, сумеет здесь выслужиться.

— Мне кажется, родственник, что вы приехали из Хеллер. У вас такой странный акцент, — заметил мальчик. — Как вас зовут?

— Паоло.

— Ну, это обычное имя. Вас так и называли в Хеллерах?

— Нет, я приспособил свое настоящее имя к вашему каста. Мое настоящее имя тебе трудно будет выговорить.

— Няня предупредила меня, что неприлично спрашивать незнакомого человека, как его зовут, и не назвать себя. Я — Эрленд, сын Барда.

— Сколько же тебе лет, Эрленд?

— В середине зимы исполнится семь.

Пол удивленно вскинул брови. На его взгляд, мальчику было девять или десять… Возможно, их год длиннее земного.