Владимир Брайт - Королевства, проигранные в карты

Во всем этом кошмаре меня все больше напрягало, что с каждой попыткой проклятый старик стрелял все лучше и лучше. Во второй раз Компот был более точен [31], и, не упади я в критический момент в лужу экскрементов [32], некому было бы поведать вам эту печальную историю.

Но, к счастью, моя нога ступила на благословенную банановую кожуру, и, поскользнувшись, я со всего размаха шмякнулся на живот и по инерции пробороздил лужу, словно гордая каравелла некогда великого испанского флота, неожиданно севшая на мель. По ходу исполнения этого маневра я умудрился до крови ободрать колени и локти. Впрочем, невзирая на мелкие травмы и незначительные повреждения, я все еще был жив — молния, так точно запущенная в спину, чуть не прикончив меня, все-таки пролетела в нескольких дюймах над головой, опалив уши жарким дыханием смерти, подняв дыбом волосы и взорвав что-то недалеко впереди.

«Наверное, старикан разозлился по-настоящему, если решил отказаться от призовых денег, которые мог бы выручить на торгах, предпочтя довесить мой скальп перед входом в свой вигвам» — очередной молнией промелькнула в голове ужасная мысль.

— По-моему, настала пора вспоминать прошедшую жизнь! — в панике закричал внутренний голос, деликатно намекая на приближение неизбежного конца.

— Что?!

— Думай о чем-нибудь хорошем! Не важно о чем, главное, чтобы, когда потушат свет, последняя картинка была в пастельных тонах.

— В свое время ты слишком увлекался эротическими журналами, это...

Огромный оборотень материализовался из ничего прямо перед моим носом, и попытка уклониться от столкновения особого успеха не имела. На полном ходу я резко бросил тело вправо, но левое плечо, не вписавшись в поворот, задело этот оживший кошмар. Сила удара была настолько велика, что уже в воздухе меня развернуло на триста шестьдесят градусов и со всего размаха бросило на мостовую.

— Что за?.. — хотел было спросить я неизвестно у кого, но краем глаза увидел, что оборотень [33]собирается прыгать...

— Не надо!!! — закричал я, безуспешно пытаясь закрыться выставленной вперед рукой.

— Fresh meat!!! [34]— прорычал он и прыгнул.

«Бред какой-то», — еще успел подумать я. А вот зажмуриться от страха не успел [35].

Вероятно, во время полета у твари что-то произошло с навигационными приборами или не совсем правильно сработала электроника. В общем, не знаю точно, что это было, но за несколько дюймов до моего лица передняя часть его туловища вместе с оскаленной пастью, снабженной полным набором ужасных зубов, достигнув световой скорости, откинула первую ступень и ушла в подпространство.

Почему-то забыв прихватить с собой хвост и задние лапы.

Словно в замедленной съемке, мои глаза зафиксировали летящий прямо на меня обрубок с вываливающимися по дороге кишками, который брызнул во все стороны фонтаном черной крови.

— Аааааааааа!!! — дико закричал я.

Кусок мяса, густо приправленный внутренностями, по инерции врезался в мою грудную клетку, чуть не пробив ее навылет и только по счастливой случайности не переломав мне все ребра.

— Аааааааа!!! — продолжал я орать, чувствуя, что еще немного — и какая-то невидимая струна в голове окончательно лопнет.

— Ааа...

Совсем рядом грохнул очередной взрыв. Осколки камней полетели во все стороны, один просвистел в опасной близости от моей головы, другой с чавкающим звуком врезался в хвостовую часть подбитого истребителя технологии «Стелс».

Это моментально вернуло меня к суровой действительности. Сбросив с себя останки расчлененного кошмара, я поднялся и побежал дальше. Теперь — с наполовину функционирующей рукой, разбитой в кровь головой, вымазанный несвежими помоями и свежими внутренностями мертвого чудовища, полуголый [36], с всклокоченными волосами и глазами, переполненными первобытным животным ужасом, — я процентов на сто, а может, и больше выглядел как сбежавший из клиники душевнобольной. Которого ловят все лучшие санитары города: ребята с простыми добрыми лицами, большими волосатыми руками и набором первой медицинской помощи, включающим лошадиную дозу транквилизатора...

«ЭТО КАКОЕ-ТО БЕЗУМИЕ... БЕЗУМИЕ... БЕЗУМИЕЕЕЕЕЕ», — стучала в голове похоронным набатом единственная фраза, пока я продолжал бежать не разбирая дороги, ведомый не столько разумом, сколько инстинктом самосохранения.

Ни он (инстинкт), ни тем более я даже не подозревали, что наше с Компотом сольное выступление уже переросло в повсеместный широкомасштабный праздник не только в этом квартале, но и на некоторых прилегающих к нему улицах. Не хватало разве что духового оркестра и небольшого парада — впрочем, неподдельный энтузиазм участников и роскошные спецэффекты компенсировали эти мелкие просчеты организаторов.

Оказывается, пока мы с колдуном решали наши маленькие разногласия, аборигены времени зря не теряли и, взяв на вооружение методы моего преследователя, развязали небольшую войну, которую правильнее будет все-таки назвать бойней. При этом они, совершенно не стесняясь в средствах, использовали все, что было под рукой, включая и магию всевозможных направлений, видов и уровней. Мы ли послужили искрой, попавшей в пороховой погреб, или это был кто-то другой, не знаю, да, откровенно говоря, и знать не хочу. Но факт остается фактом — если в салуне начинают драться двое, то это неизбежно приводит к всеобщей свалке, где уже никто не разбирается, кто прав, а кто нет. Все просто пытаются выжить.

Начиная с определенного момента в мою измученную голову закралось ужасное подозрение, что теперь я не только убегаю от мести выжившего из ума колдуна, но еще и стараюсь в меру сил и возможностей не попасть под перекрестный огонь местных, которые будто с цепи сорвались, устроив на всем протяжении этой улицы полнейший беспредел.

— БУДЬ ВСЕ ПРОКЛЯТО!!! — затравленно подумал я, чувствуя, что еще чуть-чуть — и сердце выпрыгнет из полыхающей жаром груди, а чугунные ноги откажутся повиноваться.

— Второе дыхание. Оно появится минут через сорок, если, конечно, постоянно поддерживать такой бодрый темп. Однако подозреваю, что к тому времени в нем отпадет всякая надобность, потому что мы уже будем сильно смахивать лицом и фигурой на свежесформированный труп, — обнадежил меня внутренний голос.

— Заткнись, — прохрипел я вслух, чуть не врезавшись при этом в опрокинутую повозку, переродившую часть улицы.

Замечание собственного второго «я» взбесило меня окончательно.

— ТЫ...

Первая стрела вонзилась в борт телеги, которую я только что так удачно обогнул, вторая прошила насквозь горло какого-то бедняги, — тот, захлебываясь кровью, упал прямо к моим ногам, — а третья так навсегда и осталась в судорожно сжатой руке лучника, устроившего засаду в этом месте. Потому что молния, выпущенная с противоположной стороны улицы, не оставила ему ни единого шанса, расплавив голову [37]чуть ли не до молекулярного уровня.