Саймон Браун - Наследство

— Чего это ради? — спросила она, однако было видно, что нежность брата доставила ей удовольствие.

Олио не ответил, только с улыбкой, выдававшей знание, посмотрел на влюбленных.

Сендарус покраснел.

— Это так очевидно? — спросила Арива.

Олио кивнул.

— Значит, то же самое можно заметить, глядя на принца, — сухо заметила она.

— Верно, — подтвердил Олио. Облизав губы, он осторожно спросил: — Намереваетесь ли вы пойти дальше этим путем?

— Да, — одновременно ответили Арива и Сендарус.

— А к-к-когда же в-в-вы собираетесь сделать официальное оглашение?

— Мы этого не обсуждали, — ответил Сендарус.

— К сожалению, мы не можем решить этого сами, — со вздохом произнесла Арива. — Мы оба королевской крови. Наша помолвка и венчание будут иметь государственное значение. Наша любовь принадлежит только нам, но наша свадьба станет делом всего народа. Кроме того, на следующую неделю назначена коронация. Дела следует делать по очереди.

— Двадцати Домам такие н-н-новости придутся н-не по вкусу, — заметил Олио.

— Ну и хорошо, — просто отозвалась Арива.

— Они ведь сами все уладят, верно? — спросил Сендарус, которого до сих пор удивляло то обстоятельство, что королевская семья не пользовалась безусловной поддержкой знати. Его отец, пользовавшийся меньшей властью и авторитетом у своего народа, нежели Арива, ни за что и никогда не допустил бы открытых разногласий, по своему обыкновению он решил бы все в свою пользу.

Арива и Олио переглянулись.

— Коль скоро я не собираюсь ничего с ними улаживать, они поведут себя так же.

— Мягко сказано, милая сестричка, — заметил Олио. — Они до сих пор не могут оправиться от того, что ты оказалась на троне.

— Я и сама еще не вполне от этого оправилась, — твердо произнесла она. — Однако им придется понять, что благополучие королевства стоит выше их собственного благополучия.

— И снова я сказал бы, что это чересчур мягко. У тебя серьезные проблемы на с-с-севере, так что лучше было бы не создавать лишних проблем здесь, в Кендре.

— Хаксус? — спросил Сендарус. — Я ничего не слышал об этом.

— Пока еще ничего не произошло, — ответила ему Арива. — Однако донесения, которые мы получаем из Хьюма, утверждают, что Хаксус стягивает свои войска к нашей общей границе. Король Салокан до сих пор не пытался ничего предпринимать, но у него еще есть время до коронации.

— Коронация может стать удачным моментом для оглашения помолвки, — высказал предложение Олио. — Здесь будут Томар и Чарион, да и ваш отец, Сендарус.

— Да, верно. Эймеман вчера отправился, чтобы встретить его в Нанве.

— П-п-получился бы двойной праздник, — добавил Олио.

Арива кивнула, соглашаясь.

— Да, в этом есть смысл. Коль скоро это событие имеет отношение к политике, значит, мы должны использовать его в своих политических интересах наилучшим образом. Может быть, Двадцать Домов и будут недовольны такими новостями, зато у провинций будет повод для радости.

— Все обстояло бы намного проще, если бы я был потомком одного из ваших Двадцати Домов, — беспечно произнес Сендарус.

— В этом случае ты не был бы сейчас со мной, — резко ответила на это Арива.

Сендарус был обескуражен такой переменой в ее голосе. Она шагнула к нему и взяла его за руку.

— Прости меня. Просто я не нахожу ничего веселого, когда речь заходит о моих дядюшках и кузенах.

Герцог Холо Амптра размышлял о своей племяннице, и мысли его отнюдь не были радостными. Он сидел у себя в саду на каменной скамье и наблюдал за тем, как птицы на деревьях ссорились, дрались, внезапно устремлялись вниз за добычей и клевали друг друга. Эта картина напомнила ему о Двадцати Домах и об отношениях их обитателей с Розетемами.

»Если бы только у Ашарны был брат, сейчас наши Двадцать Домов не знали бы никаких неприятностей. Она никогда не смогла бы унаследовать трон, и никогда Ключи Власти не оказались бы все вместе в руках женщины. Нельзя было допускать того, чтобы такое могущество сосредоточилось бы в руках единственного человека». На короткое время герцогу показалось, что с воцарением Береймы все пойдет своим правильным чередом. Однако потом этот полукровка, этот презренный Линан, так же, как в свое время его отец, нанес удар по самой сердцевине Двадцати Домов. То, что Линан утонул, пытаясь бежать, было слишком ничтожным наказанием за совершенное им преступление. Однако он, по крайней мере, был истинным уроженцем Кендры, в отличие от этого чужеземного принца, который с такой легкостью так небрежно обольстил новую королеву. Холо теперь представлялось, что дела в королевстве не просто были плохи, но шли хуже и хуже день ото дня, и всей душой он молил Бога лишь о том, чтобы его наследники не знали бы подобных проблем, и восстановился бы прежний порядок дел.

Краем глаза он заметил, как в дом вошел Гэлен, а спустя несколько мгновений он появился в саду.

— Недолго же ты пробыл во дворце, — заметил Холо.

— В этом не было необходимости. У всех на устах одно и то же. Слухи не врут. Арива и Сендарус собираются пожениться.

— И когда же они огласят помолвку?

— Возможно, что это произойдет в день коронации. Это все, что мне удалось узнать.

— Все это должно быть приостановлено.

Гэлен покачал головой.

— Это невозможно остановить. Мы не можем сделать ничего против Аривы. Гренда Лиар и без того немало пережила за последние недели, а Салокану не потребуется долгого времени, чтобы испытать свои силы в борьбе против королевства.

— Так значит, эти слухи о Хаксусе и его намерениях достоверны?

Гэлен уселся на скамью рядом с отцом.

— Думаю, что вскоре начнется война.

— А понимаешь ли ты, что произойдет, если этой свадьбе не воспрепятствовать?

— Да, конечно. Королевская ветвь отделится от Двадцати Домов, возможно, навсегда. Если только Арива выберет себе в мужья не кого-либо из нас, то это так или иначе случится.

— Но это путь гибельный.

— Возможно, что ты и не прав, отец.

Холо в изумлении взглянул на собственного сына.

— Может статься, отец, что королевская кровь нуждается в обновлении. Может быть, прилив свежей крови из других королевских домов в нашу королевскую семью пойдет лишь на пользу Гренде Лиар.

— Мы создали королевство, — возразил Холо. — Именно Двадцать Домов всегда поддерживали правителей королевства, именно они объединяли почти весь Тир под властью единой короны. Мы еще не ослабели.

— Наша семья слаба в одном — в нашей верности короне.

Холо отвернулся.

— Это было слишком давно. Мой брат понес должное наказание за свое преступление.

— Однако не все Двадцать Домов были наказаны. Все мы позволили ему преуспеть в этой жизни, отец. Мы ответственны за его вину.