Кристофер Банч - Король-Воитель

— А вот так, не ты! — повысил голос Линергес. — И даже не я. Дамастес, я знаю: ты считаешь, что в армии в ближайшее время не произойдет никаких важных событий. Но клянусь всеми богами, пришла пора тебе самому вести войско, и нечего дальше спорить!

— И что все это означает? — в ярости прохрипел я.

— Мы идем в Никею, — терпеливо объяснил он. — Там сидят Бартоу, Скопас и Трерис. Как ты думаешь, кого они рассчитывают встретить? И кто, по твоему мнению, будет иметь в их глазах наибольший вес? Такой человек, как я, которого они то ли вспомнят, то ли нет? Или прославленный первый трибун, убийца короля Байрана? Думаю, тебе самому известен правильный ответ.

Мой южный темперамент взыграл, и на какое-то мгновение я даже подумал, что сейчас ударю его, и ударил бы, если бы он еще раз улыбнулся. Но и он, и Йонг оставались серьезными. Я глубоко вздохнул, потом еще раз, а затем посмотрел на Симею. Она изо всех сил старалась придать лицу бесстрастное выражение.

— Нет, Дамастес. — Линергес поднялся и уперся кулаками в стол. — Именно ты должен возглавлять армию по всем тем причинам, которые я только что назвал. И еще: учти, что, когда мы придем в Никею, нас там будут встречать как завоевателей. А если мы в придачу к этому вынуждены будем сообщить этим болванам из Совета, что твой труп гниет в неведомом болоте и его едят змеи… Как ты думаешь, на что это окажется похоже? Именно поэтому я сказал, что и сам не могу пойти в этот поход, как бы мне этого ни хотелось, хотя думаю, что у меня тоже есть немало оснований для того, чтобы оттаскать нашего бывшего императора за бороду. Это не отряд бесшабашных разведчиков. Это армия. Которой, я надеюсь, предстоит вскоре оказаться единственной армией в Нумантии. А ты, безмозглый балбес, — ее главнокомандующий. Так начинай наконец главнокомандовать!

Он резко сел на место.

Никто никогда не считал меня очень уж сообразительным, но я всегда умел соглашаться со справедливыми доводами, особенно после того, как меня хорошенько повозят мордой по столу.

— Ладно, — сказал я подчеркнуто грубым тоном, — я поведу армию на Никею.

Йонг с победоносным видом вскинул брови.

— Ну а я повеселюсь! — воскликнул он. — Я и красотка Симея, верно? — Он посмотрел на нее, картинно закатив глаза, и плотоядно облизнулся.

— А как же твоя коза? — с удивленной миной спросила она.

— Коза? Какая коза?

— А разве неправда, что хиллмены возят с собой коз, с которыми у них бывает настоящая любовь? Мне было бы крайне неприятно нарушать такие теплые и чистые отношения.

Синаит громко захихикала.

— Ты больше нравилась мне, пока была одержимой демонами душительницей, — прорычал Йонг и для боль шей убедительности заскрипел зубами.

Через два дня полторы сотни разведчиков и пехотинцев выступили в поход. С ними отправились Симея и еще два волшебника, оба Товиети. Отряд шел пешком — так было проще. Кроме того, хорошо обученные солдаты могут идти быстрее и совершать более продолжительные переходы, чем любой конный отряд.

Уходили они под прикрытием проливного дождя и магии Синаит.

Симея поцеловала меня, а потом я провожал взглядом удалявшуюся кучку людей. С каждым шагом их силуэты становились все туманнее за серой завесой дождя, а все мое нутро снедало еще одно из чувств, являющихся неотъемлемой частью войны: тревога.

Порой тем, кто остается, бывает тяжелее, чем уходящим.

Начался дальний поход. Никакие враги нас не беспокоили, и мы довольно быстро миновали пустынные земли и дошли до местности, изобиловавшей фермами. Это была рисовая кладовая Нумантии, бесконечные рисовые чеки южной Дары, среди которых время от времени попадались островки джунглей.

Оттуда мы попали в Дельту. Заболоченные пространства чередовались с рисовыми чеками, на островках расположились маленькие деревеньки, обитатели которых промышляли рыболовством, кое-кто сельским хозяйством, а некоторые даже разводили скот. Можно было представить себе, что мы проводим военные маневры; этому мешало лишь то, что я не мог припомнить ни одних маневров, в которых участвовало бы столько войск.

По дороге мы покупали телеги, снова расплачиваясь все теми же расписками, и на этих телегах везли заболевших и сбивших ноги солдат.

Нам не так уж часто приходилось пробираться по болотам. Впрочем, справедливости ради необходимо сказать, что к тому времени, когда мы добрались до Дельты, тамошние проселочные дороги мало чем отличались от болот.

Отряд волшебников Синаит разделился. Несколько человек ехали впереди с конным дозором, чтобы армия не попала в какую-нибудь магическую ловушку, а часть двигалась с арьергардом, следя за любыми возможными действиями Тенедоса. Однако его колдуны предприняли лишь несколько волшебных атак, таких как волна страха, эпидемия судорожного кашля да нашествие необыкновенно кусачих блох. Впрочем, два из этих явлений вполне можно было объяснить естественными причинами, а третье мог подстроить и кто-нибудь из учеников Годжама.

Я ощущал неуверенность и долго не мог понять ее причину. В течение нескольких дней я думал, что это была тревога за Симею, и, полагаю, был прав.

Но дело было не только в этом. Имелось еще что-то, нечто темное, и находилось оно впереди, в Никее. В конце концов я сказал себе, что просто-напросто не прихожу в восторг от предстоящего общения с Бартоу и его окружением, и решил не обращать внимания на предчувствия.

Прошло еще полторы недели, а мы преодолели только треть пути через Дельту. В один прекрасный день, ближе к вечеру, ко мне галопом подлетел гонец от Линергеса, командовавшего арьергардом, и доложил, что волшебники обнаружили воинский отряд, следовавший за нами и быстро догонявший нас.

Я надеялся, что это был отряд Йонга, но, конечно, не мог быть в этом уверен. Опасаясь того, что это Тенедос, решивший напасть на нас с тыла, я отправился назад, взяв с собой троих ординарцев, Синаит и отряд охраны, приказав армии продолжать движение. По пути я обнаружил прекрасное место для засады — длинный прямой отрезок пути с крутыми поворотами в начале и в конце. С одной стороны дороги здесь тянулось топкое болото, а с другой — роща с густым подлеском, в котором легко было прятаться. Добравшись до Линергеса, я показал ему это место, и мы устроили засаду.

Возможно, Йонг был прав, считая меня незаменимым бойцом, но будь я проклят, сказал я себе, если позволю держать себя завернутым в вату. Я привязал Быстрого в стороне от засады вместе с другими лошадьми, взял у кого-то из солдат лук и стрелы, и мы с Линергесом спрятались в кустах.

Воцарилась тишина, которую нарушали лишь шепот ветерка, журчание воды где-то в болоте, стрекотание и жужжание насекомых да щебетание успокоившихся птиц. Вдали завывала обезьяна, и ей словно эхо отзывалась другая. Кто-то попытался тихонько кашлянуть, тут же ойкнул — наверняка младший офицер пнул солдата, чтобы тот соблюдал тишину, — но, в общем, солдат не было слышно. Они ждали.