Ричард Байерс - Ярость

Но Горстаг не собирался развивать эту идею. Его нервы и без того были натянуты, как струна, а подобные фантазии только изматывают.

— Значит, Оракул.

— Собирайтесь, — сказал колдун, — идемте. На этот раз вам, щеголям, придется забыть о моде и поплотнее запахнуть накидки. Сегодня довольно холодно. Или, может, это мне так показалось. Сегодня утром я еще был в Тефуре, за тысячу миль к югу отсюда.

Горстаг и Фервимдол прикрепили шпаги к поясу, надели плащи и последовали за Оракулом наверх через туннели и заброшенную дубильню. Как и предупреждал маг, стало холоднее. Выйдя на улицу и втянув носом ледяной воздух, Горстаг почувствовал, как мороз обжигает ноздри. Однако сам Оракул переносил холод спокойно.

Они долго шли в полном молчании и, покинув бедное предместье, оказались в самом богатом районе города, где высокие здания устремлялись в звездное небо. Среди них были величественные соборы: один — со знаком Ильматера, изображавшим связанные руки, над входом, другой — с эмблемой Селуны из цветного стекла. Это был другой Лирабар, религиозный город, хотя набожность странным образом соседствовала в нем с бюргерской погоней за золотом, роскошью и удовольствиями.

Оракул посмотрел на храмы и усмехнулся, как будто боги были слишком ничтожными, жалкими и презренными, чтобы люди им поклонялись. Впереди шла широкая прямая улица.

— Ага, — воскликнул колдун, — вот и наша цель, мы вовремя. Вам, юноши, нужно согреться, пока вы не умерли от холода.

Горстаг, перехватив взгляд Оракула, почувствовал тревогу. Дорога вела к замку, стоявшему на холме и являвшему странное нагромождение башен и шпилей, возвышавшихся над массивными стенами. Это была городская резиденция королевы Самбрил.

Фервимдол вздрогнул.

— Я… — начал было он.

— О, не беспокойтесь, — усмехнулся Оракул, — мы же не собираемся врываться в королевскую опочивальню и душить ее величество. В любом случае она всего лишь номинальный правитель. Все решения принимает Совет Лордов. Мы собираемся навестить более интересную персону, если при ней нет серьезной охраны.

— Сэр, — отозвался Горстаг с напускной бодростью, — если вы можете сделать так, чтобы мы незаметно туда прокрались, для меня этого достаточно.

— Добрый малый, — похвалил Оракул, и Фервимдол ревниво покосился на мага.

Колдун повел своих телохранителей в сумраке между домами. Снегу там было почти по колено, никто не побеспокоился разгрести и убрать его.

— Вы останетесь дежурить, — сказал маг. — Если кто-нибудь сюда случайно забредет и заметит, что я делаю, убейте его без лишнего шума и суеты.

Горстаг молил богов, чтобы никто не появился, иначе ему пришлось бы ослушаться Оракула. Фервимдол же почувствовал радостное возбуждение, ему не терпелось пролить кровь и тем самым доказать, что он тоже «добрый малый».

Оракул достал из складок плаща свиток пергамента.

— Обычно на это уходит несколько часов, даже у меня, — сказал он, — но, когда при мне заклинание, написанное на бумаге, можно управиться быстрее.

Темнота ему явно не мешала — он быстро зачитал вступительную фразу. Воздух замерцал, и Горстаг почувствовал на лице покалывание.

Оракул смотрел на дворец. Вдруг он закачался и, чтобы не упасть, ухватился за плечо Горстага. Пальцы колдуна давили, как железные тиски.

— Что с вами? — спросил Горстаг.

— Ничего, уже прошло, — сказал Оракул, отпуская его. — Даже такое короткое заклинание из этой части магии отбирает немало жизненных сил.

— А что оно дает?

— С его помощью я увидел всю охрану, которая оберегает замок от вторжения. Теперь я смогу ее нейтрализовать.

Глядя на замок, он стал бормотать заклинание и делать сложные пассы руками. Воздух вокруг начал потрескивать.

— Ну вот. А теперь…

Размахивая руками, он произнес еще одну магическую формулу и с последними словами ухватился за своих спутников. Фервимдол взвизгнул, и они начали падать.

Вернее, куда-то полетели сквозь пустоту и мелькающие тени. Наконец эта темная пустота выбросила их во двор замка, вымощенный шестиугольными плитами. Со всех сторон неясно вырисовывались стены и башни. Путники оказались внутри крепости.

— Теперь понятно, — прошептал Горстаг, все еще дрожа, — как вы могли встретить день на юге, а закончить на севере.

— Извините, что не предупредил вас, — сказал Оракул весело, словно радуясь их замешательству. — Но нам надо было перенестись быстро, пока охрана не сменилась.

— А дальше что? — спросил Фервимдол.

— Дальше, — сказал Оракул, — мы будем красться тихо, как мыши. Наша цель недалеко, и большинство слуг Самбрил сейчас внутри, греются у огня, так что, если повезет, нас не заметят. Когда мы доберемся до места, я пойду побеседую, а вы останетесь на страже.

И они крадучись двинулись по галерее, тянувшейся вдоль стен. Навстречу им никто не попадался, и Горстаг начал надеяться, что их путешествие, кем бы ни был этот Неизвестно Кто, пройдет гладко. Часовые, стоявшие на стенах, опасности не представляли. Их задача была следить за тем, что делается снаружи, а не внутри. Даже если бы кто-то из них заметил внизу в темноте трех человек, то принял бы их за вассалов королевы.

Но тут на их пути в дверях появилась девушка, закутанная в теплый плащ с поднятым капюшоном, она несла корзинку с рукоделием. Судя по недовольному выражению лица — служанка знатной дамы, в этот поздний час посланная хозяйкой, привыкшей проводить время за вышиванием, за нитками и иголками. Девушка взглянула на мужчин и еще больше нахмурилась.

— Добрый вечер, — сказал Горстаг. Начав первым, он не знал, что соврать, чтобы служанка не заподозрила неладное.

Оракул пробормотал какие-то слова на неведомом языке и взмахнул рукой, как бы выхватывая из ножен меч. Из темноты перед ним возникла шпага. Девушка открыла было рот, чтобы закричать, но не успела издать ни звука. Возникшее ниоткуда оружие пронеслось по воздуху и пронзило ей грудь. Колени у девушки подогнулись, она упала, очертания ее тела вдруг стали смутными и неясными, и она исчезла.

Горстаг в ужасе наблюдал происходящее. Он и раньше видел, как люди погибают, иногда по глупой нелепой случайности, но это было самое хладнокровное убийство из всех, что ему доводилось видеть. И оттого, что тело девушки исчезло, растаяло, как рисунок на песке, смытый волной, свершившееся казалось еще более ужасным. Горстаг хотел было выхватить свою шпагу и проткнуть сердце Оракула, но сдержался.

Бедная девушка умерла, и ей уже нельзя было помочь. Набросившись на колдуна, Горстаг перечеркнул бы все надежды на то, что задание будет выполнено. Кроме того, Оракул наверняка без труда расправился бы с ним так же, как и с девушкой.

Фервимдол, тоже рванувший было свою шпагу из ножен, с лязгом вдвинул ее обратно.