Джулия Джонс - Крепость Серого Льда

Райф отвернулся, боясь, как бы его не стошнило. Жидкость имела такой же запах, который почудился ему в воздухе. Она не вытекла до сих пор, хотя убитый лежал лицом вниз. Изо рта рыцаря поднимался легкий дымок. Райф бессознательно потянулся к тавлинке у себя на поясе... и ничего не нашел. В это мгновение он охотно отдал бы свой меч за поддержку богов и клана.

Но предатели не вправе носить при себе священный камень. Райф даже порадовался наполнившей его горечи, потому что она вытесняла страх.

Хотя у него не было больше священного порошка, Райф знал, что мертвого нельзя оставлять без напутствия. Покойник был рыцарь, а стало быть, враг клану и клановым богам, но он погиб в одиночку и остался непогребенным — как Тем. Закрыв глаза и прижав пальцы к векам, Райф произнес:

— Да примет твой бог твою душу и упокоит ее подле себя.

Больше он ничего не мог сделать — только вытянул из-под рыцаря его пурпурный плащ и прикрыл ему лицо. Открытые глаза убитого закатились, и виднелись только белки. Хорошо, что теперь они прикрыты.

Райф осмотрел ворота из неоструганных просмоленных бревен. Форт явно поставили не очень давно, и видно было, что строили его наспех. Ни один кланник не стал бы рубить крепость из сырых бревен — почему же рыцари это делали?

Райф стал вспоминать все, что знал о Клятвопреступниках. Говорили, что они богаты и что их храмы стоят по всему Северу. Они называют себя Божьим Оком и воюют с еретиками именем своего бога. Слышащий сказал, что они то и дело совершают паломничество к Озеру Пропавших, но зачем, Райф не знал. Не так уж много ему, как выяснилось, было известно. Кланы, как правило, не имеют никаких дел с чужаками, а уж Черный Град и подавно. Тот, кто вырос среди кланников, мало что знает о прочих людях.

Райф скинул котомку и прошел через ворота на узкий, с утоптанной землей двор. Дыхание проделывало странные вещи с гортанью и легкими. Райф чувствовал себя, как мальчуган с взрослым мечом, и не мог вспомнить ни одного приема из тех, которым обучал его Шор Гормалин. Слышащий прав: ему надо учиться владеть мечом. Но только не сегодня. Не сегодня, о боги.

Райф чуть не прошел мимо второго трупа — в такой густой тени тот лежал. Форт построили на лежне из щебня и древесины, чтобы приподнять его над вечной мерзлотой и предотвратить оседание во время оттепелей. Первый ярус дома нависал над основанием, давая приют мху и мраку. Тело разрубили пополам, и обе половины держались только на сухожилиях. Райфа вырвало. Хорошо еще, что тут так темно и не все видно, отплевываясь, подумал он.

Все, что он мог — это произнести над мертвым рыцарем такое же напутствие и прикрыть ему лицо.

Он медленно поднялся по бревенчатым ступеням к главной двери форта. Над ней хорошо потрудились: дерево остругали и тщательно скрепили, стыки залили свинцом. Над сводом нарисовали Божье Око и украсили зрачок листовым золотом, точно Бог взирал на некое золотое сияние. Под его пристальным взором Райф толкнул дверь.

Внутри его встретили мрак и тишина. Пахло гнилью и тем же грозовым зарядом, что и снаружи. Райф сомневался, что здесь есть кто-то живой. Некоторое время он стоял на пороге, позволяя глазам привыкнуть к темноте. Он находился, по всей видимости, в оборонительной камере, где в полу оставили щели, чтобы остановить продвижение врага. Один неверный шаг, и нога у тебя провалится между половицами, а то и переломится. Кого же они так боялись?

Око имелось и здесь — но не благостное, а грозное, пронизанное красными жилками. Райфу стало не по себе под его взглядом, и он ощутил вину оттого, что так легко устрашился чужого бога.

Осторожно, глядя под ноги, он перешел через сени. Внутреннюю дверь сорвали с петель, и по обе ее стороны лежали два убитых рыцаря с обнаженными мечами и опущенными забралами: они в отличие от первых двух получили предупреждение, но это их не спасло. Красивые чешуйчатые доспехи на одном из них сверкали, как грани драгоценного камня. При жизни рыцарь носил шипастый ошейник кающегося и смазывал свою броню красновато-бурым костным клеем. Оружие, убившее его, вошло так глубоко, что расщепило даже половицы под телом. «Что же это за существо, способное выломать укрепленную дверь и сотворить такое с человеком?» — содрогнулся Райф. Даже Бык-Молот, самый сильный из знакомых Райфу людей, не сумел бы пробить в противнике этакую дыру с одного удара.

Райф помолился за обоих рыцарей и пошел дальше. При входе в главный зал форта ему стало грустно: он понял, что именно здесь рыцари поклонялись своему Единому Богу. Имея в своем распоряжении только камень и дерево, они воздвигли массивный алтарь, покрытый пурпурной тканью. Здешнее Око представляло собой уже не грубый настенный рисунок, но кристалл, вставленный в оправу из чистого золота. Когда Райф взглянул на него, меч в его руке шевельнулся. Еще бы: ведь это рыцарский клинок. Райфу показалось, что горный хрусталь в рукояти пульсирует в такт с Оком.

Из окна в высоком сводчатом потолке проникал свет только что взошедшей луны. Стали видны грубо сколоченные стулья, обшитые досками кровати, молитвенные коврики из копытной травы и дубовые лари у дальней стены. На крепостную стену вела веревочная лестница, на пюпитре из драконьей сосны лежала раскрытая книга. Рыцари пробыли здесь недолго, и Райф не понимал, что привело их в такое место.

Здесь погибли еще семеро рыцарей, защищавших, как подумалось Райфу, небольшую дверь с вырезанным на ней Оком. Он помолился и за них. У всех убитых открытые глаза закатились под веки, а из лицевых отверстий и ран сочилась та же черная жидкость.

Райф, чуть дыша, прошел через дверь с Оком. Если молельня была сердцем клана, то эта комната — сердцем форта. Райф чувствовал ее силу. Стены были выбелены, и посередине, в гранитной чаше, имеющей форму глаза, бил родник. Райф отвел взгляд от бассейна — ему почему-то не хотелось видеть свое отражение в воде.

Позади послышался тихий звук, и Райф обернулся, подняв меч.

— Морго? — произнес слабый голос. — Это ты?

Райф вгляделся в темный угол за дверью. Там в луже крови лежал еще один рыцарь — но не в доспехах и пурпуре, как все остальные, а в простом кожаном плаще. Райфу смутно вспомнилось, что чем выше ранг Клятвопреступника, тем меньше земных благ ему положено иметь; самые главные оставляют себе только меч и одежду, которую шьют собственными руками. Лежащий здесь человек имел высокое звание — возможно, даже командовал фортом.

Райф опустился около него на колени. Раненому отсекли кисть левой руки, и левое бедро было изрублено. Скользящий удар пришелся по голове; половина уха болталась на лоскутке кожи. Из ран, смешиваясь с кровью, вытекала все та же черная жидкость. Справа лежал меч, почти такой же, как у Райфа, но еще красивее и с голубым кристаллом в эфесе. Клинок погнулся и почернел, словно побывал в огне.