Лэйна Джеймс - Книга камней

Хэррена Д'Гулара унесли, и лорды продолжали подходить один за одним. Джессмин почувствовала, что отношение к ней изменилось. Она принимала подарки и клятвы в верности, пытаясь преодолеть дрожь в ногах. О, лишь бы этот день поскорее закончился, чтобы она опять могла оказаться в своих комнатах в кругу своей семьи.

Роза с неохотой удалилась, и Сандаал, неразлучная со своей мандолиной, оказалась одна в комнате с герцогом Госни. Видимо, королева ошибалась, все было бесполезно. Дэви лежал как мертвый, и его тело напоминало пустую раковину. Что же она, Сандаал, могла сделать, чтобы изменить это? Она огляделась вокруг. В комнате не было ничего, кроме матраца, потрепанного дорожного сундука и ящика с инструментами, забытого малярами.

Одно из окон выходило на резной железный балкончик, и панорама Внутреннего моря приковала на время ее внимание. Чайки стремительно ныряли за мелкой рыбой в сверкающие волны. Чуть поодаль виднелись спешащие в гавань высокомачтовые парусники. На их палубах суетились расторопные матросы, складывая паруса и развертывая канаты, рабы из последних сил налегали на весла.

— Ты чувствуешь соленый морской воздух? — спросила Сандаал, даже не надеясь на ответ. Молчание почему-то разозлило ее. — Что в мире может сравниться с этим? Путешествия обманчивы, Дэвин Дэринсон. Только глупец может расстаться со всем этим по своей воле: с музыкой, которую можно играть, с песнями, которые можно петь… С любовью, которую можно завоевать или потерять. — Она придвинулась к кровати. — Колдовство — всего лишь иллюзия власти, не более. Просто забавный трюк. Что магия дала Гэйлону Рейссону, кроме горя и разочарований? И ручаюсь, что это еще не все его испытания…

— Звучит достаточно верно, — раздался чей-то голос.

Герцог лежал неподвижно с лицом безжизненным и пустым. Сандаал резко повернулась к дверям. На пороге стоял король Виннамира. Его густые волосы были встрепаны, одежда смята и кое-где разорвана, а в руке он сжимал пузатую бутылку бренди. Но больше всего ее поразила боль в глубине его карих глаз.

— Ваше величество, — прошептала с поклоном леди Д'Лелан. Она никогда прежде не видела его таким пьяным и таким уязвимым — несчастный мужчина, ничем не напоминающий воинственного монстра. — Вы желаете остаться с ним наедине?

Гэйлон отрицательно покачал головой:

— Нет. Мою жену коронуют во второй раз, мой герцог заблудился в Снах, и единственное, чего я сейчас не хочу, — это быть одному. — Он нащупал кровать и съежился в ногах у Дэви. — Похоже, что ты понимаешь цену колдовству лучше, чем многие другие.

— На самом деле нет, — осмелилась возразить Сандаал, — просто я надеялась убедить Дэви, что в этом мире стоит жить.

— Ты так думаешь?

Она помолчала.

— Иногда…

— Арлину нравилось жить… — Король отхлебнул из бутылки. — А я… Я убил его дважды.

— Вы жестоки, — леди Д'Лелан бросила обвинение, пытаясь справиться с болью, которую приносили ей его слова.

— Да. Завтра я буду сожалеть о сказанном, но сейчас мне наплевать.

Можешь ненавидеть меня. Я хочу, чтобы ты меня ненавидела.

— Вам от этого будет легче? Это сможет облегчить вашу вину?

— Возможно.

— А что, если я скажу вам, что вместо этого я люблю вас? — Глаза Сандаал были устремлены в морскую даль.

— Тогда я скажу, что ты поступаешь жестоко.

— В таком случае, мы достаточно сделали друг другу больно сегодня. Я покидаю вас, милорд. — Она потянулась за мандолиной.

Со стоном Гэйлон встал на ноги.

— Не надо. Я уже ничего не могу сделать для него. — Он неуверенно направился к дверям, затем остановился, чтобы оглянуться на нее. — Ты любишь меня?

Сандаал увидела смятение в его глазах и ощутила холодное удовлетворение. Пусть помучается. Король с трудом открыл дверь и вывалился в коридор. Она прислушивалась к его удаляющимся неровным шагам.

После коронации был назначен пышный прием и обед. Но Гэйлон знал, что его Джессмин оставила время для передышки и отдыха перед празднеством. Король Виннамира сидел в пустых покоях жены и ждал. Пока он ждал, он пил. Он не злоупотреблял этим со времен ксенарской войны. Но теперь злость и отвращение к себе вернулись с тысячекратной силой. Судьба опять взяла над ним власть, ведя его путем ужасным и неведомым, где даже чародей оказывался слеп.

Его неспособность помочь Дэви еще глубже погрузила Гэйлона в мрак отчаяния. Потеря Дэрина почти разрушила короля. Мысль потерять Дэви была совершенно невыносимой. И в этом во всем виноват Сорек из Ласонии — сумасшедший старый дурак! Ну да ладно, Бог с ним! Злой и опустошенный король растянулся на кровати жены, не снимая одежды и обуви. Безучастно он следил, как лучи полуденного солнца, проникая сквозь решетку, рисовали на полу комнаты светлые и темные квадраты.

Признание Сандаал только еще более смутило его. Именно ее любви он менее всего ожидал и хотел. Странная, необъяснимая женщина, настолько же таинственная, насколько открытым был Арлин. Дэви — вот кому действительно нужна была ее любовь. Это стало совершенно очевидным еще на их пути в Занкос. Парню удалось держать в тайне свое владение Камнем, но только не свои чувства к леди Д'Лелан.

Осушив бутылку, Гэйлон отбросил ее в сторону. Он никогда не сомневался в способности Джессмин управлять государством, даже таким огромным и противоречивым, как Ксенара. Единственное, чего он никогда не принимал в расчет, так это ее желание этим заниматься. Здесь Гэйлон Рейссон был не более чем супругом правящей королевы. Для него это была горькая пилюля. Но единственной альтернативой оказывалась разлука с семьей в обмен на одинокое царствование в Виннамире. Сейчас король с раздражением прикидывал, сколько сил потребуется, чтобы отыскать еще одну бутылку бренди.

— Миледи превзошла все ожидания…

Наружная дверь отворилась, и голос Великого посланника донесся из главного зала. Джессмин отвечала ему.

— Я покалечила человека, — горечь звучала в ее голосе, — в первый раз в жизни!

— Да, — согласился Великий посланник. — Но если бы вы не ударили

Д'Гулара за его оскорбления, он и его прихвостни получили бы гораздо большую поддержку среди влиятельных домов. Вы достойно приняли вызов и этим привлекли на свою сторону силы, на которые можно опереться.

— Довольно. Оставьте меня, Эовин.

— Я пришлю вам ваших фрейлин, ваше величество.

— Не надо. Скажите им только, что пусть подождут. Я позову их, когда буду готова.

— Миледи, не мучайте себя слишком долго воспоминаниями об этом неприятном происшествии. Вы держались на высоте.

— Прошу вас, лорд Д'Ар, оставьте меня!

— Да, миледи! Конечно, миледи! — в голосе посланника звучала насмешка.