Лэйна Джеймс - Книга камней

Яркая вспышка света озарила края глубокой ямы, и на краю ее возник образ — однако не Орима, а Дэви. Его зеленые кошачьи глаза смотрели на Гэйлона.

— Где мы, милорд? Что это за место?

Но Гэйлон различил голубой блеск в глубине зеленых глаз. Это был не Дэвин Дэринсон, герцог Госни.

— Ты все развлекаешься! — произнес он с холодным отвращением.

Но Орим жестоко издевался над ним: внезапно пламя охватило Дэви с головы до ног, заставив тело корчиться в агонии. Невольно Гэйлон ощутил острую боль за друга. Последующий за ней порыв ослепляющей ярости едва не стоил ему жизни.

Ясный голубой шар отделился от пылающего тела Дэви. В бешенстве король бросился к нему, но меч синего огня из его Камня поразил лишь воздух. Энергия ударила в землю, уничтожив лишь несколько чахлых деревьев, окаймляющих залив.

В то же мгновение Орим нанес мощный удар сверху. Боль, пронзившая его, помешала тотчас же обратиться к защите Камня. Наконец заключенный в защитную пленку его энергии, король пытался собрать силы. Его одежда все еще дымилась, и багровые волдыри покрыли лицо и руки.

В «Книге Камней» не содержалось заклинания на изгнание таких монстров, как Орим, слишком глубоко угнездившийся в Камне. К тому же кровавый Черный Король пренебрегал всякой логикой. Ну разве не сумасшествие его всепоглощающее стремление прожить тысячу лет? Тем не менее это было так. Одному, без чьей-либо помощи Гэйлону предстояло спасти свою жизнь и жизнь Дэви.

Он как можно глубже внедрился в свой Камень, там, снаружи бушевали силы Орима. Рыжий Король, сначала осторожно, начал погружаться в энергию Орима, впитывая ее. Старый чародей сперва не заметил убывающих сил и исчезновения защитного поля снаружи. Гэйлон ощутил ужас создания и увидел его, летящего в ту сторону, где уже почти село солнце. Там он растворился во мраке. Синее пламя бушевало в пустоте. Король упал на колени на горячую дымящуюся землю. Боль прояснила его мысли, но не настолько, чтобы поверить, что он победил. В это короткое время передышки он должен был выработать план, как загнать Орима в Страну Сновидений так далеко, чтобы он не мог оттуда вернуться, или лучше всего — уничтожить его.

С моря, завывая, дул резкий, холодный ветер. В ушах Гэйлона звенел шепот, сначала слабый и неясный, затем все более нарастающий и переходящий в невыносимый грохот. Поверх увядшей травы на краю скалы заплясали синие огоньки, из них возник образ раненого Арлина с искаженным от боли лицом. Черные глаза с мольбой смотрели на короля.

— Я могу снова быть с тобой, — тихо прошептал брат Сандаал. — Позволь жить Ориму, и я буду жить тоже. У него есть власть дать мне жизнь снова.

— Нет… — простонал Гэйлон, выставив руки перед собой, пытаясь заслониться от навязчивого призрака, — ни у кого нет такой власти. Ни у кого не должно быть такой власти!

Арлин потянулся к нему:

— Взгляни на меня! Я живой, настоящий! Я дважды умер за тебя, позволь мне жить! Я хочу жить, существовать! Где угодно, но только не в той мрачной холодной пустоте, куда ты отправил меня.

— Ты лжешь! — Голос короля прервался, и слезы заблестели на его щеках.

— Арлин давно умер, исчез навсегда. Проклятый Орим! — Он поднялся на ноги, и Камень на его пальце засветился ярче. — Этим ты только показываешь свое отчаяние! Ты боишься, старый ублюдок!

Призрак Арлина задрожал и растворился в воздухе. На его месте возник Дэви. Злобная усмешка кривила его губы, а в глазах появился безумный оримовский блеск.

— Боюсь? — Он ухмыльнулся: — Нет, только не я! Просто я даю тебе шанс выжить. Жаль будет погубить такой талант, как твой. — Герцог шагнул к Гэйлону. — Однажды я уже просил тебя присоединиться ко мне. Если мы будем вместе, никто не осмелится встать против нас. Вместе мы будем иметь этот мир у своих ног. Ты только представь это, Гэйлон Рейссон! Я вижу желание и страсть в твоем сердце — разрушение и смерть приносят тебе радость. Отдайся этим чувствам, доверься мне — и ты обретешь реальную власть!

Рыжий Король покачал головой:

— Довериться твоему безумию? Как в жизни, так и в смерти ты пользуешься своим безумием для оправдания своих мерзких прихотей и удовлетворения желаний. Но власть ради власти — это не для меня!

— Что же тогда? — поинтересовался Дэви-Орим. — Уж не любовь ли? Не стоящее внимания ощущение, надежда на то, чего у тебя никогда не будет. Колдунов либо ненавидят, либо боятся — но никогда не любят. Даже их семья боится их, любовь, которую они получают, изуродована страхом.

— Я не верю тебе, — произнес Гэйлон, но сомнения уже зашевелились в его сердце. Нежные прикосновения Джессмин — любовь ли это или всего лишь проявление страха? У нее имеются достаточно веские причины бояться его. Но нет, не может быть… Орим пытается запугать его.

Стоящий перед ним Дэви делал завораживающие пассы руками:

— Вспомните, сир…

Воспоминания поплыли перед глазами Гэйлона — живые, яркие картины, которые преследовали его всю жизнь. Гэйлон снова увидел себя десятилетнего, с оловянным кинжалом в онемевшей руке, и двух убитых солдат у своих ног. Ликование и радость победы снова переполняли его, затем возросли тысячекратно. Он снова стоял посреди Ксенарской равнины с дымящимся мечом Кингслэйером в руках, несущим смерть многотысячной армии Роффо.

— Остановись! Не надо! — закричал он. Его лицо и руки пылали. Видения исчезли, унося с собой появившуюся было радость.

Шепот Дэви над ухом был похож на дуновение ветра:

— Монстр, король, чародей… Ты сможешь быть, кем ты захочешь… А все остальное — ложь и туман. В твоих жилах течет моя кровь. Ты — мой сын, даже больше, чем герцог Госни.

— Нет…

— Предоставь юношу в мое распоряжение. Присоединись ко мне, и я обещаю тебе наслаждение, которого ты никогда еще не испытывал.

Этот убаюкивающий, звучащий так убедительно голос приводил короля в оцепенение. Он познал страх и ненависть тех, кто окружал его в жизни. Орим предлагал помощь в освобождении от войны, которую Гэйлон постоянно вел с самим собой. О Боже, как он всегда хотел отдаться этим глубинным стремлениям!

Но цена была слишком высока. Жизнь Дэви, который служил Гэйлону, как своему отцу, должна быть отдана за жизнь Орима. Черный Король не прав. В жизни Гэйлона была любовь. Робин и Тейн, рожденные от колдуна, были слишком малы, чтобы уметь бояться. Они любят его, не ставя никаких условий. А Джессмин, которая уже тысячу раз доказала свою любовь и доверие? В глубине своей боли и страдания он почувствовал гордость. Джессмин доказала, что она является действительной правительницей Ксенары, причем монархом более опытным, чем ее беспокойный супруг.

Наконец Гэйлон поднял голову. Дэви-Орим подступил совсем близко к защитной пленке, с нетерпением ожидая ответа короля. Что-то в лице герцога привлекло внимание короля. В исчезающем свете дня он вгляделся в него пристальнее. Лицо юноши было бледно, и капельки пота покрывали его лоб. В зеленых глазах за сумасшедшинкой Орима таилась глубоко спрятанная боль. Так. Видимо, вспышка их объединенных энергий не прошла даром для Орима — он был серьезно ранен.