Лэйна Джеймс - Колдовской камень

— Й-я н-не? г-голоден, — говорил Дэрин с трудом, с усилием шевеля губами, однако в каждом слове слышался горький сарказм.

— Гхм-м?

Сезран уселся в кресло, стараясь не попасть туфлями в лужу на полу. Приподняв двумя пальцами причудливую конечность, которая некогда была человеческой рукой, он положил ее к себе на колени и долго, пристально ее рассматривал. Ожоги на руке Дэрина быстро проходили, короткие пеньки пальцев покрылись толстыми рубцами свежих шрамов. Маг как раз принес с собой новый бальзам, который должен был ускорить заживление.

— В последнее время ты ведешь себя совершенно бессовестно, — проворчал он, втирая в изуродованную руку пахучую мазь. — Почему ты так жесток с мальчиком? Он ведь хочет тебе помочь.

— Он? з-з-нает? — проговорил Дэрин, с усилием ворочая языком, — каккой п-помощи я хочу.

— И все-таки?

Герцог молчал, его глаза бессмысленно блуждали по сторонам; глядя на предметы, он не видел их. На лице его не было никакого определенного выражения. Сезран закончил втирать лекарство и опустил руку герцога на простыню. Рука упала безжизненно и безвольно, как и парализованная правая.

— Ты что-нибудь хочешь?

И снова маг не дождался ответа. Тогда он встал и некоторое время молча смотрел на Дэрина, затем вышел из спальни, прикрыв за собой дверь, и отправился на поиски Гэйлона.

Принц вышел из замка через западные ворота, ярко освещенные солнцем.

Пройдя по лугу, он остановился у самого края утеса. Здесь и нашел его маг.

Гэйлон стоял у самого обрыва, неподвижно глядя на острые скалы внизу. Заслышав шаги старого волшебника, Гэйлон поднял голову. На фоне холодных океанских волн его глаза казались зелеными, а на носу и на щеках высыпали задорные веснушки, однако под внешностью мальчика Сезран угадывал характер мужчины, да и в том, как он стоял, появились первые признаки возмужания. Юность Гэйлона оказалась слишком хрупкой, и с каждым мгновением она уходила от него.

— Отойди от края, дружок, — ласково сказал маг.

Он еще говорил, как вдруг земля под правой ногой Гэйлона подалась, и мальчик, быстро обретя равновесие, перешагнул на твердое, безопасное место. Глаза его, однако, долго следили за тем, как ком земли летел в пропасть, в зеленовато-синие неспокойные волны.

— Я мог бы свалиться туда, — пробормотал мальчик и внезапно стиснул зубы.

— Знаешь, что он сказал мне?

— Нет.

— Он просил? нет, умолял меня отпустить его? — Слова душили Гэйлона, застревали у него в горле, а в глазах заблестели слезы. Гэйлон протянул к Сезрану руку, показывая что-то, что он сжимал в кулаке. Это был кинжал. — Он хотел, чтобы я воспользовался этим! Он сказал, что если я вправду люблю его? то я сделаю для него одну вещь. Он хочет умереть, но не может сделать этого сам.

— Он вовсе не хочет умирать.

— Хочет!

— Если бы он хотел умереть, он попросил бы об этом меня. Он-то знает, что я без колебаний исполню его просьбу. Он говорит это тебе потому, что страдает и хочет, чтобы ты страдал вместе с ним.

— Я поступил не правильно, когда настаивал, чтобы он жил в сознании?

— В этом нет ни хорошего, ни плохого.

— А ты действительно? возьмешь его жизнь, если он попросит?

— Безусловно.

Гэйлон судорожно вздохнул:

— Ты не должен.

— Он не просил.

— А если попросит?

— Гляди? Шторм надвигается. — Взгляд мага устремился на далекий западный горизонт. Легкая улыбка тронула его губы. — Он идет сюда. Скоро здесь будет изрядный ветерок!

Ничем не прикрытые волосы Сезрана зашевелились и затрепетали, словно их уже трепал штормовой ветер. Камень, свисавший ему на грудь на золотой цепи, ожил и засверкал, а в глазах, когда он снова повернулся к мальчику, плясали зарницы.

— Чувствуешь? Приближается буря! Энергия!

Теперь, когда спутанные, вьющиеся волосы не падали на лицо мага, Гэйлон впервые подробно рассмотрел его лицо. Он увидел высокие скулы, прямой узкий нос, острый подбородок и нежный разрез глаз.

— Миск! — ахнул Гэйлон, от удивления раскрыв рот.

Лицо мага стало суровым.

— Миск! — прорычал он. — Что ты знаешь о Миск?!

Гэйлон затрепетал. Ему показалось, что буря уже здесь, что она стоит перед ним, обернув вокруг себя развевающиеся полотнища цвета полуночного неба.

— Скажи мне! — прогремел Сезран.

Гэйлон попятился назад, к краю утеса, кинжал в его руке был направлен острием вперед. Свой Камень он сжал в кулаке другой руки. Сезран, поняв грозящую обоим опасность, взял себя в руки и погасил волшебный ветер. Волосы его опустились, а развевающиеся складки синего плаща свободно повисли за спиной.

— Успокойся, Гэйлон Рейссон, я не стану причинять тебе вред. Но ты просто обязан рассказать мне, что тебе известно о Миск.

— Она? дала нам убежище, после того как убили моего отца. Дэрин был болен, и она вылечила его! — В этой фразе было прямое обвинение, словно Сезран потерпел неудачу там, где Миск добилась успеха.

Маг раздраженно взмахнул руками.

— Да, да, конечно. Что еще?

— Она очень странная.

На губах мага появилась вымученная улыбка.

— Ты слишком добр. Миск сумасшедшая.

— Но она предсказывает будущее, — попытался возразить Гэйлон.

— Это слишком простое название для того, что ты имеешь в виду. Но скажи, что моя сестрица говорит о будущем?

— Она сказала, что я найду одну могущественную вещь? Черный камень, внутри которого звезды. И еще она сказала, что сначала я должен найти одно, потом другое. И я нашел это? — Гэйлон разжал пальцы, и его Камень дважды мигнул в лучах заходящего солнца.

Лицо Сезрана снова стало непроницаемым, однако в голове его мысли обгоняли одна другую. Шторм приближался. Темные, тяжелые тучи стремительно неслись на восток, подгоняемые свирепым ветром. Маг почувствовал, как необузданная мощь стихии наполняет его тело, и испытал страстное желание поднять вверх руки и направить ураган тропой разрушений, обрушить на этот мир неслыханную катастрофу, повергнуть в пучину забвения все живые существа, до которых он только сможет дотянуться. Мысль об этом доставила ему огромное удовольствие, хотя с него было достаточно одного лишь сознания, что он все это может, если захочет.

Опустив взгляд, он увидел Гэйлона, который стоял рядом с ним и, ничего не подозревая, смотрел на приближающуюся бурю. Используя свой Камень, маг потянулся к принцу и прикоснулся к энергии, которая бурлила внутри его небольшого тела, прикоснулся и в ужасе отпрянул. Почувствовав его прикосновение, Гэйлон поднял голову.

Чтобы скрыть свою тревогу, маг проворчал:

— Ступай, Гэйлон Рейссон. Возвращайся в замок и оставь меня с моим штормом.

Миск не помнила, чтобы брат появлялся вот так — верхом на буре, в развевающихся одеждах. В глазах его бурлила ненависть. Дело было уже под вечер, и Миск с трудом справлялась с собой, так что память о будущем и прошедшем вполне могла ее подвести. Между тем ее теплый, уютный домик наполнился холодным, сырым, пахнущим солью морским воздухом, а посреди комнаты стоял он — темная фигура в свободном плаще.