Чарльз де Линт - Покинутые небеса

Теперь, при свете, исходящем из отеля, они продвигались куда быстрее. Всего через несколько минут они добрались до здания «Риц Харбор», где уже собралась небольшая толпа. На взгляд Хэнка, там насчитывалось сотни две или три людей, может, немного больше. Но народ продолжал прибывать из всех улочек. Мужчины, женщины, дети. Белые, чернокожие, азиаты. И во всех них, как полагал Хэнк, текла хоть капля звериной крови.

На площади почти никто не разговаривал, и никто не обратил внимания на Хэнка и его спутников, когда те стали пробираться в передние ряды. Хэнк вытянул шею. Вблизи сияющее дерево выглядело и вовсе невероятно. Он зачарованно смотрел на загадочный свет, пока не затекла шея. Потом стал изучать здание отеля, все еще различимое на фоне свечения. Кэти была где-то там.

Беглый осмотр толпы показал, что никто из людей и не собирался попытаться подойти к отелю поближе. Хэнк не мог их винить. Ситуация была действительно совершенно необъяснимой. Но он не видел другого пути.

— Я иду внутрь, — сказал он.

— В этом нет смысла, — возразила Маргарет.

Хэнк с удивлением взглянул на женщину. С тех пор как в небе возникло это дерево, она впервые заговорила по своей воле.

— Кэти где-то внутри, — пояснил он.

Маргарет кивнула:

— Но мы ничего не можем предпринять. Это не в наших силах.

— Но…

— Хэнк, поверь мне. Нам остается только ждать.

Хэнк покачал головой.

— Ты не понимаешь, — заговорил Брэндон. — Из этого света берет свое начало музыка. Ты не можешь вмешаться. Ты не можешь с ним поговорить. Так зачем тебе идти внутрь?

— Что значит «из света берет свое начало музыка»? — спросил Хэнк.

— Свет — начало всего, — сказал Брэндон. — Музыки. Искусства.

— Разума, — присоединилась Хлоя. — Сновидений.

— Надежды, — добавил Рэй. — Сострадания.

— Души, — закончила Маргарет.

— Тогда ответьте на мой вопрос, — обратился к ним Хэнк, — что можно сказать о моей душе, если я просто брошу Кэти на произвол судьбы и не попытаюсь ей помочь?

— Свет не причинит ей вреда, — сказала Хлоя.

— Вы это знаете наверняка? — повернулся к ней Хэнк.

Довольно долго Хлоя нерешительно молчала.

— Нет, — признала она в конце концов.

— Значит, я иду туда.

Хэнк шагнул по направлению к зданию отеля, Босефус тут же тронулся следом. Лили колебалась не больше секунды и тоже отправилась за ними. Маргарет схватила ее за руку и заставила остановиться. Хэнк обернулся и посмотрел на женщин.

— Ты не должна этого делать, — сказала Маргарет.

Но Лили высвободила руку:

— Да, не должна. Но Хэнк оказался здесь по одной-единственной причине: несколько дней назад он остановился на глухой темной улице, чтобы помочь мне. И теперь я не допущу, чтобы он шел один.

Хэнк хотел было сказать, что Лили не стоит идти в отель, но Маргарет его опередила.

— Он идет, потому что беспокоится о Кэти, — сказала она. — А это не имеет ничего общего с тем, что происходит.

— Я не могу оставаться здесь, — ответила Лили. — Вспомните, от кого кукушки получили горшок. Если бы не я, если бы он был получше спрятан или я больше заботилась о его сохранности, все было бы иначе.

— Но ты ничего не знала.

— Чего вы боитесь? — спросила Лили, глядя на отель.

— Это не страх, — сказала Маргарет.

— Тогда что это?

Хэнк кивнул. Он и сам хотел бы это узнать и, услышав, куда повернул разговор, решил задержаться.

— Ты веришь в Бога? — спросила Маргарет.

Лили смущенно помялась:

— Я… не уверена. Думаю, да. То есть я верю, что есть нечто такое… Какая-то сила или дух. Но в детстве я верила в Бога.

— А ты помнишь свои чувства по отношению к Богу в те времена?

— Конечно.

Маргарет указала на сияние.

— Так вот, для нас увидеть это — как для маленькой девочки повстречаться с Богом.

Хэнк оглянулся на здание, потом снова посмотрел на Лили. Когда он протянул руку, Лили шагнула вперед и сжала ее. Вместе с собакой они дошли до вращающейся двери отеля и исчезли внутри.

В сиянии.

— Боже милостивый, — раздался возглас одной из тетушек.

Рори, сидя вместе с Энни на ступеньках, поднял голову. Он опять не понял, кто это был — Элоиза или Мерседес, но одна из них показывала на юг, в сторону озера.

Он даже встал, чтобы лучше было видно.

Буквально у него на глазах непонятно откуда взявшееся сияние обрело форму громадного дерева, раскинувшего свою крону над крышами соседних зданий.

— Это не просто свет, — сказала Энни, становясь рядом с ним. — Это сияние первого дня, ознаменовавшего начало Далекого Прошлого.

— Оно выглядит как настоящее дерево.

— Тогда, давным-давно, оно выглядело точно так же.

Рори пристально посмотрел на нее, потом подошел ко все еще работавшему автомобилю. Открыл дверцу, выключил фары и заглушил мотор. Внезапная тишина показалась жуткой. Темнота скрыла все вокруг, но это оказалось реакцией зрения на перемену освещения. Уже через несколько мгновений Рори обнаружил, что может видеть не хуже, чем в сумерках.

— Мы должны лететь, — сказала одна из тетушек.

Вторая кивнула в знак согласия.

— Но Рори за нами не успеет, — заметила Энни. — А брать машину совершенно бесполезно, все равно застрянет где-нибудь в центре.

Первая из тетушек пожала плечами.

— Но там соберутся буквально все, — сказала она.

— Пусть он воспользуется велосипедом, — предложила вторая.

— Хорошая идея, — кивнула Энни.

Рори поднялся на крыльцо черного хода и вывел свой велосипед, хранившийся под навесом. Поставив его на дорожке, он вопросительно взглянул на женщин.

Тетушки подпрыгнули в воздух и распростерли руки. Вместо того чтобы упасть на землю, как было бы с Рори, попытайся он проделать то же самое, они уменьшились в размерах и сильно изменились. Две пожилые женщины исчезли, словно их и не было, зато в воздух взмыли две вороны, вернее, ошеломленно поправил себя Рори, два грача. Через секунду они были уже над кроной вяза.

— Господи, — выдохнул Рори, не отрывая глаз от птиц. Затем медленно повернулся к Энни.

— Ты ведь не верил мне до сих пор? — спросила она.

— Ну… я думал… что люди-птицы — какая-то метафора…

Энни легонько похлопала его ладошкой по щеке.

— Больше не сомневайся во мне, — сказала она.

— Я… — Рори пришлось откашляться. — Я не буду.

— Вот и хорошо. — Энни отступила на шаг и махнула рукой в сторону велосипеда. — Пора двигаться.

Рори оседлал велосипед. Он посмотрел на юг, где поднималось гигантское дерево из света, потом оглянулся на Энни. Но ее уже не было. Голубая сойка в небе догоняла пару грачей. Убедившись, что все в сборе, птицы перестали кружить над домом и повернули на юг. Сойка отстала от грачей, спустилась и села на руль велосипеда.