Дэйв Дункан - Изгои

Прежде всего ему следовало найти тогу – впрочем, с этим особых трудностей не предвиделось. Его устроила бы и пара простыней, но его новая хозяйка, узнав о том, что ее постояльца пригласили на церемонию возведения нового императора на престол, тут же вспомнила о том, что ее племянник торгует тканями. К счастью, всего за пару дней до этого Ампили практиковался в искусстве одевания тоги. Он практически не сомневался в том, что ему удастся правильно замотаться в это своеобразное одеяние.

Сложнее обстояло дело с каретой. В городе царила невиданная суматоха, поэтому найти карету было почти невозможно. Его опять-таки выручила хозяйка, хотя за деньги, которые она запросила за эту услугу, можно было купить лошадей, экипаж и кучера в придачу. Судя по всему, речь опять-таки шла о каком-то ее племяннике.

Он уже опаздывал. Отдохнуть ему так и не довелось. Ампили сидел в своей белой фланелевой тоге на краешке кровати, всухомятку поглощая бутерброды с ветчиной и с сыром. Его трясло то ли от усталости, то ли от страха – этого он и сам не понимал. Ампили привык слушать, говорить, но никак не действовать! Он никогда не считал себя трусом, но не питал иллюзий и относительно своего героизма. Он пытался убедить себя в том, что все взоры будут обращены только на непосредственных участников церемонии, однако в глубине души считал совсем иначе – у иных преторианцев глаза есть и на затылке. Что до волшебников, так те и вовсе видели сквозь стену. И все-таки он был настоящим импом. Он бросил взгляд на пергаментный свиток, оставленный им на каминной доске, и, шаркая неудобными сандалиями, поспешил к нему. На свитке появилась надпись, сделанная рукой Шанди: «Скорее, это не иллюзия, а подлог. Ваша информация бесценна. Не рискуйте собой без надобности. И.».

За окном послышался скрип колес и стук копыт. Дождь полил еще сильнее.

Оставалось решить – брать с собою свиток или же нет? Если вдруг его схватят, он сможет черкнуть хоть пару слов, предупредив друзей о возможной опасности. С другой стороны. Распнекс предупредил его о том, что волшебники прекрасно видят подобные вещицы. Благоразумие взяло верх. Ампили вывел дрожащей рукой: «Отправляюсь на церемонию возведения на престол. Эту штуку с собой не беру». Засунув свиток под подушку, он поспешил вниз, к ожидавшему его экипажу.

Хозяйка и ее домочадцы провожали его аплодисментами. Вид же при этом у него был совершенно дурацкий – ноги и одна рука голые, тога сидит мешком… Теперь он понимал Шанди, который буквально ненавидел это одеяние.

Через десять минут его неприметный экипаж уже остановился в конце длинной колонны великолепных помпезных карет, стоявших перед закрытыми дворцовыми воротами. Возница, повернувшись назад, спросил:

– Как вас назвать, милорд?

Лишь теперь Ампили понял, что его не пропустят во дворец без приглашения… Нет, для подобных дел Он явно не подходил… Настоящий лазутчик предвидел бы все это заранее. Ему стало плохо.

– Претор Умфагало.

Точно так же он представился и хозяйке меблированных комнат. Это было имя мелкого чиновника, встреченного им в Питмоте. Возницу такой ответ вполне удовлетворил. Он прикрыл окошечко и стал ждать своей очереди. Охранники же, скорее всего, должны были потребовать у него документы.

Ампили разом взмок. Его экипаж находился уже где-то в середине колонны. Вздумай он приказать вознице развернуть карету и отправиться домой за забытым приглашением, его тут же остановили бы охранники, изнывавшие от скуки…

Прямо перед ними ехал сопровождаемый эскортом великолепный экипаж, запряженный восьмеркой лошадей. На карете виднелись герцогские эмблемы и вымпел сенатора. Он был знаком со всеми герцогами Хаба… Ампили торопливо открыл дверцу своей кареты, сунул золотой империал изумленному вознице и поспешил к роскошному герцогскому экипажу.

– Леди Гумилио! – воскликнул он, увидев лицо, удивленно взиравшее на него из оконца. – Какая удача! Вы не станете возражать, если я поеду с вами?

Разумеется, пассажиры экипажа возразили бы против этого, если бы не были хорошо воспитаны. Внутри их было уже шестеро, включая старого сенатора Упшини, которому и принадлежала карета. Не дожидаясь ответа, Ампили забрался в карету, бормоча что-то крайне невнятное.

Сенаторская карета досмотру не подлежала.

– Леди! – застрекотал Ампили, стоило ему прикрыть за собой дверцу. – Как вам идет этот хитон! Как я рад вас видеть, сэр… Ваша светлость, как ваше драгоценное здоровье? – Старый Упшини был, наверное, старше самой Империи, однако женился он на обворожительной сестре императрицы. – А как дела у вашей супруги? Она, очевидно, тоже станет участницей церемонии?

Как ни странно, но Эшии в карете не было.

– Что? – гаркнул в ответ старик. – Вы это о моей супруге?

Ампили мгновенно почувствовал возникшее замешательство и поспешил перевести разговор на другую тему, одновременно присев на краешек скамьи.

– Господа, благодарю вас, я вполне мог бы и постоять, но, понимаете, у меня жутко устают ноги. Врачи считают, что причиною всего может быть не правильное питание…

– Супруга… – тихо усмехнулся кто-то из пассажиров. Карета проехала немного вперед и вновь остановилась.

– А я-то полагал, что вас перевели в Гувуш, – удивился старый сенатор.

– В Гувуш, ваша светлость?

– Так, по крайней мере, говорили… Верно, Утха?

– Все правильно. Тайная миссия, совершаемая вами по просьбе Шан… по просьбе его величества.

– Это ерунда… – весело ухмыльнулся Ампили.

У него закружилась голова. Ведь он отсутствовал всего два дня…

– А что вы можете сказать нам о принце? – шепотом спросила у него леди Гумилио.

– О принце?

– О его двоюродном брате! Они что, поругались? Если нет, то почему Эмторо умчался в Лиисофт еще до похорон?

– Видите ли, леди, я не вправе говорить… – Ампили казался самому себе рыбой, выброшенной на берег.

– А что это вы вспомнили о моей супруге? – спросил сенатор строго. – Я-то полагал, что вы ее не знаете…

– Ваша светлость, вы меня не правильно поняли! – Да поможет мне Бог Лжи! – Я имел в виду совсем не ее. Понимаете, дело в том…

Он пустился в длинные путаные рассуждения. Экипаж проехал еще немного и вновь остановился. Когда наконец они подъехали к дверям Ротонды, Ампили вышел из кареты и помог сойти дамам. Собрав все приглашения, он передал их стражу и, взяв под руку леди Гумилио, вошел в двери. Едва они оказались в людной центральной части Ротонды, Ампили извинился, сославшись на то, что ему нужно занять соответствующее его положению место, и растворился в толпе. Зал был уже полон, однако в нем было холодно, как в погребе. Ампили же к этому времени уже буквально взмок от волнения.