Дэйв Дункан - Изгои

К Птице Смерти ее так и не привели. Операция по взятию Кинвэйла казалась гоблинам чем-то вроде прогулки или тренировки. Птица Смерти был на фронте.

– Скоро здесь будут солдаты импов, – сказала Инос.

Братуха захохотал, обнажив свои желтые огромные зубищи.

– Импов не будет.

Она была не настолько глупа, чтобы говорить ему о том, что в Шалдокане расквартирован IX легион. Захватчики должны были узнать об этом и сами. Однако вскоре она поняла, что дело приняло куда более серьезный оборот, чем ей казалось вначале. Братуха, которым овладел дух бахвальства, не скрывал от нее ничего. Гоблины обошли укрепления Пондага стороной. Они перешли через хребет по какому-то известному лишь им одним перевалу и напали на имперские войска с тыла, устроив в крепости настоящую резню. После этого они устроили засаду, в которую попали IX и XXI легионы преторианской Гвардии. Армия импов, защищавшая северо-западные рубежи Джульгистро была уничтожена – во всяком случае, так говорил Братуха. Шалдокан оказался в кольце осады. Он мог пасть со дня на день, после чего гоблины перейдут на другую сторону скованной льдом реки Пэдди и выйти на дорогу, ведущую прямиком в Хаб.

Конечно же, гоблин мог в чем-то и солгать, но сути дела это не меняло. Судьба Птицы Смерти, предсказанная за двадцать лет до этого, похоже, начинала исполняться. Единственным смертным, который мог как-то помешать этому, был император. Оценить истинные масштабы грядущего бедствия не мог даже Рэп.

Инос вспомнился никем не отпетый проконсул Иггинджи, начавший эту войну с тем, чтобы возобладать Словом Силы, которого никогда не существовало. Вспомнились ей и опасения Рэпа, связанные с событиями, которыми должен был сопровождаться конец тысячелетия, и увиденное им в магическом пространстве Зло, связанное с дварфами… Думать она была согласна о чем угодно, лишь бы не смотреть на то, как мучаются и умирают люди…

В эту ночь в честь именитых гостей из Краснегара в кинвэйлской конюшне гоблинскими вождями был устроен пир. Личным представителем Птицы Смерти в районе Кинвэйла был его племянник Легкая Поступь, молодой, необычайно рослый гоблин. Инос не понравилось то, как он смотрит на Кейди, и тут же поймала тот же взгляд и на себе самой…

Братуха объявил собравшимся, что женщина, находящаяся рядом с ним, является вождем Краснегара. Это объявление вызвало у собравшихся крайнее недоумение и даже известное раздражение, однако инцидент был быстро исчерпан – Легкая Поступь распорядился усадить Инос и Кейди в самом углу, подальше от центрального очага, возле которого могли сидеть лишь избранные. Гэту было дозволено сесть возле гоблинских вождей как официальному представителю Краснегара.

Гэт довольно заулыбался.

– Варвары! – злобно прошипела его сестра.

– Успокойся, Кейди. Тебе нужно принимать это как должное, слышишь?

– Меха снять! – распорядился Братуха.

– Что? – Гэт ошарашенно уставился на полоску кожи, протянутую ему гоблином.

Тем временем в центре конюшни заполыхало пламя и вожди принялись разоблачаться. Узкие полоски кожи являлись их парадным платьем.

– Так тебе и надо! – презрительно усмехнулась Кейди и направилась по деревянному желобу к отведенному ей месту.

Дрожа от холода, Гэт снял с себя шубу Инос, костюм, свитер и обе рубахи – верхнюю и нижнюю. Он передал одежду матери и та, держа ее в руках, отправилась в свой угол, не дожидаясь того, когда он снимет штаны. Ей не оставалось ничего иного.

Послышались удивленные возгласы гоблинов.

– Что с руками? – спросил Братуха.

– Дрался, – ответил Гэт.

Вожди, собравшиеся вокруг, разглядывали его усеянные синяками руки и сбитые костяшки пальцев. Это неожиданно придала ему в их глазах веса.

Инос отправилась вслед за дочерью. Когда она обернулась, Гэт, одетый в узкую набедренную повязку, уже сидел возле огня. В свете пламени кожа сидевших рядом с ним гоблинов отливала темной зеленью.

– А ведь доктор говорил, что мы должны его укутывать, – усмехнулась Инос.

Кейди было не до шуток. Когда читаешь о похищении принцесс в романах, все представляется совсем иным. Рэп вечно подшучивал над Кейди, говоря, что рано или поздно ее похитит красавчик имп на белом коне или етун в галере, при этом Кейди, мол, будет не только радоваться происходящему, но и указывать похитителю на то, как ему следует себя вести в той или иной ситуации. Реальность оказалась совсем иной. Варварские нравы гоблинов буквально ошеломили ее. Глаза девочки оставались сухими, но ее взгляд говорил сам за себя. Бледная, сотрясаемая крупной дрожью, она подсела поближе к матери и взяла в руки предложенный ей гоблинами кусок жареной говядины. Для своего возраста она держалась совсем неплохо.

Инос не сводила глаз с Гэта. Мальчик сидел, гордо выпрямив спину. От него не требовалось произносить речи, но расслабляться нельзя было ни на мгновение.

И как это ее угораздило угодить в такую переделку? Она тут же отогнала от себя эту неприятную мысль, решив, что в этой ситуации ей следует думать не о себе, а о детях. Все прочее сейчас не имело для нее значения. Ни королевство, которого, возможно, к этому времени уже не существовало, ни муж, затерявшийся где-то на просторах Империи, ни бесчисленные жертвы этой войны. Со всем этим она не могла ничего поделать. Ей оставалось одно – сконцентрироваться на своих детях и на себе самой. Вернуться домой они уже не могли. Ничего подобного с ней еще никогда не происходило…

После трапезы началось игрище, в котором принимали участие сын Птицы Смерти и садовник. Затем в стойло завели пару пленных легионеров, которыми занялись вожди. К счастью, Гэт мог не участвовать в этих кровавых забавах, впрочем, достаточно было и того, что ему приходилось наблюдать за ними. Инос и Кейди сидели, потупив глаза. На этой конюшне Инос доводилось бывать и прежде – в счастливую пору детства… Тогда она знала всех скакунов и кобыл наперечет, теперь же… Теперь же конюшня оглашалась бесконечными неистовыми криками. «Умрите! Умрите! – мысленно молила она. – Умрите поскорее!»

И все-таки здесь было не так страшно, как в розарии.

В конце концов, когда последний человек захлебнулся собственной кровью. Инос и Кейди были приглашены в центральную часть конюшни – теперь они должны были стоять рядом с кольцом вождей. Те сидели на земле, скрестив ноги, и довольно скалились, разглядывая Инос. Она постаралась встать как можно ближе к сыну. Вид запекшейся крови на его светлой голове устрашал ее, и потому она старалась не смотреть в его сторону. В кострище трещали дрова – по большей части это были ножки стульев и картинные рамы. Дым валил в ее сторону.

Гэт поднял глаза.

– Я готов согласиться с его желанием.