Дэйв Дункан - Император и шут

Инос дело – Дарад! Ведь когда этот громила, этот дикарь попытался утащить Инос, не кто иная, как Кэйд, обварила его кипятком. А унижения, обрушившиеся на него потом, – прямое следствие ее поступка. Кэйд не верилось, что кровожадному джотунну свойственно прощать обиды. Значит, если Сагорну понадобится вызвать Дарада, то она – труп? Но Кэйд превозмогла колебания.

– Я готова, доктор, – сообщила герцогиня.

– Клянусь Богами, бинты наматывать много легче, чем закручивать этот тюрбан, – ворчал Сагорн. – Нам нужны инструменты.

– О чем вы? – не поняла Кэйдолан.

– Ножницы, сойдут и маленькие; булавочки, можно и шляпные.

– Шляпы в Зарке? Доктор, опомнитесь!

Однако герцогиня пошла перетряхивать свои вещи в поисках колющих или режущих предметов. Кроме того, на подносе с фруктами она отыскала нож. Кэйд так увлеклась поисками, что, когда Сагорн вошел в комнату, она даже подпрыгнула от неожиданности – а может быть, от его вида. Первые лучи света еще не позволяли с уверенностью определить, какого цвета тряпки нацепил на себя старик, но выглядел он почти как знатный заркианец. Особенно хорош был плащ, спадающий мягкими складками; скорее всего, он был зеленого цвета, но пока казался просто темным. Тюрбан, накрученный. неумелыми руками, наверняка бы вызвал подозрения, а неуместная любознательность повлекла бы за собой гораздо более внешне неуклюжего джинна. К тому же ряженого окутывал сильнейший запах гнили, что само по себе не могло не настораживать.

– Примите мои поздравления, – присела в шутливом реверансе Кэйд. – Костюм – хоть куда.

– Лучше не придумаешь, – захихикал Сагорн. – Если слова силы обеспечивают удачу, тогда эти заплесневелые тряпки – добрый знак. Раз они держатся, нам везет.

Склонившись над столиком, куда Кэйдолан насыпала «инструменты», он стал исследовать содержимое жалкой кучки. Забраковав рожок для сапог и пряжку для пояса, старик взял ножик для фруктов, несколько булавок и крючок для застегивания пуговиц на башмаках.

– Вперед, ваше сиятельство. И да пребудет с парой старых дураков Бог Любви, – высокопарно пожелал доктор.

Кэйд мимоходом отметила про себя дурной вкус изречения и поняла, что доктор трусит. Герцогиня осторожно приоткрыла дверь и вышла в коридор, Сагорн – следом. Они двигались вдоль стены очень тихо, почти на цыпочках. По правде говоря, герцогиня дрожала от страха. Но она уговаривала себя, что старается исключительно ради племянницы, которая безусловно заслуживает хоть небольшой толики везения, а значит, задуманное предприятие просто обязательно увенчается успехом.

«Три слова силы – маг. Маг способен исцелять и раны, и болезни, и конечно же ожоги. Только бы мое слово оказалось достаточно мощным!» – молилась про себя Кэйд.

Какими бы слова силы ни возникли изначально – когда бы и где бы это ни произошло, – теперь, разделенные между многими владельцами, они наверняка значительно ослабели. Возможно, они также изнашиваются с течением времени. Слову Иниссо много веков. А если его мощь практически иссякла? Кэйд оставалось лишь надеяться, что ее опасения не оправдаются.

В длинных коридорах стоял прогорклый запах пыли и прокаленного на солнце камня, не успевшего остыть за короткую южную ночь. Громоздкие статуи четырнадцатой династии нескончаемой вереницей выстроились вдоль стен – слишком ценные, чтобы отправиться на свалку, и слишком безобразные, чтобы комунибудь понадобиться.

Заговорщики благополучно миновали дверь в комнату, где спали четыре служанки. Впереди маячила наружная дверь, под которой тонкой ниточкой просачивался свет. После свадьбы Иносолан этой границы Кэйд еще не переступала..

Сагорн подошел к двери и легонько подергал ее. Затем он повернулся к герцогине и прошептал ей в самое ухо:

– Замок здесь или засов?

– Скорее, замок, – выдохнула она.

– Стража снаружи есть?

– Естественно!

На мгновение Кэйд показалось, что первое же препятствие заставит старика сдаться и повернуть назад, но он просто кивнул. В своем темном плаще Сагорн почти сливался с фоном стены, потому что маленькое оконце над дверью практически не пропускало свет. Нигде поблизости не было и намека на свечи, но почемуто сильно пахло пчелиным воском.

– Замки – забота Тинала. Держи меч, ему он ни к чему, – говорил Сагорн, извлекая ножны с клинком и передавая оружие Кэйд.

Герцогиня с опаской сжала оружие и стала ждать. Момента, когда вместо старика возникла фигура юного импа, Кэйд не углядела. Доктор словно сжался наполовину, став моложе на три четверти века. Кэйдолан вспомнила, что однажды уже видела этого парнишку в тайной комнате Иниссо. Как и тогда, на мальчишке была одежда с чужого плеча. Вскинув руку, Тинал ловко поправил тяжелый тюрбан, который во время трансформации съехал ему на бровь. С минуту темные блестящие глаза внимательно изучали Кэйдолан, будто искали в ней следы магии. Уверенно сунув руку в карман, он извлек нож для фруктов. Гладкое железо скупо блеснуло.

– Герцогиня, – прозвучал его голос, тихий, как шелест листвы, – какой мне прок помогать тебе отдавать слово, когда здесь есть более нуждающиеся в нем?

У Кэйд голова пошла кругом. Ведь теперь Сагорн знал ее тайну, а то, что известно одному, – знают все пятеро, включая маленького бандита. Она сжимала меч, но не строила иллюзий о том, чтобы осилить воришку, захоти тот отобрать оружие. Он был много моложе ее, гораздо сильнее физически и уж конечно более ловок в драке. Даже с таким малюсеньким ножичком против тяжелого меча он одолеет ее.

«Да, – призналась себе герцогиня, – к этому я не готова».

– Ну? – все тем же тихим, шелестящим шепотом спросил вор. – Какая выгода для меня в том, что я рискую для тебя, жизнью?

«Ему нужна плата? – изумилась Кэйд. – Этот вор сумеет обокрасть любую сокровищницу, захоти он только!»

– Не для меня, – пересохшими губами пролепетала Кэйдолан. – Для Иносолан.

– Плевать мне на Иносолан! – фыркнул воришка. – Разве она бы рискнула ради меня, тем более жизнью? – Против этого Кэйд нечего было возразить. Довольный ее замешательством, парень осклабился.

– Я необходим тебе, – самодовольно заявил он. – Любой другой мой компаньон тут будет бесполезен. Только я могу открывать запертые двери и лазить по балконам. Я нужен вам всем! – широко ухмылялся нахал.

– Назови свою цену.

– Слово. Сейчас же! Я непременно передам его Рэпу.

– Доверять тебе?! Нет, не могу.

– Придется. У тебя нет другого выхода, – ликующим шепотом заявил вор.

Этот уличный мальчишка нахально требовал, чувствуя себя – важной персоной при заключении выгоднейшей сделки.

– Нет. Слово я передам только Рэпу, – твердо заявила Кэйд. – Только ему, и никому другому. Магия этого слова слишком хрупка, чтобы разбрасывать ее направо и налево.