Дэйв Дункан - Император и шут

Было чудесное раннее утро. В голубом небе парили соколы. Яркими пятнами выделялись цветы, звенели хрустальные струи фонтанов, игриво гарцевали породистые скакуны… магический щит вокруг дворца прочно блокировал дальние горизонты.

Обширная площадь перед тюрьмой кишела джиннами. Одни сновали тудасюда; другие, и их было большинство, торопливо спускались в казематы… Но стражников было слишком много для одного, пусть даже огромного подземелья. Зажатые в коридорах и на лестницах, многие теряли сознание от недостатка воздуха.

Мимо Рэпа промчалась кавалькада всадников. Джинны не обратили ни малейшего внимания на новое отверстие в стене и на голого… хоп!.. уже одетого парня.

Рэп чувствовал, что измотан. Еще не умея пользоваться своими способностями мага, он вынужден был контролировать слишком много разных вещей: собственное здоровье и одежду, шахту с лестницей, джиннов, обеспечивая невидимость себя, герцогини… и Джалона, взбиравшихся к поверхности. От перенапряжения мысли путались, и Рэпу пришлось усилить самоконтроль, удерживая сознание на опасной грани, перейдя которую он потеряет четкость созидания, а не дотянув до нее, превратится в обезумевшего от страха ребенка. Даже сейчас, спрятанный глубоко внутри его души, другой Рэп, маленький и беспомощный, бился в агонии от страха и боли, рвался наружу, чтобы кричать… кричать… кричать… Несомненно, исцеление души потребует не меньше времени – и гораздо больше сил, – чем восстановление тела.

Рэп не сомневался, что ночи будут нелегкими.

Ослепленная солнцем, Кэйд шарила рукой в воздухе в поисках следующей перекладины уже кончившейся лестницы. Рэп поймал ее руку и помог выбраться из шахты. А затем он вытащил и Джалона, тоже с трудом свыкавшегося с дневным светом. Приятно было поздороваться с маленьким джотунном, обнять его, похлопать по спине… Менестрель несколько изменился с тех пор, как Рэп видел его в последний раз; он выглядел чисто выбритым и умытым. Но и теперь он оставался все тем же просоленным мореходом, как тогда, когда их лодка вплывала в залив. И Джалон тоже, повидимому, был безумно рад обнять Рэпа, хоть вынужден был зажмуриться, вынырнув из преисподней под яростное солнце; но он плакал от избытка чувств, бормоча какуюто ерунду.

Как только надобность в шахте отпала, Рэп снял с нее контроль, и отверстие с лестницей начало быстро съеживаться. Запечатанный каменной кладкой дверной проем в камеру каземата плохо поддавался нажиму стражников, и когда они наконецто ворвутся внутрь, и лестница и шахта исчезнут без следа.

«Пусть рыжие чудища разобьют свои лбы об эту загадку», – радовался Рэп, представляя недоумение и ужас тюремщиков, обнаруживших бегство заключенного.

Кэйд испуганно уставилась на приближающийся отряд вооруженных с ног до головы джиннов; но они, как слепые, прошагали мимо. Слегка успокоившись, герцогиня обследовала свою одежду, руки, волосы и убедилась, что, кроме грязи, она забрызгана кровью. Одежда Джалона и вовсе выкрасилась кровью одиннадцати жертв. Только Рэп выглядел чистым, но исключительно благодаря магий.

– Мастер Рэп, ты можешь провести нас до моих покоев и обеспечить безопасность в пути?

– Конечно, мэм.

– Отлично! Надеюсь, вы согласитесь позавтракать со мной? Нам есть о чем поговорить.

Длинная лестница закончилась коридором, в конце которого скучали двое стражников, подпирая своими спинами стены по обе стороны двери в покои Кэйдолан. Они не были теми бездельниками, чей богатырский храп она слышала ночью, но эти юнцы относились к своим обязанностям более чем прохладно.

«Что, если пожаловаться Кару на этих горезащитников, которых он мне выделил?» – мелькнула в уме шальная мысль. Несмотря на усталость, нелепость подобного каприза рассмешила ее до такой степени, что, не сдержавшись, она тихо фыркнула.

В этот момент щелкнул замок, Рэп толкнул дверь. Один из стражников стал озираться, но входившую троицу он явно не видел.

В своей комнате Кэйдолан избавилась от грязных лохмотьев, в которые превратилась ее одежда, и завернулась в халат. Рэп забрал тряпки, пообещав их уничтожить. Затем герцогиня на скорую руку стерла кровавые пятна с рук и лица и позвонила слугам. Как ни удивительно, утро еще только разгоралось.

Кэйд всегда была невысокого мнения о своих служанках. Ночная вылазка лишь подтвердила полную профессиональную непригодность старшей из них – Зуфруб. Однако сейчас ее глупость была на руку Кэйд. Услышав, что Кэйд ожидает к завтраку султана и султаншу, бедная ключница ударилась в панику. Ей и в голову не пришло поинтересоваться, откуда ее госпожа получила такое ошеломляющее известие. Зуфруб вылетела из комнаты и, готовясь к приему августейших особ, всполошила всех служанок.

«Чем не развлечение? – усмехнулась Кэйд. – Такое возможно только в Араккаране!» Сегодня ночью Кэйд выдержала тяжкое испытание на выносливость и все еще не могла успокоиться. Теплая, ароматная ванна пошла ей на пользу. Смыв с себя память о поте и крови, Кэйд направилась на балкон, намереваясь присоединиться к роскошной трапезе, должное которой отдавали изголодавшиеся фавн и… о Боги!… разбитной шалопай, имп Тинал. Когда герцогиня вступила на балкон, Рэп вскочил и приветствовал ее поклоном, но худощавый воришка просто зыркнул на нее с хитрой ухмылкой, продемонстрировав полный рот желтых: кривых зубов. По обыкновению, вор ограничил свой костюм всего лишь рваными шортами. Юнец отчаянно нуждался в банщике и парикмахере, но от идеи заставить Тинала принять пристойный вид Кэйд отказалась.

Взглянув на стол, Кэйд почувствовала такой острый голод, что предпочла отложить беседу на потом. Ночные приключения не прошли даром, и аппетит разыгрался не на шутку. Щедро наполнив поднос вкусными кушаньями, она присоединилась к пиру, опустившись на подушки, разбросанные по роскошному ковру. Молчание продолжалось до тех пор, пока изголодавшаяся троица не очистила тарелки.

Наконецто Кэйд почувствовала себя отдохнувшей. Напротив нее сидел Рэп, и герцогине впервые представилась возможность как следует рассмотреть фавна. Ее поразило то, каким он был крупным и крепким, ведь фавны – раса низкорослая. Рядом с миниатюрным Тиналом Рэп выглядел огромным, почти как джотунн или джинн. Правда, он и был наполовину джотунном – как она сама и конечно же Инос.

Внизу, во дворах и между строениями, все еще суетились, стражники. Воины бесплодно сновали тудасюда. Догадываясь, что именно она разворошила этот рыжий муравейник, Кэйд с трудом подавила довольную улыбку.

Насытившись, Кэйд начала тяготиться присутствием Тинала. Ей хотелось слышать речь умного или по крайней мере культурного человека. Сейчас желателен был бы доктор Сагорн или хотя бы Андор – при условии, что он будет трезв. Герцогине очень не нравилась привычка Тинала сверлить ее взглядом. Она чувствовала себя беспомощным; кроликом подле изголодавшегося удава. Тинал наедался, казалось, за пятерых.