Дэйв Дункан - Утраченный идеал

Ателыар был куда более сдержанным на этот счет, чем другие, по крайней мере со времен Тенкастерского заговора. А заморская невеста придавала пикантности всей ситуации. Хэджбери были не склонны обсуждать государственные дела с поднабравшейся баронессой-сплетницей.

Чувствуя себя смертником, получившим отсрочку приговора, Линдсей появился в дверном проеме и со значением посмотрел на своего хозяина. Сэр Линдсей, первый секретарь, отличный парень лет тридцати шести, должно быть, родился во времена, когда Уатт Хэджбери был принят в Айронхолл. Получив кивок в ответ, он проскользнул к послу и стал шептать ему на ухо:

– Простите за вторжение, ваше превосходительство. Магистр Старкмур здесь и хочет поговорить с вами. Уверен, У него неотложное дело.

На самом деле не было никакого Магистра Старкмура. Но если это была просто неуклюжая попытка пошутить, то весьма кстати. Избегая взгляда Агнесс, Хэджбери пробормотал извинения и направился к двери.

– Кто? – спросил он, проходя через холл и направляясь в библиотеку.

Он знал добрую сотню Клинков, но, конечно, не всех.

– Бомон, мой господин.

– Он вернулся без подопечного? Плохо! Очень плохо!

Линдсей постучал, прежде чем открыть дверь в темную, пахнущую кожей комнату. Хэджбери обставил библиотеку массивной мебелью и использовал ее для приема посетителей. Почувствовав спазм в горле, он понял, что один из стульев превратился в трон. Юноша с соломенного цвета волосами сидел на одном из них, а рядом с ним стояли такой же светловолосый Бомон и бородач Аркелл. Все трое были в дорожных костюмах, истрепанных, но приличных.

– Позовите мою жену! И избавьтесь от этих бездельников Голмутов! Придумайте какое-нибудь извинение.

Повернувшись к молодому человеку, Бомон заговорил каким-то странным незнакомым гортанным голосом. Даже если бы Хэджбери не расслышал имени, он бы все равно знал, кто перед ним. Он низко поклонился, как принято при дворе, и преклонил колени перед своей королевой.

– Очень рада видеть вас, лорд Хэджбери. Я должна была увидеть шивиальца, который мне так понравился.

Она говорила на исилондском языке с особенным акцентом, который уловил бы каждый лавиллец.

– Но вы никогда не встретите ни одного человека, которого не очаровали бы с первого взгляда, ваше величество. Ваше присутствие украсило мой дом. Практически это посольство – часть Шивиаля, так что для меня великая честь приветствовать вас на вашей новой родине.

Ее величество была еще настоящим ребенком, но, возможно, сочетание мужского костюма и нежного личика делали ее еще более юной. Король обожал нимф.

Хэджбери встал, отошел назад, снова посмотрел на Бомона и выпалил:

– Что происходит?

Менее чем за год Бомон постарел на десять лет. Да и Аркелл… Его рассеянная улыбка усугубляла дело. И тут Аркелл вдруг сказал:

– При любом законе все, что не исключено законодательными актами, остается в силе.

Смерть и погибель! Понятно, олух остался без меча. Хэджбери содрогнулся, снова взглянул на Бомона и снова увидел больше, чем хотел. Очевидно, Вассайл мертв. Но существует третий Клинок. Оук. А как насчет сэра Диксона и всех остальных? А леди Гвендолен, которая ведет себя слишком по-хозяйски во дворце? Он старался отогнать эти мысли.

Как бы он хотел, чтобы Агнесс поспешила! Присутствие еще одной дамы было бы весьма уместно. Позднее он понял важность мужского костюма. Кто сопровождал супругу короля в путешествии через всю Эйранию? Почему бы сразу не послать за баронессой Голмут, чтобы скандал разнесся сию минуту?

– Думаю, вы предприняли трудное путешествие, ваше величество.

– Я бы никогда не совершила его без сэра Бомона, – с улыбкой ответила она.

Даже посол может почувствовать себя растерянным. Хэджбери хотелось прокричать: «Да не смотри так!» Юные королевы с глазами, сияющими как звезды, путешествующие инкогнито, не упоминались в руководстве по дипломатическому протоколу, которое посол изучил, прежде чем занять эту должность. Девушка была хрупкой, как стекло, она дрожала от волнения.

Бомон чувствовал себя непринужденно.

– Ее величество согласна отдохнуть в Лавилле несколько дней.

В глазах у него вспыхнуло мальчишеское озорство. Этот огонек был знаком Хэджбери с момента их краткого знакомства в прошлом году. Тогда Бомон произвел на него большое впечатление, и посол даже начал думать, что слухи о его репутации были преувеличены. Но даже горячные предсказания Великого Магистра не значили ничего перед лицом такой опасности.

– Моя жена и я будем крайне польщены, если ее величество согласится почесть наш дом своим, пока мы будем ждать ответа из Грандона. Его величество пожелает… закончить приготовления к приему ее величества.

Удалит леди Гвендолен, например. О духи! Ну почему Ательгар поддался этому глупому увлечению именно сейчас? А еще услал бы прочь с глаз Бомона, чтобы будущая королева не улыбалась Клинку с таким обожанием. Брам, что ты сделал?

– Ваша доброта безгранична, ваше превосходительство. Детская радость, с которой королева принимала все королевские почести, вызывала симпатию. Двор будет у ее ног. Ее будут разрывать на части, так она будет популярна.

В комнату вплыла Агнесс. Она оценила ситуацию с первого взгляда и исполнила весь придворный этикет без единого колебания. Затем отбросила дворцовые формальности:

– Да это просто ужасно! Ваше величество, должно быть, ужасно страдает от отсутствия возможности поправить свой туалет… ваши бедные ручки… костюм… прическа.., моя дочь и я будем счастливы помочь вам.

Агнесс могла быть свирепой, как тигрица, или нежной, как горлица. Сейчас она ворковала. Растроганная маленькая королева растаяла. Ее губы задрожали, слезы полились из синих глаз. Через несколько секунд она оказалась под нежной женской опекой.

Два Клинка поклонились уходящим женщинам, а третий продолжал бормотать какую-то чепуху. Дверь затворилась. В наступившей зловещей тишине Хэджбери тяжело И вздохнул.

На губах Бомона блуждала недобрая улыбка.

– Вы предчувствуете препятствие, которое нужно устрашить?

– Я предчувствую много трудов и горя, брат. Прошу, садитесь, оба.

Бо сел и указал на ближайший стул:

– Садись, придурок.

– Они, которые указывают путь с опаской и осторожностью… – произнес Аркелл, глядя на книжный шкаф.

– О духи! – воскликнул Хэджбери. – Твой подопечный погиб?

– Именно так. Эй! Недоумок! Садись, Полоумный плюхнулся на пол.

– Как ты можешь называть его так? – резче, чем намеревался, спросил Хэджбери.

– Но я должен как-то называть его. Он ведь сейчас не Аркелл.

Хэджбери доводилось видеть прежде Клинков, лишившихся меча. Большинство из них либо выздоравливали через час, либо этого не происходило никогда, хотя всегда бывали исключения. Некоторые проводили свои дни в цепях, другие превращались в овощи.