Дэвид Дрейк - Повелитель Островов

— Все времена существуют одновременно, парень, — усмехнулся король. — Раньше или позже — какая разница?

Крепость заполнялась солдатами, крики слышались все громче:

— Нападение! Нападение!

В темноте кто-то споткнулся о спящего Гаррика. Пошатываясь, тот поднялся на ноги в гостинице Галечный Брод. Он уже полностью проснулся, хотя никак не мог проморгаться — глаза все еще были ориентированы на яркий дневной свет, царивший в его сне.

— Нападение! — снова раздался крик снаружи, теперь Гаррик узнал голос Кашела.

Он нашарил оружие, лежавшее на полу у соломенного тюфяка. Лук в ночной темноте бесполезен. Гаррик схватился за меч, который Бенлоу таки всучил ему, и опрометью бросился к дверям вместе с охранниками купца.

Сжимая рукоятку меча, юноша услышал, как внутри него звучит смех короля Каруса.

Кашел в эту ночь спал без снов, но внезапно пробудился с ощущением опасности. По коже бегали мурашки: в теплом сладком духе овечьей отары он чувствовал едва заметный чужой запах. Овцы тоже проснулись и беспокойно переступали на месте, время от времени жалобно блея.

Заснул Кашел под повозкой с горшками, рядом с загородкой для овец. Владелец повозки был рад передоверить охрану своего товара, поскольку ночь стояла прохладная и сырая. А в этого парня попутчики верили так же безоговорочно, как в незыблемость земли под ногами и в то, что солнце утром встанет на востоке.

— Кашел? — раздался голос Мелли у него под ухом. — Кто-то совсем рядом пользуется магическими силами. Думаю, они замыслили недоброе.

Рядом, из загородки для крупного рогатого скота, раздалось низкое мычание быка владельца повозки. На постоялом дворе Галечный Брод животных держали отдельно: овец, быков и лошадей.

Закрывать вместе лошадей и быков было опасно, поскольку нервная лошадь могла лягнуть или укусить своего более спокойного товарища. Но, с другой стороны, бык с его рогами тоже обладал темпераментом и нередко именно за ним оставалась победа в драке, затеянной лошадью. Лучше уж всех устроить по отдельности.

Перекатившись меж колесами, Кашел выбрался из-под повозки, оставив свой плащ валяться там. Он затянул потуже пояс поверх туники и сделал несколько шагов в темноте, оглядываясь и сжимая в руке посох.

Воздух казался насыщенным влагой, однако не из-за дождя или тумана с реки. В этом месте, столь удаленном от побережья, явственно чувствовался соленый запах моря. И еще — запах разложения и мертвечины.

— Оно приближается, — предупредила Мелли. Фея не выглядела напуганной, скорее — настороженной. Так белка с высоты своего дупла следит за крадущейся внизу охотничьей собакой.

Этот постоялый двор был даже старше своего собрата в Барке. С незапамятных времен он сохранил свое имя от названия брода, которым пользовались путники. Сотни лет назад брод стал не нужен, так как на реке Строме появился мост. Выстроенный на сваях, он выдерживал даже самые сильные наводнения.

Фермы моста возводились еще во времена Старого Королевства, они пережили и его упадок, и долгие годы последующей цивилизации. Для возведения постоялого двора использовались камни от домов богатых жителей прежних времен.

С посохом в руках Кашел пошел в обход загона по направлению к реке. Он смотрел во все глаза, но ничего необычного не замечал. Вода тихо журчала за остатками каменной стены, современницы Старого Королевства. Запах соли и смерти стал сильнее.

— Кашел! — крикнула Мелли. Из-за стены внезапно появились какие-то силуэты. Лунный свет отражался от металлических доспехов, тронутых ржавчиной, и влажно поблескивающей плоти.

Это были личи — такие же, как тот, которого убил Гаррик у себя во дворе. Но теперь их собралось много, в неверном освещении Кашел даже не мог в точности разобрать, сколько именно. Ближайший из них держал в руках щит с остатками морских водорослей на нем.

— Нападение! — закричал юноша. — Нападение!

Прежде всего он подумал о фее на своем плече, но тратить время, чтоб перенести ее в безопасное место, было непозволительной роскошью. Кашел шагнул вперед и сделал выпад посохом, как дротиком. Металлический набалдашник вдребезги раздробил руку монстра от запястья до локтя.

Ржавый меч упал на землю, лич нагнулся и подобрал его другой рукой. Как ни в чем ни бывало он двинулся дальше, хотя слизистая плоть и кусочки костей осыпались из его раздробленной конечности.

— Нападение! — снова крикнул Кашел, отпрыгивая назад. Большая часть монстров, как автоматы, шагали в направлении гостиницы, но трое из них стояло лицом к лицу с юношей. Один из них замахнулся копьем, метя Кашелу в грудь, юноша крутанул перед собой посохом и отбил удар — наконечник копья звоном отлетел в сторону. Тогда Кашел со всего размаха обрушил посох на череп ближайшего лича — послышался хруст костей. Этот гад отлетел в канаву, да так там и остался лежать Но две другие твари с механической неотвратимостью наступали с обеих сторон на юношу.

В этот момент двери постоялого двора распахнулись, и на крыльцо выскочил один из охранников Бенлоу. Он дважды ударил мечом оказавшегося поблизости лича, но и сам свалился от удара топора другого подоспевшего монстра. Меч его так и остался торчать из груди первого умертвия.

Кашелу удалось блокировать удар однорукого лича. Лезвие его меча было проржавевшим, на металле до сих пор держались налипшие ракушки. Тем не менее оружие оказалось вполне действенным — от твердого посоха юноши только щепки полетели.

Во двор гостиницы выбегали все новые охранники Бенлоу, слышался звон стали, сыпались искры, когда их мечи сталкивались с оружием нападавших.

Кашел крякнул с досады, когда его пятки уперлись в каменную стенку загона. Дальше отступать было некуда.

В голове мелькнула мысль: «Надеюсь, с Мелли все будет в порядке». В конце концов умудрилась же она прожить тысячу лет без его помощи.

Илна почувствовала, как ее обволакивает приятное тепло. Она потянулась от удовольствия и услышала слова, доносившиеся из мрака:

— Я иду. Я скоро буду с тобой.

В темноте она не видела лица существа (если только у него было лицо), но точно знала: этот некто заботится о ней, как никто другой на свете. Он хочет сделать Илну той, кем она достойна быть.

Крик Кашела разбил ее сон, как сосулька, упавшая с высокой башни. Илна мгновенно вскочила на ноги в своем закутке на сеновале. Она даже не уловила значения слов Кашела, ее подняла тревога, осознание, что самый дорогой для нее человек — ее брат — в беде.

— Нападение! — снова раздался голос Кашела сквозь топот и лязг оружия.

Теноктрис уже спускалась по лестнице, похоже, она проснулась еще раньше. Должно быть, услышала что-то сквозь сон, так же как Илна.