Дэвид Дрейк - Повелитель Островов

Солнце уже взошло, дело шло к полудню, и красное размытое пятно солнца посылало свои лучи сквозь туман. Над волнами летали и кричали чайки. Раздался громкий всплеск — со скалы соскользнуло и скрылось под водой огромное тело морского демона.

Темная полоска рифов в белой опушке пены, казалось, плотоядно распахнула пасть в ожидании приближающегося челнока. В воде появился еще один морской демон.

Интересно, если сейчас посмотреть вглубь лагуны, увижу ли я дворцы, затонувшие тысячелетия назад? Однако вода, серая от пены, теряла прозрачность уже на глубине нескольких футов.

Ноннус слегка накренил рулевое весло, ослабил правую сторону паруса и еще несколько подтянул шкот 39к левому кнехту. Лодка, вяло раскачиваясь, продолжала приближаться к рифам. Грозный рев становился все громче. Медер и Азера испуганно оглядывались, колдун рылся под сетью, где вместе с припасами лежал сундучок с его магическими принадлежностями.

Шарина с каменным выражением лица глядела в их сторону, но у самой сердце захолонуло от страха. Ей доводилось видеть обломки на берегу залива в родной Барке: тяжелая древесина была разбита вдребезги, пережевана и выплюнута далекими рифами.

Рифами Тегмы.

— Здесь! — крикнул отшельник. Зажав в зубах румпель 40, он максимально ослабил левый шкот и затянул правый. Челнок медленно развернулся, направив нос на рифы — там в этот момент показался просвет между двумя рифами.

Ветер стал свежее. Лодка прибавила скорость, с самоубийственным энтузиазмом направляясь на скалы. Несмотря на ветер в спину, Шарина чувствовала, что все ее лицо мокро от брызг.

— Когда я крикну, — Ноннус пытался заглушить рев волн, — быстро бегите все ко мне. Вот сейчас, бегом!

Устрашенные надвигающимися скалами, аристократы сразу же послушались. Медеру так и не удалось отыскать свой сундучок, они с Азерой запутались в продуктах.

Отшельник прыгнул на кормовой транец 41, вцепившись в фал 42, и повис, балансируя над кипящим морем. Шарина опрометью бросилась на его место на корме, где брошенное весло начало угрожающе вихлять.

Освобожденный от веса пассажиров, нос челнока задрался вверх. Ноннус освободил фал, и парус с грохотом упал на планшир. 43Твердый корпус лодки ударился об рифы и, заскрежетав, по инерции поехал по кораллам. Если бы парус не убрали, то удар наверняка бы выломал мачту из основания.

На полпути челнок застрял и остановился.

— Вперед! — заорал отшельник. — Если жить хотите, все на нос!

Девушка одним прыжком перелетела через парочку аристократов. Ноннус лихорадочно восстанавливал парус. Азере и Медеру пришлось ждать, пока мокрая холстина освободит им путь.

Перескочив через перекладину, Шарина очутилась на носу и вцепилась в штаг. 44Фонтан соленых брызг окатил ее. Аристократы наконец приковыляли к ней и, ссутулившись, схватились за планшир и такелаж.

Челнок, как бы в нерешительности, качнулся назад, но затем все же продолжил свое движение вперед. Казалось, что челюсти рифов вцепились в корму, в то время как нос и центральная часть с парусом уже вырвались за смертельный барьер.

И все же Ноннусу удалось это — их лодка вышла в открытое море. Выдолбленный из единого куска, челн оказался на редкость прочным — отделавшись ободранным днищем, он проскочил там, где любой наборный корабль развалился бы.

Шарина услышала, как волны в уже напрасном гневе ревели за ее спиной.

— Говори, кто это сделал? — потребовал Гаррик. Он сам слышал в своем голосе отголоски тона короля Каруса, того самого, которого невозможно ослушаться. — Кто наслал личей на нас, Бенлоу?

Купец сидел на перевернутой кормушке рядом со стойлом. Он безостановочно вертел в руках свой пояс, будто чувствовал необходимость чем-то занять руки. Гаррик стоял перед ним, Кашел, чернее тучи, возвышался сзади.

Во дворе гостиницы было светло, как днем, — люди с факелами, фонарями и даже свечками бродили, разглядывая результаты побоища. Не веря своим глазам, они склонялись над телами личей, затем выпрямлялись с выражением ужаса и отвращения на лицах. Стонали раненые стражники, люди громко, нервно обсуждали происшедшее и то, что легко могло случиться.

— Не знаю, — ответил Бенлоу, глядя мимо Гаррика. В его голосе слышался гнев и неподдельная тревога.

— Думаю, ваши стражники разделяют желание узнать правду, — угрожающе произнес Гаррик. — Те, что выжили, естественно.

Кашел зарычал. Гаррик не помнил, чтоб он когда-либо видел друга таким разъяренным. Убедившись первым делом, что Гаррик и Илна в порядке, он бросился к купцу и, не слушая возражений, притащил его сюда. Когда Бенлоу попробовал освободиться, Кашел просто-напросто одной рукой поднял его в воздух и держал так, пока тот не затих.

— Для чего вы разыскивали Гаррика? — спросила Теноктрис. Она, как обычно, сидела, поджав ноги, на земле перед купцом. В руках она крутила былинку и больше всего напоминала ребенка, присевшего поиграть в пыли. Но если присесть рядом с ней на корточки, то можно было разглядеть дорожки голубого света, которые травинка оставляла при движении.

— Этого я не могу сказать, — решительно ответил Бенлоу. — Просто не могу. Я знаю только одно: меня попросили пройти определенным путем и принести то, что лежит в конце этого пути. Если смогу. Я не нарушал никаких законов. Я не причинил никому вреда, да и не собирался.

Повелительным жестом, двумя пальцами, он указал в направлении дороги на Барку.

— Возвращайся на свои пастбища, мальчик, — сказал он Гаррику, — если это то, что тебе нужно. Но запомни: не я приводил личей к тебе. И что бы ты со мной ни сделал, это не освободит тебя от них. Я бы даже не знал, что вызвало их, если б твоя подруга…

Он кивнул в сторону Теноктрис.

— …не сказала мне.

Всю схватку Гаррик припоминал, как будто смотрел со стороны. А ведь именно его тело сражалось, сокрушая личей, как зрелые колосья. Юноша стремительно двигался, нанося смертельные и неотразимые удары, хотя в душе, какой-то ее частью, понимал, что меч — его форма, баланс — далеко не идеальны. Табурет оказался не меньшим подспорьем — как для защиты, так и для нападения. Таким образом, Гаррик крушил личей с двух рук, ни разу не промахнувшись, не сделав неверного движения.

Правда, и ему досталось. Юноша получил ранение правой икры от лича, которого один из охранников Бенлоу свалил, но не добил. Он помнил свою реакцию: молниеносный удар ногой и легкое удивление, когда его босая нога с хрустом раздавила кости ожившего мертвяка. А ведь он действовал, даже не оглядываясь! И еще воспоминание: его меч с противным звуком ломает носовые перегородки и входит в полуистлевший череп, который неизвестный маг вложил сознание живого существа. Почти не задумываясь, Гаррик продолжал добивать уцелевших тварей. Он видел все это, помнил, но… Но сражался-то не Гаррик ор-Райз! Он ведь раньше даже не держал меча в руке. Юноша прикоснулся к груди, где под туникой висел медальон короля Каруса. Спросил: