Дэвид Дрейк - Повелитель Островов

— Фанойбикукс петриадэ кратарнадэ…

— Прекратить! — закричала Теноктрис. — Это же заклинание…

Внезапно гробница осветилась изнутри красным светом — он проходил сквозь камень, как солнечный свет сквозь человеческую плоть. Вскоре свет залил все кладбище, стало светло, как днем. Раздался вопль Бенлоу на высокой ноте, окончившийся странным бульканьем.

— Лиана! — воскликнул Гаррик и со всего размаха навалился на дверь. Клин, который держал ее, вылетел, и дверь распахнулась внутрь.

Вдоль стен шли ниши, в которых когда-то хранились кремированные останки аристократов — сейчас в них осталась лишь вековая пыль. Единственная свеча освещала символы, написанные на полу, тремя ступеньками ниже входа.

Бенлоу бор-Берлиман лежал в центре нарисованной семиконечной звезды, по контуру которой шла надпись на Старом Языке. Живот у него был вскрыт одним вертикальным ударом, кровь стекала и скапливалась под лежащим телом.

Лиана стояла в центре здания — перед ней отрылся красный светящийся портал. Она вскинула руки, как бы защищаясь от невидимого кошмара. И девушка, и открывшаяся дверь казались нарисованными в воздухе. Ее темные волосы и одежда пылали огнем, белая же кожа стада черной, как обсидиан.

— Гаррик! — послышался ее крик.

Вспышка света — и девушка исчезла. Руки Гаррика поймали лишь пустоту.

Теноктрис, не отрываясь, глядела на Бенлоу… Его кровью было начертано слово на Старом Языке.

— Стразедон! — прочла колдунья. — Идиот! Он вызвал Стразедона!

Кровь струйкой стекала в углубление на полу и уже застывала в свете черной свечи. Под куполом склепа скапливалось привычное зловоние смерти.

— Раньше Северный порт использовался только для военного флота, — заметила Мелли. — Он же специально для этого построен. Я, помню, наблюдала здесь до трехсот трирем одновременно. Это было зрелище, я вам доложу — разноцветные паруса, развевающиеся флаги.

Она оглядела портовые постройки, выходящие на мощеную улицу, и воскликнула:

— О Небо! Как все здесь изменилось! Ну, вы, люди, и причудники!

— Мы арендуем вон ту факторию 52, что ближе, — кивнул Фраза. — Она является собственностью нашего серианского консорциума, хотя в прошлые визиты сюда мы иногда пользовались Ардуханской факторией, если наша оказывалась уже занята.

Серианцы имели привычку держать руки внутри своих широких рукавов, и вообще жестикуляция у них была скупой и поверхностной по сравнению с той, к которой привык у себя дома Кашел. Он легко с этим мирился, поскольку полжизни провел рядом с овцами и привык распознавать безмолвный язык поз своих подопечных.

Кашел не вполне понимал, что стоит за словом «фактория». Здание, на которое указал Фраза, было похоже на двадцать таких же рядом: двухэтажный каменный фасад с крепкими двойными дверями и единственным узким окошком. Задние постройки были ниже и выходили непосредственно на море. К дому прилегала территория, огороженная высокими стенами, тоже имевшая выход к воде. Отличительной чертой серианской фактории были окованные железом двери.

В настоящий момент бригада высоких смуглых мужчин в набедренных повязках драила фасад здания. Кашел обратил внимание на выбоины в каменной кладке — очевидно, следы от булыжников, которыми забрасывали факторию местные банды.

Джен и Фраза поспешно пересекли улицу — лица абсолютно бесстрастные, глаза опущены, чтоб не встретиться случайно взглядом с зеваками. В отличие от них Кашел шагал с высоко поднятой головой, мало того — бросал зоркие взгляды налево, направо, как привык делать, приглядывая за своей отарой.

Улицы, прилегающие к Северному порту, были застроены в основном трущобами с крохотными грязными комнатушками, сдаваемыми внаем. Слонявшиеся по улицам бездельники наблюдали за работавшими серианцами. Но Кашел отметил, что здесь накал враждебности был значительно ниже.

— Горцы, — пропела под ухом Мелли, балансируя на левой ноге и указывая правой на группу людей.

Их было четверо — мужчины сидели, скрестив ноги, перед зданием фактории. Уже первый взгляд обнаруживал совсем иное происхождение этих людей, в отличие от усердно работавших серианцев. Они были изящного телосложения, не больше пяти футов росту. Светло-желтая кожа напоминала цветом хорошо выделанный пергамент, длинные прямые волосы поражали непроницаемой чернотой — без малейшей примеси иных оттенков даже в ярком солнечном свете. Горцы весело болтали между собой, передавая по кругу кусок сушеного мяса и по очереди откусывая от него.

Их передние зубы действительно были обточены на манер клыков. На коленях они держали короткие луки. Причем костяные наконечники стрел были вымазаны чем-то темным — очевидно, органическим ядом. На шее каждый из горцев носил ожерелье — Кашел мог поклясться, из высушенных человеческих глаз.

Дверь фактории беспрепятственно распахнулась перед нашей троицей. Один из горцев бросил косой взгляд в сторону Кашела, затем уставился на его правое плечо и горячо залопотал что-то своим товарищам. Кашел твердо выдержал взгляд и со всего размаха треснул посохом о булыжник мостовой, так что искры посыпались.

Горцы рассмеялись и стали одобрительно хлопать друг друга по спине. Владелец мяса жестом предложил его Кашелу в знак доброй воли.

Юноша на ходу ухмыльнулся и покачал головой. Хихикающая Мелли прильнула к его шее.

Двое серианских слуг плотно прикрыли дверь за Кашелом, а третий тут же накинул крепкую поперечную перекладину в скобы. Все трое носили одежду, покроем и цветом напоминавшую ту, что была на Джене и Фразе, но из непонятной грубой материи. Юноша прикинул, как обрадовалась бы Илна, получив кусок такой ткани, но тут же сам себя оборвал. Ему надо прекратить думать о сестре и обо всем, связанном с домом. Иначе он никогда не освободится от воспоминаний о Шарине.

К тому же Илна сейчас сама находилась в Каркозе и наверняка уже познакомилась со всеми диковинками.

В нише за дверью стояла выполненная в натуральную величину статуя богини в одеждах шафранового цвета. Трудно было решить, что прекраснее: сама женщина или ее одеяния. С обеих сторон от нее помещались безобразные демоны с собачьими мордами — один красный, другой синий. Демоны были двуногими, но их верхние конечности скорее напоминали лапы, увенчанные солидными когтями. Фигуры имели несомненные признаки мужского пола.

Джен и Фраза преклонили колени перед богиней. Положив ладони на каменный пол, они низко склонились и хором пробормотали что-то на своем языке. После того, как серианцы поднялись, Кашел обратился к ним с вопросом:

— Позвольте спросить, мне тоже полагается проделать это?

Те удивленно уставились на парня.