Дэвид Дрейк - Удар судьбы

Велисарий замолчал. Теперь он отвернулся от врага за стенами. Полководец изучал внутреннюю часть Харка. Город, как и большинство больших портов, представлял собой лабиринт. Если не считать причалы и небольшой императорский квартал, где в прошлом жили персидские наместники, Харк состоял из множества узких улочек. В одно время, судя по всему, в городе имелось несколько небольших площадей. Но на протяжении многих лет требования и реалии торговли дали о себе знать. Харк был городом арендуемых помещений, складов, базаров, пакгаузов, общежитий, гостиниц, борделей и многочисленных других зданий, спроектированных для моряков и их грузов. Здания в городе строились или из кирпича, сделанного из глины, или просто представляли собой покрытую гипсом насыпь.

Короче, строения, которые ждут, чтобы стать мусором.

— Если мы сможем спасти его от пожара… — произнес Велисарий задумчиво. Его мысли бежали по широкому кругу, перескакивая через столетия, которые ему показывал Эйд.

«Ты думаешь о Сталинграде».

Велисарий почесал подбородок.

«Да, Эйд. Сколько времени люди Чуйкова продержались в руинах? 43До того, как наконец начали контрнаступление?»

«Дольше, чем потребуется нам, — сообщил Эйд ментально. — Удерживать улицу за улицей — это самый трудный вид сражения, которое только можно представить, конечно если тебя не беспокоит спасение города».

Велисарий улыбнулся. Звериное выражение было бы достойно Валентина.

«Я в любом случае планирую его разрушить. Я собирался сделать все это сразу, когда мы уйдем. Но нет оснований не устроить гала-представление немного пораньше. Зачем ограничиваться вечерним балом, когда можно устраивать танцы каждую ночь? А если потребуется, то и на протяжении нескольких недель».

Велисарий принял решение и повернулся к Григорию.

— Как много времени потребуется, чтобы повернуть осадные орудия? Я имею в виду наши — те, которые смотрят на море с южной стены. Я хочу, чтобы они смотрели на город.

Григорий дернулся.

— А что с…?

Катафракт замолчал. Его взгляд обратился на юг. С возвышения на крепостном валу северной стены Григорий мог видеть весь город до гавани. Четко просматривались двадцать галер малва, которые патрулировали как раз вне радиуса действия обращенных к морю осадных орудий.

Григорий ответил на собственный вопрос.

— Наверное, они нам не требуются против галер. — Он нахмурился на мгновение, раздумывая. — Мне потребуется по крайней мере три дня, полководец. — И добавил виновато: — Орудия огромные. Единственная причина, почему мы вообще можем это сделать менее чем за две недели, — это возможность воспользоваться портовыми кранами…

Велисарий похлопал его по руке.

— Пяти дней достаточно, Григорий. Возьми неделю. Не забудь: тебе придется построить новые крепостные валы. Защищая орудия от огня, идущего из города. — Глаза Григория округлились.

— Ты собираешься впустить малва внутрь! — Велисарий кивнул.

— В любом случае они пробьют бреши в стенах, после того как начнут стрелять из осадных орудий. Вместо того чтобы терять людей, пытаясь удержать стены, когда подобное просто невозможно, мы лучше позволим им войти. Тогда… — Он показал на «муравейник» города. — Чем больше стен и зданий они разобьют, тем хуже для них. Мы можем везде установить обычные мины и мины-ловушки. Мы будем отступать через город, день за днем, разрушая его по мере отступления. Малва придется бросаться в атаку на катафрактов и мушкетеров на самой худшей местности, которую я только могу придумать. К тому времени, как они прижмут нас у причалов, они потеряют тысячи людей. Скорее десятки тысяч.

На мгновение обычно спокойное лицо Велисария стало похожим на дикую железную маску.

— Даже если Антонина никогда не появится и мы умрем здесь, я намереваюсь вскрыть брюхо этому зверю малва. Одним или другим способом.

Он встал, пригнувшись.

— Давайте это сделаем, — приказал он. — Я поставлю Феликса вместо тебя командовать пикинерами. В любом случае пришло время для его следующего повышения. Ты концентрируйся на осадных орудиях. После того, как мы повернем их кругом, малва будут противостоять картечи. Они никогда не смогут перетащить свои осадные орудия в этот бедлам.

Григорий изучал далекие южные стены города, смотрящие на море.

— У них все равно будет радиус… — Велисарий фыркнул.

— С какой точностью? Да, несколько выстрелов ударят по гавани. Но большинство пролетят мимо, и требуется очень много времени, чтобы перезарядить эти орудия. Более того, чем дальше они оттесняют нас, тем ближе подходят к собственной артиллерии — бывшей артиллерии малва, направленной теперь на них.

Улыбка Григория стала звериной.

— Да, это так. А до того, как они попадут в радиус действия картечи… Помнишь твою идею о цепных выстрелах?

Велисарий намеревался тут же уйти. Но энтузиазму на лице офицера-артиллериста было невозможно противостоять. И поэтому несколько приятных минут полководец и его военачальник обсуждали способы убийства и нанесения увечий. Если сказать по правде, они их смаковали.

Эйд держался вне обсуждения, в большей или меньшей степени, за исключением замечаний время от времени.

Нежелательных замечаний, с точки зрения Велисария.

«Как мы, кристаллы, когда-то могли вырасти из таких протоплазменных головорезов? — язвительно замечал он. — Неужели мы не можем научиться просто ладить друг с другом?»

К утру десятого дня осадные орудия малва завершили свою работу по разрушению. Кусок северной стены Харка длиной в двести ярдов не представлял собой ничего, кроме груды обломков. Двадцать тысяч йетайцев штурмовали город из траншей, расположенных в четверти мили. Они всей своей массой бросились в проем. Подразделения кушанов мешались с батальонами йетайцев, охраняющими подразделения гренадеров из кшатриев.

— Они наконец чему-то научились, — заметил Маврикий, изучая надвигающуюся орду через узкое окно-щель. Он сидел на корточках рядом с Велисарием в башне, менее чем в двухстах ярдах от того, что раньше было северной стеной Харка. Положение на возвышении предоставляло обоим мужчинам четкий вид на поля брани.

Велисарий все еще тяжело дышал от усилия, которое потребовалось, чтобы подняться по узким ступеням. Он забрался наверх башни всего несколько секунд назад. Маврикий твердо отказался позволить ему подняться наверх, пока осадные орудия не прекратили стрелять. Хилиарх не хотел, чтобы случайный осколок убил римского главнокомандующего.

Велисарий пытался спорить с подчиненным, но Маврикий отказался уступить. Более того, Анастасий отказался уступить. Гигант дал ясно понять, простыми словами, что готов исполнять желания Маврикия грубой силой — поднять Велисария на руки и держать его.