Дэйв Волвертон - Братство волка

Миррима знала, что осень не лучшее время для появления щенков на свет. Крепкие щенки рождались в основном ранней весной и летом. Этим же было не больше шестнадцати недель

— Благодарю, — сказал Габорн.

Он спустил щенка на пол и, когда Гроверман в сопровождении Кейлина вышел, повернулся к присутствующим.

Щенок мгновенно вцепился Мирриме в башмак, так что пришлось дать ему колбаску.

Иом даже не взглянула на забавный меховой комок. Миррима, чтобы не огорчать ее еще больше, вызвалась отнести обоих к повозкам. Иом кивнула, и Миррима, прихватив тарелку с колбасками, взяла щенков на руки. Выйдя из башни, она увидела на зеленой лужайке Кейлина, который стоял с несчастным видом и слушал Джурима.

Джурим, новый советник Габорна, который еще недавно служил Радж Ахтену, стоял к Мирриме спиной рядом с повозками и наставлял нового слугу. Щенки громко тявкали, так что Джуриму приходилось изрядно напрягать глотку.

— Ты изо всех сил должен стараться служить господину, — внушал он. — Кормить, поить, укрывать и купать собак. И научить их слушаться.

Кейлин энергично кивал. Миррима остановилась неподалеку. Она уже несколько раз видела, как Джурим распекал то горничную, то конюха. И теперь ей стало любопытно послушать, что этот бывший раб, человек из далекой страны, скажет на этот раз.

— Хороший слуга все отдает господину, — говорил Джурим. Он увлекся и, наверное, от этого его тайфанский акцент сделался сильнее, так что понять его стало непросто. — Хороший слуга никогда не устанет, никогда не доверит свое дело другому. Если ему трудно, он все равно найдет способ выполнить поручение. Он предан своему господину душой и телом и знает, что ему нужно, раньше, чем тот попросит. Ради своего господина хороший слуга пожертвует жизнью и всем в жизни — радостями и желаниями. Способен ли ты на это?

— Но, — отвечал мальчик, — я всего лишь хочу смотреть за щенками.

— Прислуживая щенкам, ты служишь своему господину. Потому что это он приставил тебя к делу. И если он потом найдет для тебя что-то другое, ты должен быть к этому готов. Понятно?

— Что же, потом он прогонит меня от щенков? — мальчик шмыгнул носом.

— Когда-нибудь да. Если ты справишься со своей работой хорошо, он может поручить тебе что-нибудь более важное. Кроме псарни, ты, может быть, будешь смотреть за конюшнями или обучать боевых псов. Тебя могут даже произвести в стражники и дать оружие — ведь Посвященные псы могут стать мишенью убийц Радж Ахтена

— Посмотри на короля. Он неустанно трудится для своего народа. Учись у него умению жить для других. Люди все живут и служат друг другу. Слуга — ничто без своего лорда. А лорд — ничто без слуг.

Этими словами Джурим закончил наставления и, заторопившись, ушел заниматься другими делами.

Мальчик задумался было над чем-то, но тут увидел Мирриму и затаил дыхание. Он улыбнулся ей так, как улыбались все мужчины с тех пор, как она получила дар обаяния.

Миррима опустила щенков на землю, поставила перед ними тарелку и погладила. И наконец поняла, что ей делать.

Раньше она знала только, что должна, как все, готовиться к испытаниям, но послушав Джурима, поняла, что пора готовиться ежедневно и неустанно, чтобы защитить себя и других от грозы прежде, чем она грянет.

— Щенки вас уже полюбили, — задумчиво сказал Кейлин.

— Ты хорошо их знаешь? — спросила Миррима. — Знаешь, кто и когда родился и от какой суки?

Кейлин степенно кивнул. Конечно. Именно потому Гроверман и отправил мальчика к королю.

— Я бы хотела взять себе четырех щенков, — сказала Миррима тихо, чтобы никто не услышал. И сама испугалась своей храбрости. Сначала следовало спросить королевского позволения. Впрочем, подумала она, Кейлин не знает, что она берет их тайком. Он ведь видел ее за столом рядом с королем и королевой. И наверняка думает, что она из тех, кто имеет право решать. Ей до глубины души захотелось и в самом деле заслужить это право.

— Двух я возьму для жизнестойкости, одного для чутья и одного для метаболизма. Сможешь ли ты выбрать для меня самых лучших!

Кейлин уверенно кивнул.

После завтрака Иом и Габорн удалились в спальню, оставив Хроно в приемной.

Иом здесь было неуютно. Огромная кровать, украшенная понизу резными фигурками шутов и лордов, с резными же ананасами в изголовье, еще неделю назад принадлежала се отцу и матери. На столике в эркере, где по утрам было больше света, в ларце лежали духи матери и притирания. В шкафу висело отцовское платье: из Мистаррии Габорн привез с собой немного, и потому кое-что из одежды короля Сильварреста оставил себе.

Но даже больше, чем вещи, Иом напоминали о родителях запахи. Подушка пахла волосами матери, ее телом, ее духами.

«Сказать ли ему об этом?» — подумала она.

Иом уже поняла, что ждет ребенка. Они были женаты всего четыре дня, но что-то непривычное появилось в теле. Даже Миррима заметила, что она изменилась. «Вы светитесь», — сказала она.

Но действительно ли это значит, что будет ребенок? Иом засомневалась. И не решилась рассказать Габорну.

Иом присела на кровать, ожидая, что Габорн сядет рядом, но он прошел мимо нее к окну и, глубоко задумавшись, долго смотрел на юг.

— Ты уже решил, что делать? — спросила она.

Еще перед самой свадьбой Габорн не знал, что ему делать с Радж Ахтеном, какой удар будет следующим. Король Земли, он приходил в смятение от одной только мысли о том, чтобы отнять жизнь у человека, пусть даже этот человек враг. Утром же он очень встревожился, услышав новые сообщения о передвижениях Радж Ахтена.

Иом обрадовалась решению короля отправиться на охоту, надеясь, что за несколько дней вдали от повседневных забот он приведет в порядок свои мысли, да и люди его за это время немного успокоятся.

— Ты будешь принимать дары? Тысячи людей предлагают тебе себя в Посвященные.

Габорн задумчиво наклонил голову.

— Не могу, — сказал он. — И все больше и больше убеждаюсь в том, что этого делать нельзя.

Неделю назад они оба потеряли отцов. Тогда Габорн еще не отказывался от даров, собираясь, чтобы остановить Радж Ахтена, взять силу и ловкость у тысячи человек, жизнестойкость у десяти тысяч и метаболизм у сотни.

Но теперь он этого сделать не мог. Брать у людей дары было не безопасно. Даже если их отдавали охотно. Тот, кто отдал силу, мог внезапно умереть от сердечного приступа. Тот, кто отдал ловкость, не мог даже должным образом переварить пищу, у него плохо работали легкие, и в конце концов умирал от желудочных колик или удушья. Тот же, кто отдавал жизнестойкость, мог, начнись в замке какая-нибудь эпидемия, погибнуть от любой заразы.

Поэтому принимавший дары всегда испытывал чувство вины. Но самое главное, только глупец решил бы напасть на Властителя Рун, чья сила и мощь и не уступали силе и мощи Неодолимых. Мишенью для врагов были Посвященные. А после гибели Посвященного исчезала магическая связь, и лорд делался уязвимее, чем прежде.