Пола Вольски - Великий Эллипс

— Нет. Стойте. Ждите.

Шаманы бесшумно растворились в зарослях джунглей, оставив Лизелл и Гирайза в одиночестве среди мертвых деревьев.

— Мы свободны, я понесу мешок, — сказал Гирайз. — Нам нужно выбраться к лодке. Конечно, нам могли бы дать проводника, но и на том спасибо. Думаю, нам сюда. — Он показал рукой.

— Нет. Стойте. Ждите, — ответила Лизелл. Он удивленно поднял брови, и она пояснила: — Так он сказал мне. Это их воля.

— Зачем и чего ждать?

— Я не знаю.

— Сколько ждать?

— Понятия не имею.

— Что еще они тебе сказали?

— Больше ничего.

— Мы не можем просто так стоять и ждать. Ты хочешь стоять здесь, пока не стемнеет?

— Нет, но я думаю, у них есть какой-то план, как с нами поступить. Тебе не кажется, что нам нужно следовать их указаниям и подождать хотя бы немного?

— Что значит «немного»? Скоро начнет темнеть, солнце вот-вот зайдет. И что тогда? Если мы пойдем сейчас, то, может быть, сможем выбраться к «Водяной фее», пока что-то видно.

— В этом, конечно, есть смысл, но…

Совсем близко послышались голоса, оборвав ее на полуслове. Она подумала, что это вернулись шаманы — говорили нараспев на очень высоких и чистых нотах. От сверхъестественных звуков у нее по коже побежали мурашки, и тут же она вспомнила… Перед землетрясением на главной площади в Ксо-Ксо она слышала такие же звуки — раз услышав, их невозможно забыть.

Если землетрясение произойдет здесь, на этом месте, то все сухие деревья повалятся на нее и Гирайза, но чутье подсказывало ей, что этого не случится. Ее пугала странная сила, скрытая в этих голосах, великая сила, которой она не понимала. Эта сила пугала, но не угрожала. Она даже удивилась собственному оптимизму — или вере. Она вспомнила слова Каслера, сказанные в Ксо-Ксо: «Сейчас прислушивайтесь только к голосу крови, к своему внутреннему голосу». Тогда она так и поступила, вспомнила Лизелл, и это дало ей уверенность.

Она посмотрела на Гирайза. Он стоял нахмурившись. Глаза их встретились, и он начал:

— Нам лучше…

Он не успел закончить — в этот момент воздух сотрясся, и окружающая их растительность ожила. Расслабляя и разматывая огромные кольца, лианы отделились от своих опор, Длинными змеями спустились вниз с веток и нежно обмотались вокруг остолбеневших путешественников. Едва Лизелл успела схватить стоявший у ее ног мешок с провизией, как ее аккуратно оторвали от земли и подняли высоко, пугающе высоко, невероятно высоко, выше голых мертвых веток, выше верхушек живых деревьев. Во время подъема листья небольно хлестали ее по лицу, гибкие тонкие ветви хватали за руки и за ноги, но не причиняли ей боли, поскольку несущие ее наверх лианы знали, как лавировать и обходить препятствия, как уберечь ее от ушибов, и единственное неудобство, которое ее беспокоило, — это тошнота, возникшая как протест на столь своеобразное перемещение ее тела в пространстве.

Она сдержала импульс сопротивления, поскольку лианы, обвившие ее тело, держали ее нежно, хотя в них чувствовалась огромная бессознательная сила, та самая, которая заставляет ростки пробиваться сквозь толщу почвы, безжалостная неумолимая сила, способная медленно пробиться сквозь гранитные стены.

Нечего было противопоставить такой силе, да и любая попытка могла обернуться гибелью на такой высоте, поэтому она спокойно лежала в зеленых объятиях лиан. Повернув голову, она увидела Гирайза. Обмотанный кольцами лиан, он напоминал жертву питона, которую мощный змей вознес над верхушками деревьев. Перед ней промелькнуло его лицо, застывшее в изумлении, и листва скрыла его, и больше она уже ничего не видела, кроме зеленых шуршащих волн.

Еще выше, сквозь заросли тонких молодых ветвей, на которых, как на ручке веера, держались пучки огромных блестящих листьев, причудливо освещенных — место обитания колоний карликовых мартышек, которые, увидев ее, заверещали от изумления. Еще выше, и неожиданно она прорвалась сквозь купол зеленых верхушек деревьев навстречу ослепительному сиянию заходящего солнца. Она заморгала и прищурилась — так бил в глаза свет, но вскоре глаза привыкли к нему, и она смогла уже видеть на мили вперед, летя над кронами деревьев над полноводной Ягой, несущей свои коричневые воды, поблескивающие в лучах солнца, к океану. Теплый ароматный ветер обдувал ей лицо, и ее наполнил благоговейный трепет радости и счастья. Ей очень хотелось знать, чувствует ли Гирайз то же, что и она. Ей очень хотелось на это надеяться.

Ой, что это?

Она почувствовала, как лианы ослабили свой захват и мягко опустили ее на ветки, достаточно прочные, чтобы выдержать ее вес. На мгновение ужас охватил ее, но тут же она ощутила в ветках трепет таинственной энергии. Ветви приняли ее в свои объятия, как младенца в колыбель. Затем ствол изогнулся, и ее осторожно опустили в колыбель ветвей другого дерева, которое так же осторожно передало ее третьему. Вскоре она услышала шелест листвы и ветвей — слишком ритмичный, совсем не такой, какой вызывает ветер, и огромная лиана встала перед ней, покачиваясь, как змея перед заклинателем. Лиана сняла ее с дерева, перенесла на какое-то расстояние и сдала на попечение ползучему растению.

И так до самого вечера ожившие растения передавали ее «из рук в руки», как посылку. Однако на закате их энергия начала иссякать. Два дерева сплели свои макушки в упругий и прочный гамак и поместили ее туда прежде, чем на землю опустилась ночь. Деревья замерли в неподвижности.

— Гирайз, — неожиданно испугавшись, позвала Лизелл, и он тут же отозвался. Она всмотрелась в сгущающийся мрак и наконец разглядела, что он выглядывает из такой же колыбели, как и ее собственная. — Ты в порядке?

— Да. Только пить хочется. Мешок у тебя?

— Сейчас, подожди, — она заглянула в мешок. Там лежало два свертка с продуктами и две сделанные из тыквы бутылки, закупоренные жженой пробкой. Она взяла долю Гирайза и крикнула: — Гирайз, я сейчас брошу тебе воду и еду. Ты готов поймать?

— Готов.

Он ответил с такой уверенностью в голосе, как будто ему и на секунду не приходило в голову, что если она промахнется, единственный источник поддержания его жизнедеятельности на ближайшее время улетит на сотни футов вниз и упадет на землю. В темноте его лицо виделось белым пятном. Прицелившись, она бросила сверток.

— Поймал. Спасибо.

Голос звучал отчетливо, но говорящего совершенно не было видно. Мрак окутал леса Орекса. Лизелл перекусила и приготовилась ко сну в сказочных условиях — в колыбели над джунглями. Гирайз где-то рядом делает то же, что и она. Конечно же, он еще не спит.

Но теперь его очередь начинать разговор.

Она прислушалась. Гирайз молчал, пели джунгли, и их мелодия убаюкала ее.