Пола Вольски - Великий Эллипс

Рассказал ли Гирайз также и об ужасном, унизительном столкновении с юмо-таунскими констеблями? Она бросила в его сторону вопросительный взгляд, но он сделал вид, что не заметил его. Каслер ничего не спросил у нее о Юмо Тауне, и она не выразила желания сама упоминать о нем, заговорив вместо этого о йахдини и их неприятной эксцентричности. Во время ее рассказа появился хозяин дома.

— Все готово, — провозгласил ГишНури, — паланкины ждут. Ваш багаж погружен, а также вода и еда, и люди Покоя получили указания. — Он сделал паузу.

Деньги перешли в его руки. Кошельки стали тоньше.

— Ну что ж, пойдем.

Они вышли вслед за ним из гостиной, прошли по коридору, затем по короткому крытому переходу, соединяющему дом с небольшой дворовой постройкой — авескийским вариантом каретного сарая. Но в Авескии редко пользовались экипажами западного типа. Здесь стояли два изящных фози, одна крепкая повозка, тачка и два больших паланкина, которые тут же приковали к себе оценивающий взгляд Лизелл. Деревянные, на вид очень прочные конструкции, крепкие ручки, свежезаконопаченные и просмоленные. С обеих сторон окна, закрытые ставнями. Хорошо. Рядом с каждым паланкином неподвижно застыли две пары людей Покоя, на каждом капюшон, перчатки, маска, на ногах какие-то невообразимые сандалии с широкими подошвами, и поверх одежды — водонепроницаемые плащи. Она с любопытством изучала неподвижные фигуры. Она могла немногое рассмотреть — одежда и маски скрывали лица и тела — и поэтому едва ли сама смогла бы объяснить то чувство чужеродности, которое они ей внушали. Она могла лишь предположить, что это каким-то образом связано с их противоестественной неподвижностью. Никто из них даже не шевелился, и она не смогла уловить никаких признаков дыхания.

— Я полагал, что джентльмены займут один паланкин, а мисс Дивер другой, и багаж был размещен соответственно, — сообщил ГишНури. — Поправьте меня, если я сделал что-то не так.

Гирайз уверил его, что все правильно.

— Очень хорошо. Вам нужно знать, что люди Покоя понесут вас на восток, через равнины, самой короткой и прямой дорогой до Джахула, на окраине высадят вас и уйдут. Нельзя менять маршрут или сворачивать с пути, нельзя также задерживать носильщиков после того, как они выполнят задание. Они могут выполнять только две ваши команды: «вперед» и «стоять». Таким образом, вы можете останавливаться с частотой и продолжительностью, которые вам удобны. И еще одно предостережение. Если на пути возникнут трудности — кто-нибудь заболеет, или произойдет несчастный случай, или возникнет иная непредвиденная ситуация такого рода, — люди Покоя не окажут никакой помощи. Они не могут. Понимаете?

Но почему нет? У них какие-то отклонения в психике? — недоумевала Лизелл, но покорно кивнула.

— А если человек Покоя заболеет или поранится? — спросила она.

— Об этом не надо беспокоиться.

Почему? — снова удивилась она, но в это время астромаг вежливым жестом пригласил их занять места, и донимать его вопросами было уже неуместно.

Направляясь к своему паланкину, она прошла поблизости от одного из людей Покоя и расширила ноздри, вдыхая сильный запах ароматических пряностей, исходивший от его одежды, но кроме него она уловила еще один запах — тяжелый и отвратительный. Он не был похож на отталкивающую вонь тела того ночного караульного в Юмо Тауне, скорее он напоминал прогорклое варево, протухшее мясо. Она искоса бросила взгляд на его лицо — бледно-молочные глаза, совсем не авескийские, поблескивали сквозь прорези маски. Приступ легкой дурноты поколебал ее решимость.

Неподходящий момент для нервного расстройства: Гирайз и Каслер уже сидели в своем паланкине. Она сделала глубокий вдох, забралась в свой и плотно закрыла за собой дверь. Темно, как в чулане. Она нащупала ближайшее окно, нашла задвижку и открыла его. Слабый свет рассеял темноту, и она смогла различить на полу паланкина свою сумку и зонтик, а рядом плетеную корзину с крышкой — вероятно, еду. Она высунула голову как раз в тот момент, когда Крылатый ГишНури широко открыл обе створки больших ворот. Ветер и дождь ворвались в каретный сарай, и Лизелл опять спряталась в паланкине. Астромаг звонко хлопнул в ладоши, протараторил непонятные авескийские слова, и люди Покоя подняли свою ношу.

ГишНури еще что-то сказал, и люди Покоя устремились в дождь размеренной механической поступью.

Дождь забарабанил по крыше паланкина. Капли, разбиваясь, фонтаном брызг полетели в окно, и Лизелл закрыла ставни, оставив лишь щелку. Сквозь нее она некоторое время рассматривала тусклые, затопленные водой просторы. Затем передвинулась к другому окну, сквозь которое был виден второй паланкин, двигающийся параллельно с ней. Одно из его окон было приоткрыто, и в нем промелькнуло лицо Гирайза. Она помахала ему, но он никак не отреагировал. Она с раздражением захлопнула ставни. Дождь лил, а люди Покоя все шли вперед.

Время шло, мили уплывали назад, и вот уже серое небо потемнело. Дождь прекратился, и когда ее носильщики достигли относительно чистой каменистой вершины какого-то холма, Лизелл приказала им остановиться, чтобы передохнуть.

Люди Покоя по ее команде встали как вкопанные. Лизелл выглянула вначале из одного окна, потом из другого. Туман и сгущающиеся сумерки не дали ей ничего рассмотреть. Второго паланкина не было видно. Она внимательно осмотрела землю под ногами, но ни одной змейки ей на глаза не попалось. Она осторожно опустила ноги на твердую землю и сделала несколько шагов, затем посмотрела на носильщиков — наблюдают ли они за ней? А может быть, идут следом?

Ничего подобного. Две закутанные в одежды фигуры стояли неподвижно, казалось, не чувствуя ее присутствия, лица в масках смотрели прямо вперед. Она ненадолго удалилась за груду камней, и когда, вернувшись, подошла к паланкину, то увидела коричневого червяка, ползущего по ноге переднего носильщика. Она присмотрелась. Это был не червяк, а маленькая змейка, скорее всего та самая ядовитая гыоюла, о которой ее предупреждали. От неожиданности и испуга она закричала и с запозданием поняла, что этого не надо было делать. Ее крик наверняка встревожит носильщика, он дернется или отпрянет в сторону, и испуганная змея укусит его. Носильщик заболеет или, еще хуже, умрет, и все по ее глупости.

Она могла бы не беспокоиться насчет этого. Человек Покоя не дернулся и не отпрянул. Он даже не посмотрел вниз на тварь, скользящую по его ноге, обутой в сандалию. Он даже не пошевелился.

Его самообладание казалось нечеловеческим. Конечно же, он прав, в таких ситуациях нужно стоять неподвижно, но как он может терпеть такое? Она затаила дыхание, взяла себя в руки и стала наблюдать. Через несколько секунд змейка уползла, и напряжение, висевшее в воздухе, разрядилось.