Дмитрий Воронин - Синее Пламя

При таком раскладе смерть одинокого темплара будет, пожалуй, куда меньшим злом.

— В таком случае ради какой Тьмы мы здесь сидим?

— Курица хорошая. — Дрю отщипнул еще кусок щедро сдобренного пряностями мяса. — И вино не совсем дерьмовое. Почему бы и не посидеть? Но теперь и в самом деле пора. Стража у ворот скорее всего уже должным образом предупреждена. Кто бы за всем этим ни стоял, он в первую очередь озаботится тем, чтобы ты не сумел покинуть Пенрит. Но за стены я тебя выведу…

— Нас, — твердо сказал Шенк.

— Хочешь взять ее, — кивок в сторону вампирочки, — с собой? Не слишком умно… но я понимаю, темплар действует не умом, но сердцем.

Последняя фраза прозвучала как цитата, и тон фаталя был наполнен иронией. Впрочем, спорить он не стал, признавая за темпларом право самому создавать себе проблемы.

— Хорошо, значит, вас будет двое.

— А ты?

Дрю усмехнулся, и в этой усмешке не было ни мягкосердечия, ни доброжелательности. Легран понял, что гримаса предназначалась не ему, — и искренне пожалел того, кому она была адресована.

— Я еще здесь… побуду. Там, за кроватью, — тюк с одеждой. Собирайтесь, и побыстрее. И… прошу тебя, Легран, спрячь подальше свой долбаный плащ, не время сейчас красоваться в алом.

Три человека вошли в скромную лавку, где торговали всякой дешевкой, на которую не каждый бедняк посмотрит. Хозяин, на лице которого скорбь поселилась всерьез и надолго, окинул мрачным взглядом троицу, но даже не шевельнулся — видать, давно утратил надежду на то, что в его доме появятся настоящие покупатели.

По большому счету эта троица была странной. Но хозяин, основные доходы которого шли совсем не от торговли, давно понял, что лишние вопросы иногда существенно снижают достаток, а то и сокращают жизнь. И все же… на какой-то момент в его глазах мелькнула искра интереса. Кто же они? Хозяин был уже немолод, за прожитые годы навидался всякого и умел, как и любой торговец, с первого же взгляда оценить человека.

Один — высокий парень в более чем скромной, почти бедной одежде мастерового. Но двигается не совсем правильно, слишком прям, слишком резок. Кланяться явно не приучен. И ноги ставит… особым образом, торговец знал эту походку. Видать, «мастеровой» куда больше привык не в потертом кафтане ходить, а в доспехах.

Рядом — монах… или монашка. Нет, скорее все-таки монашка. В Пенрите было несколько небольших женских монастырей, куда шли замаливать грехи перед Святой Сикстой. Темный балахон, капюшон, закрывающий лицо, руки упрятаны в рукава. Но и ее выдавала походка — невероятно плавная, женщина как будто бы плыла над землей. Торговец чуть поморщился — люди так не ходят… а если и ходят, то учатся этому годами. Вспомнились слухи о том, что на невольничьем рынке намедни был выставлен на продажу особый товар. Вспомнил он и кому тот товар достался.

А третий… неприметный немолодой мужик. Вот и все, пожалуй, что можно о нем сказать.

Что ж, все это не его ума дело. Уже не один десяток лет ему платят — и платят неплохо — за то, чтобы он вот так и сидел возле своих пыльных, никому не нужных товаров. Эта плата не зависела от урожаев или неурожаев, войн или бунтов, града или мора. Торговца такая жизнь устраивала, и нарушать правила он не собирался. Если эти трое скажут верные слова, он выполнит свою часть договора и тут же забудет о странных посетителях. Если же это просто случайные прохожие, соблазнившиеся старым барахлом, — пусть смотрят. Может, что и купят.

— Пусть благосклонно смотрит на дом твой Святая Сикста, добрый человек.

Странно… заговорил неприметный коротышка, тогда как Условной фразы торговец ждал от рыцаря, старательно и не слишком умело притворяющегося простолюдином.

— Добрых людей много, и у Святой Сиксты недостанет времени приглядывать за всеми.

Пожалуй, некоторые ортодоксы Ордена сочли бы подобную фразу святотатством. В первый момент и у Шенка появилось желание указать торговцу на неуместность подобных высказываний, ибо Святая Сикста — в сердце, в душе каждого искренне верующего. Ее слова направляют дела людей. Но он сдержался — Дрю по меньшей мере дважды предупредил, что говорить будет он, и только он. И Шенку, и его спутнице не следовало даже рта открывать.

— Что ж, тогда добрым людям следует самим думать о своих бедах.

— Если беда общая, ты найдешь помощь здесь.

Дрю удовлетворенно хмыкнул.

— Вот и славно… не то чтобы беда была общей, но помощь нам сейчас нужна.

— Чем могу помочь господам?

— Этих двоих, — фаталь кивнул в сторону набравших в рот воды Шенка и его спутницы, — следует вывести из города. Так, чтобы ни одна живая душа не узнала.

— Это просто, — кивнул торговец, медленно вытаскивая тучное тело из-за прилавка. — Есть подземный ход за крепостную стену, он начинается прямо здесь, в подвале. Еще что-то требуется?

Дрю почесал затылок.

— Я так понимаю, что лошади тем подземным ходом не пройдут?

— Там и люди-то… с трудом, — ответил купец, критическим взглядом окидывая широкоплечего Леграна. — Некоторые. Ход старый, лет ему уж несколько сотен, местами и потолок просел. Все подновить собираюсь, да недосуг.

— Угу… вижу, очень ты занят, добрый человек, — язвительно заметил фаталь, но тут же поправился: — Прости, не подумав сказал. Но ход поднови… не ровен час, случится что… тогда таким ходам цены не будет.

— Сделаем. Так что с конями? Могу сына послать, выведет через ворота да встретится с… вашими друзьями, господин, где-нибудь в укромном месте.

— Годится, — кивнул фаталь. — Так и сделаем. Только место это, укромное, пусть от города подальше будет. Так, к примеру, чтобы за час пешком дойти. А лучше за два. Есть такое на примете?

— Как не быть… ну так пойдем?

Они спустились в подвал, уставленный кадушками, ящиками, мешками с каким-то добром. Здесь стоял тяжелый запах испортившихся продуктов, закисших, заплесневелых. Даже самый глупый вор, попав сюда, понял бы сразу — взять здесь нечего, сколько ни ищи. И лежит тут только то, что выбросить недосуг.

С помощью Шенка хозяин откатил в сторону несколько бочек, открывая относительно ровный участок стены. Дрю, справедливо решивший, что рыцарь большой, так пусть и работает, стоял в стороне, высоко подняв факел. Пляшущее пламя давало не слишком много света, отбрасывая на пол, потолок и стены странные, иногда даже пугающие тени.

Тяжелую дверь, за которой начинался подземный ход, темный и сырой, было непросто увидеть, даже если знать, что искать. Обильно намазанная клеем, густо осыпанная каменной крошкой дверь практически сливалась со стеной, а ручкой, за которую следовало потянуть, чтобы открыть ее, оказалось кольцо для факела из старой, позеленевшей от времени бронзы. Но скрытые петли повернулись легко, без скрипа — видать, следил за ними хозяин, масла не жалел.