Алексей Ворон - Время волков

— Да, это вам не Нитов убивать, — вздохнул подле меня волк из Дальнего Племени. — Их мы резали просто, как ягнят.

— Кто они такие? — спросил я, всматриваясь в его желтые глаза.

— Не знаю, просто дикое племя людей. Может быть, не совсем людей. Люди ведь предпочитают спать по ночам, а эти, наоборот, боятся света.

— Ты что-нибудь знаешь о них?

— Да ничего, — недовольно протянул волк, — стучат в барабаны, приносят кому-то жертвы, роют глубокие ямы и пожирают все, что туда свалится. Говорю же, дикое племя. Не то что эти, — глаза дака сузились и зло сверкнули.

Кутаясь в плащ и прикрывая рукой лицо от холодного ветра, волк кряхтел. Непроизвольно я слушал его мысли, такие же холодные, как ветер. Ему хотелось перевоплотиться в волка, в звериной шкуре легче переносить мороз, или вернуться в лес, где ветер не такой сильный. Ему было непонятно, зачем вожак заставил его тащиться в такую даль, и вот теперь нужно следовать повелениям этого странного волка, прозванного Бешеным Псом. то есть меня.

Келл вздохнул позади, устав от молчания, не удержался, высказал свои наблюдения:

— Ограда не слишком высокая для волков. Можно было бы перепрыгнуть.

— Можно было бы, — усмехнулся я. — Но только не с мечом за спиной. А оказавшись там в волчьем обличье и безоружным, ты прямиком напорешься на клинки Звероловов. Не успеешь опомниться, как твою шкуру отделят от тебя самого.

— Может, мы перебросим туда оружие, а затем прыгнем сами? — не очень уверенно предложил Злой Терри, вожак Дальнего Племени. — А там уж перевоплотимся обратно, и оружие будет под рукой.

— А Звероловы будут послушно наблюдать за нашим спектаклем? Нет, Терри, ты не успеешь все это сделать. После того как туда посыплется наше оружие. Звероловы выставят нам навстречу копья.

— Что же делать? — Волк поежился от холода.

— Мы можем сражаться только в человеческом обличье. Люди приставляют к стенам доски или лестницы и забираются по ним. Я слышал про такие осады, но самому мне не приходилось видеть, как это делается.

Мы вернулись в лес. Ветер между деревьями так не свирепствовал, и снег здесь падал медленно и важно, сосредоточенно покрывая все вокруг.

Я судорожно обдумывал возможные варианты проникновения в крепость. Можно попытаться перелезть через стены, правда, для этого придется срубить несколько деревьев. Или, может быть, лучше подрыть пару бревен в частоколе. Жаль, что у нас нет таких луков, какие я видел в Антилле. Да что говорить, антилльские лучники всю жизнь только и делали, что тренировались. Даже у кельтов с Медового Острова были крепкие луки с тугой тетивой, но так уж сложилось, что меня не обучили стрельбе из них.

— Может, ты спалишь их, как эллинов? — предложил Волчонок, прыгая вокруг меня по сугробам, чтобы согреться.

— Как, интересно, я это сделаю?

— Ну, не знаю, возможно, если ты будешь долго смотреть на стену, она сама загорится.

— Неужели, Волчонок, ты еще подозреваешь у меня такие способности? — рассмеялся я.

Волчонок остановился напротив меня и серьезно произнес:

— Я никогда не забуду, как ты вынес меня из горящего дома. Тогда я даже подумал, что ты бог огня.

— Нет, малыш, — поспешил я разочаровать его. — Просто тот, кому подвластна стихия огня, спас нас тогда.

— А какая стихия подвластна тебе? — шутливо поинтересовалась Вендис.

— Стихия женской влюбленности, — ляпнул Волчонок и не успел увернуться от оплеухи разъяренной сестры.

Волчонок не удержался и повалился в снег. Он раскинул руки и мечтательно сказал:

— Залмоксис, как я счастлив, что сражаюсь рядом с тобой.

— Только ты еще называешь меня этим глупым именем, — проворчал я.

— Бешеный Пес? Но это имя не для меня. Оно слишком страшное, Залмоксис. У богов столько лиц. Я видел, что для многих ты Бешеный Пес, но для меня ты всегда будешь только Залмоксисом. Я знаю, что никогда не увижу твоего второго лица.

Я хотел ответить, но мысль о луках не покидала меня, и я вновь принялся обдумывать предстоящий штурм. Маленькие хлипкие луки Нитов могли причинить ущерб только с близкого расстояния, но перенести через забор горящую смолу на наконечнике было им под силу. Эта идея — спалить крепость — охватила меня. Мне хотелось избавить мир от Звероловов, выжечь эту заразу, как чуму, так, чтобы даже памяти о них не осталось, лишь черное пепелище на месте, где некогда высилась башня над высоким частоколом. Я поделился планом с вожаком Дальних.

— Хорошо бы еще обложить крепость валежником, — добавил я, — соберем его и будем ждать остальных.

— И что, так и будем сидеть да мерзнуть, пока они не притащатся? — спросил Злой Терри.

— Так и будем, — подтвердил я. — Может, у тебя другие планы?

— Сами возьмем крепость, нечего их ждать! — возбужденно проговорил Дальний.

— Нас ведь много, — присоединился другой волк из его племени, — нет смысла ждать. Ясно же, подожжем крепость, чтобы эти гады вылезли сами. Вытравим, как лис, а заодно и погреемся у огонька.

— Нет, — сказал я жестко, — мы будем ждать остальных.

План был продуман и, несмотря на его простоту, казался мне вполне удачным. В любом случае мы брали численным перевесом. Я не знал точно, сколько в крепости Звероловов, но больше полутора сотен человек туда бы просто не поместилось. В первом сражении со Звероловами мы уничтожили чуть меньше полусотни, за несколько месяцев, минувших с тех пор, тем более зимой, Звероловы вряд ли смогли полностью восполнить утрату. Значит, сейчас там чуть больше сотни негодяев против шестнадцати десятков волков из нашего и Дальнего племени.

Мы отправились в лес, подальше от крепости, чтобы спокойно дождаться подкрепления, одновременно собирали валежник. Расположились на небольшой уютной поляне, примеченной нами еще по пути к цитадели. Там, у поваленного дерева, мы устроились на ночлег. Костер разводить не решились, воины обратились в волков и улеглись другу к другу под бок отсыпаться перед битвой. Луна, большая и круглая, мягко струила свет, заставляя снег тускло мерцать.

Я предпочел остаться в человеческом обличье. Привалился спиной к замерзшей коре старого дуба и укутался плотнее в плащ, сунул руки под мышки в надежде согреть хотя бы пальцы, с трудом вдыхал ледяной колючий воздух, испытывая боль при каждом вздохе. Лес замер, насторожившись, словно ожидая чего-то. В тишине слышался легкий бег лиса, дрожащего от холода, выгнанного из норы голодом. Он пробежал где-то шагов за триста от поляны, и опять наступила тишина. Усталость брала свое, хотелось погрузиться в сладостный сон, но обмерзшие веки больно было закрывать. Да и сон я гнал прочь. Луна зацепилась за ветку большого дерева, скривившегося от холода на краю поляны. Сон накатил неожиданно старыми сражениями, пламенем костров. Потом мне снилось, как горит Цитадель Звероловов.