Алексей Ворон - Время волков

— Так ты знаешь про Антиллу? — спохватился гадирец в запоздалом подозрении. — Откуда?

Я расхохотался, а потом, подавшись вперед, я придвинул свое лицо к нему и услышал голос, исходивший из моих собственных уст:

— Неужто ты не узнал меня, гадирец? А ведь однажды ты уже нанимал меня для уничтожения Антиллы, помнишь? Ну? Забыл мою маленькую крепость на Медовом Острове? Я прошел через всю Антиллу, но блистающие стены Города Солнца остались для меня неприступными. Тогда ты обманул меня!

Это был странный, слегка хрипловатый голос Бренна с его привычкой растягивать слова и произносить их, точно сплевывая. Я рухнул обратно на лавку, гадирец выронил кружку с пивом, покрылся испариной и задрожал.

— Бренн, это ты?

Я ошарашен но смотрел то на гадирца, то по сторонам, пытаясь отыскать того, чей голос звучал.

— Бренн погиб! — вырвалось у меня. Икха успокоился и покачал головой.

— Ты немного напомнил мне его. Странно, он был альбиносом, а ты темный, но все же ты чем-то неуловимо похож на него. Может, ты один из его братьев? Помню, у него была огромная свора братьев.

— Возможно, я ему и брат, но я не услышал от тебя слов соболезнования.

— Ах, конечно, — спохватился гадирец, гримасничая. — Какая жалость, он был настоящим героем, он так поразил нас своей храбростью, умом, военной хитростью, силой, мудростью и…

— …и красотой, — подсказал я ему.

— Разумеется, и красотой, — радостно подхватил Икха.

— Не ври, — рявкнул я, — он был редкостным уродом. Икха стушевался и начал оправдываться:

— Нет, конечно, красотой он не блистал, но в нем было что-то очень странное, притягивающее и отталкивающее одновременно, нечто такое, что трудно было забыть, что снится по ночам…

— И от чего просыпаешься с воплем ужаса, — продолжил я за гадирца.

— Вот этим-то ты и похож на него, — завершил Икха свои соболезнования. — У тебя на лице та же печать.

«Печать зла», — горестно подумал я и спросил:

— Ты чем-то обманул Бренна?

— Нет, ну что ты. Мы заключили союз. Вся военная добыча будет принадлежать ему. Он не смог взять Город Солнца и был этим очень недоволен. Но я ничем не помешал Бренну это сделать, ему просто не хватило собственных сил. Правда, мне очень жаль, что твой брат погиб. Кто же теперь правит вместо него?

— Не вместо него. И при нем, и сейчас Медовым Островом правит наш славный король Белин.

— Ах да, да! Бренн всегда вел себя так властно, казалось, он создан, чтобы быть королем. Король Белин, конечно, помню. Такой красивый.

— У тебя все красивые, — усмехнулся я.

Сами гадирцы имели не слишком приятную внешность. Рядом с ними и Бренн выглядел красавчиком.

— Как тебе удалось выжить в той бойне?

— Хе-хе, — просипел гадирец. — Единственным способом, каким можно выжить в таком случае: я сбежал. Когда твоя внешность начала меняться, я сразу понял, чем это закончится. Я видел такое у Бренна в Антилле. Поэтому я решил, что лучше будет переждать на улице, пока ты не успокоишься. Так ты поедешь в Антиллу, Бешеный Пес?

— Нет!

Я поднялся, собираясь уйти. Мне было необходимо побыть наедине с собой и все обдумать. Мне было ясно, что я должен немедленно отправиться на Медовый Остров искать Гвидиона. Если Древний Враг во мне появился благодаря его участию, то никто, кроме него, не сможет мне помочь. Я не знал, сколько времени нужно Зверю, чтобы полностью овладеть моей волей, поэтому не следовало медлить. Я плохо знал людские легенды, но помнил, что Зверь Фоморов должен набраться сил для каких-то свершений. Впрочем, память моя была неверной подругой, и с некоторых пор я не особенно на нее полагался.

Икха схватил меня за руку и завопил:

— Нет, нет, я не отпущу тебя! Ты не можешь мне отказать! Сто золотых! Подумай, на эти деньги ты купишь любой дворец в Городе Солнца вместе с его хозяином.

Перед моим взором сразу возникла животрепещущая картинка, как я купил цирк, в котором когда-то был гладиатором, и заставил его свиноподобного хозяина прыгать на арене, убегая от бойцов, колющих его вилами. Забавное было бы развлечение. Я спросил;

— Зачем мне дворец в городе, который ты хочешь уничтожить?

Икха засмеялся тихим, шелестящим смехом.

— Правда, правда, ты еще и умен. Но все равно ты бы смог поразвлечься, убивая своих бывших врагов, у тебя ведь в Антилле остались враги. Сто пятьдесят золотых! Это заработок целого отряда наемников!

Я направился к выходу. Я был уже в дверях, когда Икха крикнул мне вслед:

— Твой брат, Бренн, он так мечтал увидеть Антилльскую ведьму на коленях! Неужели никто не отомстит ей за его неудачу?

Я замер в дверях, скованный внезапной мыслью: здесь, в этом мире, я еще смогу послужить своему вождю. Тем более что и мне было за что мстить Гелионе, не только за неудачу Бренна. Пожалуй, этот пункт был бы последним в моем списке претензий к ней.

Икха воспринял мою задержку, как возможное согласие, и затараторил:

— Ты можешь назначить свою цену. Я выполню любое твое пожелание. Ты будешь лучшим воином в моей армии, ты один стоишь целой армии.

Я вернулся и сел за стол напротив гадирца. Его лицо сияло.

— Любую цену, говоришь?

Икха оживился, наконец-то разговор пошел по нужному ему руслу. Теперь гадирец смотрел на меня взглядом покупателя, оценивающего товар. Неужели ему не страшно оказаться со мной на одном корабле, окруженном лишь бескрайними морскими просторами? Но гадирец, надо отдать ему должное, был очень выдержанным человеком, если он и боялся меня, то умело скрывал это.

— Сколько? — Икха деловито потер руки.

— Всего одна.

— Что одна? — не понял Икха.

— Одна женщина, — уточнил я.

— Женщина? — Икха тупо уставился на меня, а потом расхохотался. — Женщина?! Да я дам тебе столько женщин, сколько ты сможешь вообразить, любых, самых красивых и молодых. — Икха погрозил мне пальцем. — Бешеный Пес, так тебя прозвали за темперамент? Да я прямо сейчас могу купить тебе пару рабынь, чтобы ты не скучал в дороге, только скажи, каких женщин ты предпочитаешь.

— Чтобы я не скучал в дороге, лучше запасись хорошим, крепким вином в большом количестве. Таким крепким, чтобы я не протрезвел до конца пути и не выпотрошил всю твою команду. А заодно прихвати и обещанных рабынь, да побольше, двух может не хватить, на тот случай, если вино все же окажется недостаточно крепким. Только не включай это все в счет моей оплаты, поскольку нужно это не мне, а тебе и твоим людям, если ты, конечно, хочешь добраться до Антиллы в целости и сохранности.

Вид у Икха стал жалким, он интенсивно кивал головой и твердил:

— Конечно, конечно.

Эти слова вырывались у него с шипением, и казалось, будто он говорит: «кшшо, кшшо».

— Теперь вернемся к моей оплате.

— Какую женщину хочешь получить?