Андрей Валентинов - Если смерть проснется

Навко хмыкнул — хитра девица, ничего не скажешь! А если попробовать иначе?

— Я расскажу тебе еще кое-что… Кей приказал мне составить военный план. Прожад — опытный кмет, и ему мой план не понравился. Наверное, я действительно не все продумал. Поэтому Прожад сможет убедить Кея…

— Значит, надо придумать другой план! — воскликнула девушка. — Это же очень просто! Надо позвать… Позвать Кошика! Он поможет газде!

Навко вздохнул, пожалев, что так разоткровенничался. Сенная девка помогает составить военный план! И ко всему — какой-то Кошик!

— Газда все-таки не верит мне! Газда Ивор считает Падалку глупой! — девушка обиженно вздохнула. — Ну конечно, что может холопка? Подавать обед, мести пол… И еще ласкать господ, когда у них зачешется, да?

Ссориться не хотелось, и Навко постарался говорить как можно спокойнее:

— Понимаешь, война — это очень сложно. Я воевал, командовал сотней. Это много. Но чтобы вести войско в тысячу человек, надо знать еще больше…

— Поэтому тебе и нужен Кошик! — воскликнула девушка. — Кошик — он… Я его позову!

— Погоди! — Навко понял, что придется выслушать историю загадочного Кошика. — Кто это?

История оказалась простой — и одновременно необычной. Год назад в Валин приехал молодой парень, сын небогатого дедича. Кошик хотел стать кметом, но в войско его не взяли, да и взять не могли. У бедняги не сгибалась правая рука, глаза видели плохо, а ноги не выдерживали быстрого бега. Из милости ему разрешили работать на конюшне младшим конюхом. Вначале над горе-кметом потешались, но вскоре узнали, что Кошик лучше всех играет в огрскую игру «Смерть Царя». Он переигрывал сразу двоих, троих и даже мог играть, не видя доски. А потом со странным парнем поговорил кто-то из сотников, и стало известно, что Кошик действительно разбирается в военных делах. Откуда — непонятно. Однако Кошик заранее предсказал то, что случилось в земле волотичей — все, о чем он говорил, сбывалось. Теперь у него иногда спрашивали совета, и младший конюх никогда не ошибался. Но кметом его так и не сделали. Кому нужен полуслепец с негнущейся рукой? Кошик страдал, пытался поговорить с Уладом, но все без толку.

Навко не знал, что и думать. Младший конюх знает то, чего не ведают воеводы? Но ведь он сам, бывший холоп, неплохо командовал сотней, люди его слушались…

— Но сейчас поздно, — нерешительно заметил Навко. — Твой Кошик, наверное, спит.

— Он — не мой! — засмеялась Падалка, — Ко мне он и подойти боится, дурачок! Наши девки его напугали. Одна только пожалела, и та — кривая на один глаз. Он придет, газда!

— Только ты скажи…

— Я не глупая, газда Ивор! — Падалка покачала головой. — Я скажу, что палатину Ивору скучно. Ему очень скучно, и он хочет сыграть в игру «Смерть Царя»… Я пойду, газда! Потом, когда он уйдет, я вернусь. Может, у тебя появится охота снова повалить меня на ковер… Не горюй, мой газда, все устроится!

Оставшись один, Навко почувствовал страх. В этом волчьем логове нельзя верить никому! Тем более такой, как Падалка! Она ненавидит сполотов, ненавидит Прожада. Но кто для нее Навко? Он тоже «газда», дворцовый палатин, слуга Кея. Может, она по утрам моет губы после его поцелуев! Что ей вообще надо? Как-то, в шутку, Навко спросил, не желает ли Падалка сама стать «газдой», иметь дом, а то и село. Девушка посмеялась: зачем ей это? Она холопка и дочь холопа, ей и так хорошо. Просто, и холопы живут по-разному. Тогда Навко, все так же в шутку, поинтересовался, не желает ли она стать его холопкой. И тут Падалка испугалась. Нет, она не хочет! Она и так будет любить своего «газду», делать все, что он велит! Лишь потом Навко догадался: служить во дворце Кея проще и безопаснее. Хозяин далеко, ему нет дела до какой-то Падалки. А стань она холопкой палатина Ивора, придется считаться с новым хозяином. Быть в его полной воле девушка боялась.

Навко сам был холопом, но с трудом понимал такое. Ему неплохо жилось у старого Ивора. Ни разу, до того страшного дня, когда он приказал брать приступом ощетинившийся копьями дом, у него и в мыслях не было убить хозяина. Если бы старик тогда сдался, Навко пощадил бы всех — даже тех, с кем ссорился, на кого копил обиду. Но он всегда мечтал о свободе. Может, ради Аланы. Падалке не нужна свобода. Но чего-то же она хочет? Или ей просто нравится душный дворцовый воздух, сплетни, нашептывания, тайная власть? Но тогда он, Навко, нужен ей лишь на время, пока не появится кто-то новый. Может, она так же обхаживала Прожада, но не вышло, и старший кмет стал «сполотским псом»?

В дверь постучали — тихо, нерешительно. Навко вздрогнул, но заставил себя успокоиться. Ничего страшного — палатин Ивор захотел провести время за огрской игрой.

На пороге стоял высокий худой парень в коротком старом плаще, висевшем на нем как-то косо. И сам парень выглядел странно — сутулый, со стриженой ушастой головой, сидевшей, казалось, прямо на плечах. Правая рука была спрятана за спину, а левой парень придерживал небольшой деревянный ларец. Близорукие глаза глядели смущенно, даже виновато:

— Чолом, палатин! Мне передали… Военное приветствие прозвучало нелепо, даже смешно, но смеяться было нельзя.

— Заходи, Кошик!

Навко улыбнулся и кивнул на скамейку:

— Садись! Принес игру?

— Да, палатин! Вот!

Кошик раскрыл ларец и начал быстро, суетясь, расставлять на доске деревянные фигурки. Внезапно Навко почувствовал к парню приязнь — и одновременно жалость.

— Не спеши…

На ковер легла мапа — та самая, самодельная. Кошик взглянул, не понимая.

— Узнаешь?

Парень наклонился ближе, для чего ему пришлось слезть со скамейки и присесть на ковер.

— Это земля волотичей, палатин! Вернее, кто-то хотел нарисовать землю волотичей, но… Это очень плохая мапа, палатин!

Навко невольно обиделся, но понял — Кошик действительно что-то знает. Падалка не ошиблась.

— Называй меня по имени, Кошик! Так почему эта мапа плохая?

— Реки…— близорукие глаза виновато мигнули. — Реки… Господин Ивор! На самом деле они текут иначе. И Нарпень, и Дуг. Кроме того, Коростень находится дальше на полночь.

— Хорошо. Прежде, чем мы сыграем с тобой, объясни, откуда ты знаешь это? И все остальное тоже.

Вопрос был задан не очень точно, но Кошик, похоже, сообразил — и явно растерялся:

— Я… Я с детства хотел быть кметом… Сотником или даже… Мой отец воевал в войске Кея Хлуда, был старшим кметом. Воевал с румами, попал в плен. Моя мать — румийка… Мы много лет жили там, потом вернулись. Отец привез несколько румских фолий. Это такие свитки, на них есть записи. Я знаю по-румски… Отец меня учил.

Навко понял не все, но решил пока не расспрашивать дальше. Сейчас увидим, что написано в этих фолиях…

— Игра такая: нужно провести через землю волотичей войско в полторы тысячи кметов. Скрытно-и быстро.