Дэвид Геммел - Полуночный Сокол

Она билась над мальчиком уже час и сильно устала. Опустившись на стул, хлебнула холодного чаю. Какая бы сила ни убила Руатайна, теперь она же убивала Оррина,

— Руатайн долго болел? — спросила знахарка, поворачиваясь к Гвен.

— Почти год. Сначала он просто чувствовал недомогание и страдал от бессонницы. Но за несколько месяцев сильно ослаб. Когда его лечил Бануин, Руатайн, казалось, пошел на поправку, но потом ему снова стало плохо. Почему Оррин заболел так внезапно? Ру было так плохо только под конец…

Оррин младше, наверное, в этом все дело. Вероятно, у старшего было больше сил сопротивляться этой… этой болезни, чем у ребенка. Но все равно, если есть какая-то связь, мы должны разобраться, в чем дело, иначе он не доживет до утра.

Закрыв глаза, она снова влилась в тело ребенка, но на этот раз двигалась не с кровью, а прямо под кожей, чтобы сбить температуру тела. В области груди она почувствовала такое сильное жжение, что поспешно вернулась в собственное тело. Ворна встала, подошла к комоду, где хранились большие ножницы и несколько клубков пряжи, а затем разрезала тунику на груди мальчика.

На груди лежало кольцо из белого золота со вставкой из лунного камня. Оррин носил его как амулет на длинном кожаном ремешке.

— Что это? — спросила Ворна, перерезая ремешок и снимая кольцо с шеи мальчика.

— Кольцо Руатайна. Наверное, Оррин взял его в память обрате.

Отложив кольцо, Ворна взглянула на ребенка. Ее дух снова проник в тело мальчика, восстанавливая поврежденные ткани, и повторных приступов странной болезни не последовало. Работа сердца нормализовалась, жар спал.

Ворна укрыла его одеялом.

— Кажется, ему стало легче, — сказала Гвен.

— С ним все будет в порядке, — проговорила Ворна. — Вот в чем причина всех бед.

Подцепив кольцо ножницами, она поднесла его к глазам и подивилась его красоте:

— Где Руатайн взял это кольцо?

— Мирия дала. Вообще-то его подарил Коннавару купец из Города. Однако король не носит колец, и Мирия отдала его Ру. А почему ты спрашиваешь?

Сходив на кухню, Ворна вернулась с куском черепицы, который положила на сундук у окна. Затем взяла фонарь и поставила рядом с полоской черепицы, на которую осторожно положила кольцо. Гвен увидела, как Ворна протянула к кольцу руки и прошептала заклинание. Температура в комнате резко упала, и на полоске черепицы тут же образовался лед. Ярко вспыхнув, лунный камень треснул, и из него на черепицу потекла серая жидкость. Ворна щелкнула пальцами, и в комнате снова стало тепло. Гвен удивленно смотрела на то, что недавно было кольцом.

— Это яд, — объяснила Ворна, — его собрала настоящая ведьма. Она расколола камень, выдолбила середину, а затем на поверхности проделала много незаметных отверстий. Потом ведьма наполнила центр, восстановила камень и вставила в кольцо из белого золота. Как только камень соприкасался с человеческой кожей, яд начинал медленно проникать в кровь.

— Очевидно, таким образом хотели избавиться от Коннавара.

— Значит, чтобы спасти Ру, мне просто нужно было забрать у него кольцо? — спросила Гвен. — О, святые небеса!

— Не ругай себя, Гвен, ты не могла об этом знать. Ты ни в чем не виновата.

— Нет, виновата! — причитала Гвен. — Я хотела попросить тебя осмотреть сына, но не сделала этого. А ведь Ру мог бы еще жить.

— Мама! — позвал Оррин. — Мама! Гвен подошла к кровати.

— Привет, малыш, — сказала она, вытирая слезы, — как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Мама, я видел Руатайна, а еще там был яркий свет, а потом я проснулся, — где это мы?

— Малыш, ты был болен, а Ворна тебя вылечила. Познакомься с Ворной и поблагодари ее.

— Спасибо, Ворна, — послушно сказал Оррин.

— Не за что, молодой человек.

Глаза ребенка закрылись, и он уснул. Гвен убрала с его лба светлую прядь и нежно поцеловала.

— Нет слов, чтобы выразить мою благодарность, — призналась Гвен, — что я могу для тебя сделать?

— Уезжай завтра с теми, кто направляется на запад, — сказала Ворна. — В Три Ручья идет смерть, и даже мой дар не может ее остановить.

Больше четырех часов прошло с того момента, как у Бэйна было видение, до того, как из леса вышел первый из бандитов. К этому времени Бэйн приказал забить бычка и развести костер, и когда бандиты подходили к дому, их встречал аромат жареной телятины.

Первым появился худой, сутулый Вик и сорок изгнанников, в основном вооруженных луками и кинжалами. Бэйн поприветствовал их, а Исваин отрезала каждому мяса, тарелок не хватило, но Исваин воспользовалась кусками битой черепицы, которые раньше держали рядом с дровами.

— Сколько еще народу придет? — спросил Бэйн.

— Валиан ищет другие лагеря. Там наберется человек шестьдесят, может, меньше. А в чем дело?

— Давай зайдем в дом и поговорим, — предложил Бэйн.

Бэйн провел Вика в дом. Он знал нового главаря недостаточно хорошо, но то, что он знал, ему не нравилось. Вик был из тех людей, которые не любят работу как таковую. Ленивый и ненадежный, он был согласен лучше месяцами жить впроголодь и в грязи, поджидая крупную добычу, чем зарабатывать на жизнь каждодневным трудом. Бэйну казалось, что Вик обладает природной хитростью и умеет собирать вокруг себя таких же лентяев. Он был не глуп, но далеко не так умен, как казалось ему самому. Бэйн видел, с какой жадностью грязные пальцы Вика раздирают сочную телятину.

— Ну? — нетерпеливо промычал Вик, по жидкой каштановой бороде которого тек жир.

— Хочу нанять тебя и твоих ребят на пять дней, — начал Бэйн. Вик рыгнул: — У тебя есть выпивка? — Пива или браги?

— Лучше браги.

Бэйн достал из буфета кувшин и щедро плеснул в глиняную чашу, которую Вик осушил одним залпом.

— Нанять нас? Для чего?

— Чтобы сражаться, для чего же еще?

— С кем?

— С Морскими Волками, они идут в Три Ручья, Покончив с телятиной, Вик облизал пальцы:

— Сколько Волков?

— Двести… может, триста.

Вик засмеялся и покачал головой:

— Да ты с ума сошел, парень. Нас наберется не больше двухсот, и в основном лентяи, да еще и трусов хватает.

— Но ведь ты не трус, — возразил Бэйн.

— Но я и не идиот. Где же солдаты Коннавара? Где хваленые Железные Волки?

— В Трех Ручьях всего двадцать солдат, остальные — в Семи Ивах, готовятся к нападению армии варов.

Вик с минуту помолчал.

— Тогда нам стоит первыми напасть на Три Ручья. Уж с двадцатью солдатами мои люди точно справятся.

— За пять дней службы каждый из твоих людей получит по два золотых.

Глаза Вика расширились от удивления.

— Ба, да ведь это куча денег. Твое золото здесь?

— Конечно, нет, — сказал Бэйн, — оно спрятано неподалеку. Тебе я дам десять золотых.

— Да ты богаче, чем я думал, Бэйн. Почему тогда, ради Тараниса, ты живешь здесь? Ты мог бы жить во дворце!