David Eddings - Келльская пророчица

– Вот, – протянула она их своему новому хозяину. – Они мне больше не нужны.

Взгляд ее был непривычно нежен и кроток.

– О-о-о... – Глаза Польгары наполнились слезами.

– Что это значит, Пол? – взволновался Дарник.

– Это самая великая жертва, на какую только способна надракийская женщина. – Польгара промокнула глаза уголком фартука. – Только что она всецело покорилась Бельдину. Как это прекрасно!

– А на что мне эти ножички? – ласково улыбнулся Бельдин.

Он подбросил кинжалы в воздух один за другим, и они пропали, обратившись в дым.

– До свиданьица, Бельгарат, – сказал Бельдин старому волшебнику. – Пошалили мы с тобой на славу, правда?

– Славное было времечко... – У Бельгарата в глазах стояли слезы.

– Похоже, Дарник, – обратился горбун к кузнецу, – ты здесь меня заменишь.

– Ты говоришь сейчас так, будто собираешься умереть, – удивился Дарник.

– Еще чего, Дарник! Вовсе не собираюсь умирать. Просто... сменю образ жизни. Попрощайтесь за меня с близняшками. Все им растолкуйте. А ты, Ярблек, упивайся богатством, но не забудь, я все-таки остался в выигрыше! Гарион, смотри, чтобы в мире дела шли на лад!

– Ну, об этом позаботится Эрионд.

– Это я знаю, но приглядывай за ним! Не позволь ему влипнуть в новую историю!

Сенедре Бельдин ничего не сказал – он просто облапил королеву и звонко чмокнул в щечку. Поцеловал он и Поледру. Она с любовью обняла его в ответ – янтарные глаза ее лучились.

– Пока, старая корова. – Он фамильярно шлепнул Польгару по мягкому месту. Потом выразительно поглядел на ее талию и добавил: – Говорил же я тебе, что растолстеешь, ежели будешь лопать столько конфет!

Она поцеловала его со слезами на глазах.

– Ну, а теперича, ласковая моя, – обратился он к Велле, – пойдем-ка прогуляемся. Нам надо кое-что обсудить, прежде чем мы всем сделаем ручкой.

И они рука об руку отправились на вершину ближайшего холма. Там они довольно долго беседовали. Потом обнялись, обменялись пламенным поцелуем и, не размыкая объятий, пропали, а в небе тотчас появились два ястреба.

Один из них был всем прекрасно знаком – с синей ленточкой на лапке. У другой же птицы ленточка эта отливала лиловым. Они резвились в воздухе, поднимаясь все выше и выше в своем свадебном танце, и вот превратились в две еле заметные точки. Потом и точки эти исчезли.

Гарион и остальные пробыли у Польгары и Дарника еще две недели. Но вот Поледра, заметив, что хозяевам хочется покоя и уединения, предложила всем съездить в Вейл. Пообещав к вечеру воротиться, Гарион с Сенедрой взяли сына и подросшего уже волчонка и вместе с Бельгаратом и Поледрой отправились в самое сердце Вейла.

Около полудня они добрались до приземистой башни Бельгарата и поднялись по винтовой лестнице на самый верхний этаж.

– Осторожнее, тут ступенька еле держится, – рассеянно предостерег их на лестнице хозяин.

Гарион помешкал, пропустил всех вперед, потом приподнял тяжелую каменную плиту и заглянул под нее. Под нею обнаружился круглый камушек величиной с лесной орех. Гарион вытащил его, сунул в карман и опустил плиту на место. Он заметил, что другие ступени вытерлись и просели от времени, а эта выглядит как новенькая, и подумал о том, сколько столетий или тысячелетий подряд старик перешагивал через нее. И Гарион стал подниматься с приятным сознанием выполненного долга.

– Что ты там делал? – спросил Бельгарат.

– Ступеньку чинил. – И Гарион вручил старику странный камушек. – Она шаталась из-за этой вот штуковины. Теперь стоит как влитая.

– А знаешь, я буду скучать по этой ступеньке, – жалобно вздохнул старик. Потом уставился на камушек. – Ах, вспомнил! Я сам его положил под ступеньку.

– Но для чего? – изумилась Сенедра.

– Это бриллиант, моя девочка, – объяснил Бельгарат. – Я хотел проверить, сколько времени мне понадобится ходить взад-вперед по лестнице, чтобы истолочь его в пыль.

– Бриллиант? – Глаза Сенедры расширились.

– Можешь взять его себе, если хочешь.

Бельгарат протянул камушек королеве.

И тут случилось невероятное. Невзирая на свое толнедрийское происхождение, Сенедра продемонстрировала подлинное бескорыстие.

– Нет, спасибо, Бельгарат, – сказала она. – Я не хочу разлучать тебя со старинным другом. Мы с Гарионом можем положить его на место, когда будем уходить.

Бельгарат расхохотался.

Гэран и молодой волк резвились на полу под одним из окон. Мальчуган тискал волчонка, таскал за уши и хвост, зверь же, стоически снося истязания, то и дело норовил облизать мальчишке лицо. Гэран заливался счастливым хохотом.

Поледра критически оглядела круглую сводчатую комнату.

– Приятно вновь оказаться дома. – Она ласково погладила спинку кресла, испещренную глубокими царапинами от совиных когтей. – Я не менее тысячи лет просидела на этой самой спинке...

– А что ты делала тут, бабушка? – спросила Сенедра, которая безотчетно копировала теперь обращения Гариона к близким.

– Надзирала вон за ним. – И золотоволосая женщина указала на Бельгарата. – Я полагала, что он когда-нибудь меня все-таки узнает, но не могла предположить, что случится это так нескоро. Вот и пришлось мне привлечь его внимание.

– Каким образом, бабушка?

– Я избрала вот это обличье. – Поледра коснулась пышной своей груди. – Похоже, я много больше интересую его как женщина, нежели как сова или волчица.

– Кстати, все время забываю тебя кое о чем спросить, – вмешался Бельгарат. – Когда мы повстречались, вокруг не было других волков. Что ты делала там, одна?

– Поджидала тебя.

Он заморгал.

– Так ты знала, что я буду там?

– Разумеется.

– А когда это было? – полюбопытствовала Сенедра.

– После того, как Торак похитил у Алдура Шар, – рассеянно ответил Бельгарат – он явно думал о другом. – Учитель отослал меня на север, дабы я уведомил о случившемся Белара. Я обернулся волком, чтобы выиграть время. Мы с Поледрой повстречались в области, которая ныне именуется северной Алгарией. – Он поглядел на жену. – Кто предупредил тебя, что я иду?

– Меня ни о чем не надо было предупреждать, Бельгарат, ведь, родившись, я уже знала, что в один прекрасный день ты придешь. Но ты, надо признаться, не спешил. – Она вновь оглядела помещение. – Думаю, мы немножко тут приберемся. А на окна непременно надо будет повесить занавески...

– Ну, что я говорил? – вздохнул Бельгарат.

Засим последовали поцелуи, объятия, рукопожатия, слезы прощания. Потом Сенедра подхватила на руки Гэрана, Гарион – волчонка, и семейство стало спускаться вниз по винтовой лестнице.

– Чуть не забыл, – на полпути спохватился Гарион. – Отдай мне бриллиант – я положу его на место.

– Разве нельзя положить на его место простой камушек? – Глазки Сенедры хитро блеснули.