David Eddings - Часовые Запада

- Скажи это Арелл, - ответила она и ушла в маленькую комнатку, примыкавшую к их спальне, - там стояла колыбель Гэрана.

Гарион читал до поздней ночи. Мрачное беспокойство Сенедры передалось и ему, и спать не хотелось. Наконец он отложил книгу и подошел к окну, чтобы взглянуть на освещенные луной воды Моря Ветров, расстилавшегося перед ним. В бледном лунном свете длинные медленные волны напоминали расплавленное серебро, и их спокойный величественный бег действовал гипнотически. Наконец Гарион задул свечу и пошел в спальню.

Сенедра металась и бормотала во сне обрывки фраз - ничего не значащие слова незавершенных разговоров. Гарион разделся и тихонько скользнул в кровать, стараясь не разбудить ее.

- Нет, - сказала она тоном, не допускающим возражений. - Я не позволю вам этого сделать. - Она застонала и замотала головой.

Гарион лежал в темноте, слушая, как жена разговаривает во сне.

- Гарион! - ахнула она, неожиданно проснувшись. - У тебя ноги холодные!

- Ой, - сказал он, - извини.

Она тут же снова уснула и опять начала что-то бормотать.

Через несколько часов Гариона разбудил посторонний голос. Что-то в нем было знакомое, и он в полусне пытался вспомнить, где же слышал его раньше. Женский голос - тихий, мелодичный, успокаивающий.

Потом он неожиданно понял, что Сенедры нет с ним рядом в постели, и остатки сна улетели прочь.

- Но мне надо его спрятать так, чтобы они не могли его найти, - услышал он какой-то неживой голос жены. Гарион отбросил одеяло и встал.

Из открытой двери детской пробивался слабый свет, и голоса, казалось, тоже слышались оттуда. Он быстро подошел к двери, бесшумно ступая босыми ногами по ковру.

- Раскрой ребенка, Сенедра, - говорила другая женщина тихим, проникновенным голосом. - Так ему будет плохо.

Гарион заглянул в комнату. У колыбели в белой ночной сорочке стояла Сенедра, ее пустой взгляд был устремлен в никуда, рядом с ней виднелась еще одна фигура. На стуле у изножья кроватки громоздилась целая куча одеял и подушек. Спящая королева Ривская старательно складывала их по очереди прямо на своего малыша.

- Сенедра, - сказала ей другая женщина, - остановись. Послушай меня.

- Мне надо его спрятать, - упрямо ответила Сенедра. - Они хотят его убить.

- Сенедра, ты его задавишь. Сними все одеяла и подушки.

- Но...

- Делай, что я говорю, Сенедра, - строго сказала женщина, - ну же...

Сенедра тихонько всхлипнула и начала вытаскивать из детской кроватки подушки с одеялами.

- Так-то лучше.Теперь послушай меня.Не верь ему, когда он говорит тебе такое. Он тебе не друг.

Лицо Сенедры приняло удивленное выражение:

- Не друг?

- Он твой враг. Как раз он-то и хочет убить Гэрана.

- Моего сыночка?

- С твоим сыночком все в порядке, Сенедра, но ты не должна слушать голос, приходящий к тебе по ночам.

- Кто... - начал Гарион, но женщина обернулась к нему, и он замолчал, приоткрыв от изумления рот.

У женщины, стоявшей рядом с колыбелью Гэрана, были рыжеватые волосы и теплые золотистые глаза. На ней было простое коричневое платье. Гарион знал ее. Однажды они уже встречались - среди болот восточной Драснии, когда он с Бельгаратом и Шелком отправился на разведку в развалины Хтол-Мишрака.

Тетушка Пол и ее мать были очень похожи. Черты лица, отмеченные неяркой, но безупречной красотой, гордая посадка головы. Было что-то в этом лице трагическое, какая-то вселенская скорбь, от которой у Гариона сжалось сердце.

- Поледра! - воскликнул он. - Что же...

Мать тетушки Пол приложила палец к губам.

- Не разбуди ее, Бельгарион, - предупредила она. - Отведи ее в постель.

- Гэран...

- Все хорошо.Я появилась вовремя.Отведи ее тихонько в постель.Теперь она будет спать спокойно.

Гарион подошел к жене и положил руку ей на плечо.

- Пойдем, Сенедра, - сказал он ей нежно.

Она кивнула и послушно пошла в спальню, но глаза ее оставались пустыми.

- Ты могла бы убрать эту подушку с дороги? - тихонько спросил Гарион Поледру.

Она рассмеялась.

- Конечно нет, - ответила она. - Ты, наверное, забыл, что на самом деле меня здесь нет, Бельгарион.

- Да, - сказал он. - Извини. Мне показалось...

Он отодвинул с дороги подушку, осторожно уложил Сенедру в постель и до самого подбородка укрыл ее одеялом. Она вздохнула и, свернувшись калачиком, погрузилась в еще более крепкий сон.

- Пойдем в другую комнату, - предложила Поледра.

Он кивнул и тихо вышел за ней в соседнюю комнату, едва освещенную гаснущими углями в камине.

- Что это было? - спросил он, тихо прикрыв за собой дверь.

- Кто-то ненавидит и боится твоего сына, Бельгарион, - сурово сказала Поледра.

- Он же совсем маленький, - запротестовал Гарион.

- Его враг боится того, кто вырастет из него, а не того, кто он сейчас. Вспомни, это бывало и раньше.

- Когда Ашарак убил моих родителей?

Она кивнула:

- На самом деле он хотел добраться до тебя.

- Но как мне защитить Гэрана от его собственной матери? То есть, если этот человек является Сенедре во сне и заставляет ее подчиняться ему, как же я смогу...

- Больше такого не произойдет, Бельгарион. Я позабочусь об этом.

- Как ты это сделаешь? Ты ведь... м-м-м...

- Умерла? Это не совсем верно, но не важно. Гэран сейчас в безопасности, а Сенедра немного успокоится. Нам надо поговорить о другом.

- Хорошо.

- Ты вплотную подобрался к чему-то очень важному. Я не могу сказать всего, но тебе и впрямь надо взглянуть на оригинал Мринских рукописей. Ты должен увидеть, что скрыто там.

- Я не могу оставить сейчас Сенедру.

- С ней все будет в порядке, а это дело можешь сделать только ты. Отправляйся в часовню на реке Мрин и взгляни на рукописи. Это чрезвычайно важно.

Гарион поежился.

- Хорошо, - сказал он, - я отправлюсь завтра утром.

- И еще.

- Что?

- Возьми с собой Шар.

- Шар?

- Без него ты не сможешь разглядеть то, что должен увидеть.

- Я не совсем тебя понял.

- Поймешь, когда будешь на месте.

- Хорошо, Поледра, - сказал он. - Я и сам не знаю, почему возражаю. Всю свою жизнь я делаю то, чего совершенно не понимаю.

- В свое время все станет ясно, - заверила она его. Затем осуждающе посмотрела на него. - Гарион, - сказала она таким строгим тоном, что Гарион не мог не ответить:

- Да?

- Тебе не стоит бродить по ночам босиком, знаешь ли. Ты можешь простудиться.

Корабль, который он нанял в Коту, был предназначен для путешествий по реке - широкое суденышко с очень мелкой осадкой. На веслах сидели крепкие ребята; они развили приличную скорость, гребя против медленного течения реки Мрин, лениво извивающейся среди болот.

К ночи они поднялись на десять миль вверх от Коту, и капитан старательно пришвартовал свой корабль к какой-то коряге просмоленным канатом.